Баллада перевода

«Прожитое не сном ли оказалось…»

1.

Перевожу поэта… Полыхая,
Горит зима пылающим костром,
И даль, переметенная до края,
Сгорая, истекает за окном.

Снег падает. Еще беззвучны строки,
Безжизненно чужое, далеко,
В том горнем вековом своем потоке,
Как этот снег, слетающий легко.

Но там, среди немого опаданья,
В холодном истекании снегов
Уж зародилось слабое дыханье
И шелест нарастающих стихов.

Чтоб позже все из той же снежной сечи,
Крепчая, накаляясь и звеня,
Силлабикой густой и крепкой речи
Возникнуть враз и хлынуть на меня, —

Чтоб в гуле породненного звучанья,
Не противостоя, не снисходя,
Переводить дыханье на дыханье,
Как жить, дыханья не переводя.

2.

Я растворен… Я где-то без возврата,
Без облика еще и без лица,
И вся моя награда и расплата —
Все тот же снег и ветер без конца.

Все тот же ледяной полынный шорох,
Все тот же круг родных и не родных…
Я опоздал, я начинаю в сорок,
С предела, рокового для иных.

Прошла любовь, надежды отгорели,
И жизни бестолковая байга
Оставила, как эти вот метели,
В душе лишь беспросветные снега.

Дымят кочевья, кони снег копытят,
И бродят псы за ветреным холмом.
И мир уже почти не любопытен,
Он противоречив в себе самом.

Мне пятьдесят… Переболела ярость,
И уповать на вечность нет нужды.
Прожита жизнь, и подступает старость,
И силы нет для дружбы и вражды.

Я трогаю струну, но то не лира,
И снежный ветер глушит песнь мою.
В пустынном, азиатском сердце мира
Воистину пустыне вопию.

И все, что было прежде, гнев и радость,
Все, что пронес и что в себе несу, —
Не тем ли горьким снегом разгоралось,
Дымило и мерцало на весу?

Томилось нищетой и болью близких,
Захлебывалось горечью утрат…
Кочует род вдоль низких гор Чингизских,
Как год назад, как пять, как жизнь назад…

И умер сын… Снег черный как несчастье,
Метет сквозь жизнь, — и изменяет брат…
И сердце холодеет в безучастье
Ко всем, кто был и не был виноват.

И выкрикнуть бы этой вьюжной дали
В глухой, все принимающий провал:
Стихи мои, зачем вы прозвучали?
Стихи мои, зачем я вас создал?..


3.

Перевожу поэта… Догорает
Зима ли, жизнь, — моя ли, не моя, —
И светлым снегом небо истекает,
И стынет раскаленная земля.

В немыслимо застойном, сизо-красном
Бескислородном воздухе крутом
Кристаллы льда, поблескивая, гаснут,
Как искры над прихлопнутым костром.

Там где-то — средь безмолвных опаданий
Дыханья мира с мерзлой высоты
Ссыпаются со льдом иных дыханий,
Сухи, как лед, как этот снег, чисты.

По снегу этих дней бреду, сутулясь,
Будя дыханья, смерзшиеся в нем,
И треск шагов звучит в безлюдье улиц,
Как пластырь, отдираемый живьем.

Зима гудит, ворочается, бьется,
Как перевод, растянутый в года.
А непереводимое поймется
Не сразу, а когда-нибудь…


4.

                                    Когда
С далеких гор заснеженного края,
Горящих предвесенней белизной,
Сорвется ветер, и, внизу стихая,
Свободно разольется над землей,

И под его теплеющим разливом,
В движенье, ощущаемом едва,
Как будто в трудном сне неторопливом,
Мне прозвучат чуть слышные слова:

Я вас любил… а вы меня убили…
Холодным всплеском пепельного льда
Встревожу ваши небыли и были
Пред тем, как уж умолкнуть навсегда.

Пускай для вас судьбы моей блужданья
Не исказят ни сердца, ни лица, —
Судьба поэта тоже назиданье
Умеющим читать ее с конца.

Пусть в сутолоке ваших вечных буден
Шептанье это из последних сил
Безрадостным упреком вам не будет, —
Не убивайте тех, кто вас любил.

Я ветер, я почти уже преданье,
Но если и оно минует вас,
Останетесь на век без оправданья,
И вот тогда без красок и прикрас…

5.

Перевожу поэта…