Вы здесь

Дана Курская: «Стараюсь многое успеть!»

Как стать автором «Стеклографа», что такое «MyFest», «MyTalk», «MyPrize», «MySymp», «MyForum», «MyUnion» и какое значение это может иметь для современных литераторов, у кого в России самая большая коллекция луп, как правильно ночевать на кладбище, что на самом деле произошло с Сергеем Есениным и многое другое – в интервью Даны Курской поэту и журналисту Юрию Татаренко.

 

Дана Курская. Автор фото Борис Пономарев

Автор фото Борис Пономарев

Дана Курская родилась в 1986 году в Челябинске. Проживает в Москве с 2005 года. Член Союза писателей Москвы, основатель и главный редактор издательства «Стеклограф», организатор Ежегодного Международного фестиваля современной поэзии MyFest и семинаров молодых писателей MyTalk, основатель Всероссийской поэтической премии MyPrize и литературного интернет-портала «Литоскоп». Лауреат Всероссийской поэтической премии «Лицей» (второе место), победитель международной поэтической телепрограммы «Вечерние стихи» (2014 год), победитель поэтической премии «Живая вода» (2015 год), лонг-лист международной премии «Белла» (2015 и 2017 год), лонг-лист поэтической премии «Дебют» (2015 год), шорт-лист Григорьевской премии (2016 год), шорт-лист премии «Писатели 21 века» (2017 год), шорт-лист премии «Заблудившийся трамвай» (2017 и 2018 год). Автор книги стихов «Ничего личного» (изд. «Новое время», Москва, 2016). Публикации в журналах «Знамя», «Интерпоэзия», «Новая Юность», «Волга», «Юность», «Дети Ра», «День и ночь», «Москва», «Кольцо А», «Аврора», «Плавучий мост», «Алтай», «Бизнес и культура», «Автограф», а также газетах «Литературная газета», «Литературная Россия» и др.

– В какой момент поэт Дана Курская решила стать культуртрегером?

– В 2014 году я поняла, что в текущем литпроцессе собственно для поэтов делается очень мало. У нас очень много чудесных авторов – при этом совершенно не готовых и не умеющих продвигать друг друга. У меня же есть и организаторская жилка, и приличный опыт работы по созданию событий. И я решила, что имею право заняться этим.

Все началось с заявления поэта и культуртрегера Бориса Кутенкова о том, что он устал проводить «Майский» фестиваль современной поэзии в Москве, когда в течение одного дня в библиотеке на Преображенской площади выступали преимущественно Борины однокурсники по Литинституту. Я предложила продолжить историю феста на своих условиях, и Кутенков согласился. 4 года назад «Майский» продлился три дня – с огромным числом участников. Затем я провела ребрендинг, и форум стал называться MyFest. В 2015-м мы фестивалили 5 дней, в Москве и Питере. Год назад в программу добавился мой родной Челябинск. Не собираюсь останавливаться на этом: хочу увеличить продолжительность фестиваля до нескольких недель с выездами в новые города – Новосибирск, Минск, Курск.

– Насколько принципиальна ваша позиция не сотрудничать с власть имущими?

– Действительно, чиновники всех мастей все это время отказывают MyFestу в финансовой поддержке, и я провожу его на собственные средства, генеральный спонсор у нас появился только этой весной. Затрат немало – оплата проезда участникам, аренда площадок, фуршеты…

Считаю свое детище одним из самых заметных литфорумов России. Тем более, что в этом году ЮНЕСКО присвоило MyFestу статус международного фестиваля. Надеюсь, диалог с властями продолжится – теперь уже в конструктивном ключе.

– Планируется ли что-то добавить в фестивальную программу – помимо вечерних поэтических марафонов?

– Меня многие просят об этом. Но, боюсь, это разрушит уникальную атмосферу MyFestа, когда каждый вечер я признаюсь всем выступающим в любви. В формате мастер-классов проходит другой мой проект – MyTalk, а есть еще и отдельный лекторий критики – MySymp.

Подготовила новую инициативу – MyForum. Придумала его в качестве альтернативы форуму молодых писателей «Липки», которому скоро 20 лет. За это время, считаю, критерии отбора участников изжили себя. Планирую, что бы наши семинары прошли в декабре в одном из подмосковных пансионатов. Провести их для полусотни поэтов разного возраста приглашу маститых авторов: Сергея Арутюнова, Константина Рубинского, Данилу Давыдова, Марину Кудимову…

– Вспомним еще одну вашу инициативу поэтическую премию MyPrize. С какой целью она возникла?

– В прошлом году я задумалась, чем бы еще расшевелить столичную литсреду. Многие сетуют: практически все премии – для молодежи до 30 лет. И я решила поддержать тех, кто старше. Согласна, дерзкая идея – но я всегда бросаюсь в свои проекты, как в омут с головой. Оповестила народ в «Фейсбуке» о награде победителю в размере 10 тысяч рублей. Не бог весть, какие деньги, но это сработало. Заявки подали около 200 авторов.

– В шорт-лист-2018 вошли 26 человек – не много ли?

–  Дело в том, что в лонг-лист попали сразу 53 поэта, потому и короткий список расширился в два раза. Этим летом рейтинги премии взлетели буквально до небес, призовой фонд благодаря появлению спонсора заметно увеличился, и в итоге заявилось огромное количество очень талантливых авторов, более полутысячи – жюри было крайне нелегко выбирать лучших из лучших. Отмечу, что сразу три новосибирца ярко заявили о себе: Андрей Щетников попал в длинный список, Михаил Моисеев – в короткий, а Юрий Татаренко, приславший гражданские стихи, разделил призовое третье место. Это свидетельствует о том, что поэзия в Сибири заметно набирает силу. Награждение прошло в конце августа в Москве, в Зверевском центре современного искусства, призовой фонд премии – 34 000 рублей.

– Лучший способ популяризации поэта и поэзии – это … ?

– Можно пойти по подростковому пути Стефании Даниловой, создав и раскрутив свой паблик в соцсетях. А можно просто делать свою работу – писать хорошие стихи, никуда не торопясь – и однажды тебя заметят, если ты того стоишь, напечатают в толстых журналах, и ты сразу станешь известен в профессиональной поэтической среде.

На днях я создала новый литературный портал «Литоскоп», где тексты лучших современных поэтов оказываются в наибольшем приближении к читателю. Совместно с поэтами Игорем Силантьевым, Олегом Бабиновым и Вадимом Седовым планируем издавать новый литературный бумажный журнал «ДК».

– Тираж книги стихов в вашем издательстве «Стеклограф» – 500 экз. Это реальная читательская аудитория автора?

– Сборник Льва Оборина вышел в количестве 300 штук. Все они были проданы за неделю. На подходе книга Максима Матковского. Уверена, полтыщи экземпляров так же стремительно разлетятся по всей Москве – из магазинов «Фаланстер», «Циолковский», «Порядок слов». Подключены Московский Дом книги на Арбате и сеть «Библио-Глобус», где появились стихи Светланы Богдановой. 

Авторы ничего не платят, все расходы беру на себя. И в целом книгоиздание для меня – отнюдь не прибыльное дело. Это не считая регулярной нервотрепки…

– Простите, а в чем же ваша выгода?

– Когда автор берет в руки книгу – у него тако-ое выражение лица… В этот момент я понимаю, что сделала еще одного человека счастливым.

– Как стать автором «Стеклографа»?

– Обычно я сама предлагаю поэту издаться у меня. И очень не люблю, когда навязываются.

– Что самое сложное в деятельности культуртрегера?

– Выдержать шквал реплик на тему: «Все, что ты делаешь – полная фигня…» Кто-то до сих пор считает меня наглой выскочкой. Кому-то кажется, что я слишком высокого мнения о своих проектах. Но они действительно стоят особняком на общем фоне! А поначалу я рыдала как первоклассница, когда меня поливали в соцсетях…

Вы оставили Урал довольно давно. Сохранились литературные связи с родным Челябинском?

– Да, конечно. Заключительный день MyFesta я провожу именно в Челябинске, в библиотеке имени Пушкина на улице Коммуны, где уже двадцать лет работает моя мама. Презентацию своей первой книги стихов «Ничего личного» в 2016 году провела в челябинском книжном магазине «Библио-глобус». Новую книгу «Дача показаний», вышедшую в столичном издательстве «Время», осенью презентовала на Международном фестивале современного искусства «Дебаркадер». Активно слежу за литературной жизнью Урала, зову уральских авторов участвовать в конкурсах, которые я организую, с удовольствием устраиваю им авторские вечера, когда они приезжают в Москву.

– Почему в 2009 году вы решили вступить именно в Союз писателей Москвы?

– Союз писателей России морально устарел, как мне кажется. Нет, я всех там люблю и уважаю, со многими из них можно хорошо посидеть, но никуда не двинешься!

СПМ в этом смысле более энергичен, но, к сожалению, он не так хорошо финансируется. У меня были идеи его кардинальной реорганизации, но в итоге я решила со временем создать свой – MyUnion, с возрождением льгот в виде повышенных пенсий, квартир и так далее. Это очень трудно, но, тем не менее, вполне реально.

– Если не возражаете, спустимся с небес на землю. Есть ли для вас авторитеты в поэзии?

– Самый главный авторитет – челябинский поэт Константин Сергеевич Рубинский, мой преподаватель. Мы с ним занимались стихами много лет. И продолжаем это делать. Рубинский – мои поэтические «соль и совесть». Ему, а также поэту Юрию Гуголеву я полностью доверяю, я очень люблю их стихи.

Еще очень внимательно прислушиваюсь к мнению Марии Ватутиной. Некоторые считают меня ее эпигоном, но это полная чушь. Мы схожи отсутствием лирического героя в стихах, потому что не загораживаемся этим понятием от читателя. Говорим о себе. И обе делаем одну неприятную вещь – с кокетливой женской ухмылкой взрезаем себе брюшину и говорим: вот это мои кишки, а здесь – желчный пузырь… Некоторых это отталкивает, они не понимают, зачем действовать так откровенно, раскрываться настолько сильно…

– А зачем вы так выворачиваете себя наизнанку?

– Я не умею писать стихи по-другому. Когда я пытаюсь сказать что-либо в завуалированной форме, волшебства не происходит. В лучшем случае на выходе – гладкий профессиональный текст.

– Доводилось слышать, что ваш любимый поэт – Дмитрий Быков. Почему именно он?

– Потому что я очень люблю все, что он писал в конце 90-х – начале 2000-х. В его стихах, особенно в «Балладах», глубокий сарказм сочетается с внутренним светом. Сейчас он творит волшебство другого рода. Обожаю его роман «Эвакуатор». Говорят, что только два русских писателя сумели постичь женскую душу – это Булгаков и Толстой. Но и Быков в «Эвакуаторе» смог! Сейчас вспоминаю это – и мурашки по коже… Не менее сильное впечатление на меня произвел и быковский «Квартал».

– Вообще, какое место в жизни поэта Курской занимает проза?

– Общаюсь с Ромой Сенчиным, жившим в Минусинске, откуда родом мой третий муж. Восхищаюсь сенчинской прозой. Очень много наслышана о романе уральца Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него», намерена в ближайшее время ознакомиться. Сложность в том, что прозу в отличие от стихов, не прочтешь с телефона.

Я – библиофил, это в нашей семье наследственное. Когда я слышу «скачал книгу», мне становится физически больно. Мой дом – весь в книгах. Горжусь этим. Когда на букроссинге вижу советскую детскую книжку, то, задрожав от восторга, немедленно хватаю ее! А покупка книги в магазине – это вообще, можно сказать, интимный процесс.

Ряд моих любимых прозаиков – довольно странный. Много лет безумно люблю Дину Рубину. На втором месте – Вольфганг Борхерт с «прозой аутсайдера». На третьем – тут моя мама, библиотекарь со стажем, прослезилась бы от умиления – Анатолий Алексин. Его простые житейские истории до сих пор пробирают меня до костей.

– Кого отметите из поколения 30-летних поэтов?

– Лучше всех пишет Григорий Горнов. Его стихи будут проходить в школе, уверена в этом на 100%. Мне также очень нравится то, что делает Николай Васильев, была счастлива выпустить его дебютную книгу. Люблю стихи Антона Васецкого – жаль только, он очень мало пишет. Интересный поэт – Анна Маркина.

– А мне вот кажется, через 20 лет предмет «литература» исчезнет из школьной программы…

– Перестаньте! Потребность человека в литературе не исчезает, начиная с рассказов об охоте на мамонтов в каменном веке. Книги формируют душу, и от вербального выражения своих мыслей и чувств люди никогда не откажутся!

Я много пишу про «лихие 90-е», и это точно не поймут школьники середины нашего века. А вот Горнов творит свою реальность, и это – на века.

Как вам кажется, чему можно научиться в Литинституте?

– Ничему… У меня остались лишь приятные воспоминания о выпивке за оградой Лита на Тверском бульваре. На поэта нельзя научить, им нужно родиться. В то же время очень многие мои одногруппники-графоманы закончили Литинститут с красным дипломом – флаг им в руки.  Я поступила в Лит после челябинского филфака, многое уже знала, и периодически подрабатывала раздачей листовок. В итоге за пропуски меня не допустили к экзамену. И оказалось неважным то, что я была одной из сильнейших в семинаре! Я психанула – и ушла в никуда.

– И кем еще довелось поработать?

– Я сменила много профессий. Была оператором в службе «Секс по телефону», разносчицей кефира, начальником аниматорского производства в отеле, упаковщицей запчастей унитазов... 

Сейчас работаю гендиректором Event-агентства.

– И как легко сочетаются эта должность и поэзия?

– А как сочетаются, к примеру, работа театральным критиком с желанием выпить в пятницу пива? Нормально! Вот легендарный автор Андрей Чемоданов уверен, что поэт должен пахать дворником. А я считаю, что можно быть кем угодно! И писать стихи мне никто не запретит.

– Вы трижды ночевали на могиле Есенина – зачем?

– Я серьезно изучаю факт смерти поэта, планирую защитить диссертацию. Есть мнение, что Есенина убили люди в кожанках. Но я уверена, что это дело рук Георгия Устинова в ходе банальной пьянки. В нетрезвом виде он действовал очень неумело – отсюда и обилие нестыковок в этом деле. После убийства психопат Устинов не смог с этим жить, повесился и завещал похоронить себя напротив есенинской могилы. Семья Есенина поддерживает мою версию.

А что касается ночевок на погосте – я очень люблю энергетику кладбищ, там здорово пишется – днем или вечером. А вот ночью там неспокойно. Ощущаю на себе множество взглядов с портретов на могилах вокруг. Но если не вставать с места, в котором ты уверен, то с тобой ничего не случится. И обязательно нужно взять с собой спиртное – для снятия стресса!

А стихи Есенина мне не нравятся – за редким исключением. Кроме того, Сергей Александрович  был очень неприятным в общении: пил, бил женщин, плохо отзывался о коллегах. И лепить из него «соловушку земли русской», как это делают некоторые, – неправильно.

– К слову, что можете простить поэту за хорошие стихи?

– Плохое поведение, зависть и даже подлость – безусловно. Вообще, всегда отделяю человека от его произведений. И талантливый текст способен перекрыть многие недостатки личности автора.

– Без чего не пишется?

– Пожалуй, самое экологически чистое топливо – это романы, длительность которых совершенно не важна, это может быть увлеченность на одну ночь. А еще к стихам приводят размышления о смерти, но они очень токсичны. В общем, поэт не может без эмоций, это же очевидно.

– Кому и как быстро показываете новые стихи?

– Обычно свеженаписанное немедленно выкладываю в «Фейсбук». Одним из первых мои стихи читает Рубинский, чьи мнением очень дорожу.

В стол не пишу – мне нужно, чтобы все знали, что в моей жизни происходит. Самый запоминающийся коммент был из трех слов: «Не пиши больше». Не обижаюсь, так как считаю, что пишу на твердую четверку. Давно знаю, на что способна – пишу с 4 лет, и с тех пор поэзия стала, можно сказать, физиологическим процессом.

Прекрасно помню свое первое стихотворение про кашу «Пыхтение вдвоем». «Пыхтит в кастрюле каша / – А я не знаю даже, / Чего же хочет каша, / Зачем она пыхтит! / Я крышку приоткрыла, / Чтоб ей просторней было – / Та сразу припустила! / И вот она бежит… / А мама – увидала, / Она ее – поймала, / А мне – наподдавала. / Влетело нам двоим. / Сидим мы вместе с кашей, / Дела печальны наши. / Обидно, что накажут: / И обе мы пыхтим».

Читаю свои стихи, написанные в 12 лет, и удивляюсь: откуда что бралось? А еще я заметила, что подавляющее большинство поэтов и в зрелом возрасте ведут себя как дети – и со стороны это выглядит очень забавно.

– А вы какой себя видите на пенсии?

– Я до нее не доживу – абсолютно точно! И это не намек на дальнейшее повышение пенсионного возраста – просто я знаю, что рано умру. И отношусь к этому очень спокойно. Потому и стараюсь сделать как можно больше, поскольку мне меньше других отмерено времени.

– Не знаю, что и сказать… В то же время ваш дар предвидения и другие паранормальные способности хороши известны: вы участвовали в телепроекте «Битва экстрасенсов» на ТНТ. Это все тоже началось в 4 года?

– Чуть позже. В 90-е, как вы помните, было повальное увлечение Кашпировским, Чумаком, Джуной. Когда по телевизору показали девочку, к которой прилипали алюминиевые ложки, я дома, у папы на глазах повторила это – только с вилками. А затем научилась взглядом перемещать пустой спичечный коробок. Когда я злюсь, перегорают электроприборы – лампы, компьютеры: этому есть десятки свидетелей. Успешно лечу головную боль наложением рук.

– Продолжим не поэтическую тему. У вас есть большая коллекция луп, микроскопов, компасов. Обычно барышни собирают совсем другие вещи…

– А меня с детства привлекает все стеклянное! Отсюда и название моего издательства – «Стеклограф». Летом поэт Владимир Друк привез из Америки чудесный подарок – компас с зеркальцем. Коллекция луп (496 штук) у меня лучшая в России – уверена в этом. Пополняю ее на блошиных рынках, в киосках на Павелецком вокзале… И стоят они совсем недорого – максимум 1200 рублей. Мне также привозят лупы из Германии, Польши, Литвы. Самая старая – конца позапрошлого века.

– Прошу взглянуть под лупой на Новосибирск. Летом вы побывали у нас впервые – что скажете?

– На удивление нежный город, даже не ожидала. По приглашению поэта Антона Метелькова провела свой творческий вечер в литературной «Студии 312», привезла книгу Игоря Силантьева «Вагон-ресторан», только что вышедшую в «Стеклографе». С творчеством Силантьева меня познакомил поэт и критик Данила Давыдов. Когда я прочла стихи и прозу Игоря, сразу решила издать их. Надеюсь, скоро выпущу новую книгу Силантьева.

– Было такое, что вы прочли стихотворение, и вам захотелось познакомиться с его автором?

– Конечно! Это происходит постоянно. Встретиться и выпить с интересным поэтом – моя тема! А вот с графоманами пить не о чем.

– Интересно, кто и что еще вызывает у вас ужас?

– Пауки! Мало того, что они безобразно выглядят, так еще и кровь сосут из мух…

– Стало быть, «Муха-цокотуха» Чуковского – не ваша любимая сказочка?

– Что вы! Чуковский для меня страшнее Гоголя!

– Последний вопрос – тоже про эмоции. Что вы испытываете всякий раз, проезжая в столичном метро станцию «Курская»?

– В этот момент я всегда думаю о мужчинах. В женских журналах типа «Космополитен» часто пишут: «Если вы хотите, чтобы ваш мужчина – даже после окончания романа с вами – не забывал вас много лет, пользуйтесь особой туалетной водой. Встретив знакомый запах на другой женщине, он неизменно вспомнит о вас!» А мне в этом плане очень повезло. Мы с моим мужчиной можем поссориться, но стоит ему сесть на кольцевую… (улыбается)

Юрий Татаренко.

100-летие «Сибирских огней»