Вы здесь

Это грозное слово Ислам

или минарет имени… Иисуса Христа
Файл: Иконка пакета 08_chvanov_egsi.zip (63.14 КБ)
Михаил ЧВАНОВ
Михаил ЧВАНОВ



ЭТО ГРОЗНОЕ СЛОВО ИСЛАМ
или минарет имени… Иисуса Христа


Ислам… Это слово в последнее время приняло грозный оттенок. Люди на улицах российских, а уж западных городов тем более, стали невольно сторониться людей в мусульманском одеянии. Вопросы взаимоотношений Христианства и Ислама, в частности, Православия и Ислама, как и вообще сути Ислама, его роли в современном мире, роли так называемого «исламского фундаментализма» и даже терроризма, ныне приняли особую остроту. Было бы естественным провести беседу на эту животрепещущую тему с одним из иерархов Ислама, например с Председателем ЦДУМ (Центрального Духовного управления мусульман) России Шейхом-уль-Ислам Талгатом Таджуддином. Но так как читатели нашего журнала — преимущественно русские, православные, то нам показалось, что, может, будет доверительнее, что ли, если они посмотрят на огнедышащую ныне проблему глазами русского, православного человека, родившегося и живущего среди мусульман. Тем более, что искать такого человека не пришлось. Это — известный российский писатель и общественный деятель, председатель созданного им Аксаковского фонда, вице-президент Международного фонда славянской письменности и культуры, секретарь правления Союза писателей России Михаил Андреевич Чванов. Выдающийся российский скульптор, народный художник России, президент Международного фонда славянской письменности и культуры Вячеслав Михайлович Клыков в еженедельнике «Русский вестник» писал о М.А.Чванове: «Возглавляя более десяти лет Аксаковское отделение Международного фонда славянской письменности и культуры в Уфе, Михаил Андреевич сделал так много в этом непростом регионе, что диву даешься, как это ему удается. Не будет преувеличением сказать, что благодаря делам, которые осуществил на башкирской земле Михаил Андреевич под аксаковским знаменем, ныне в этой многонациональной республике нет национальной розни. Восстановление разрушенных аксаковских усадеб, храмов, святых мест, ежегодные празднования Аксаковских дней в Башкортостане сплотили людей разных национальностей и вероисповеданий в этом регионе Российской Федерации в единой воле восстановить подлинную Россию — многонациональную, без национальной розни, православную, мусульманскую, буддистскую... Михаил Андреевич Чванов по воински мужественно несет на себе тяжелый крест служения светлым, спасительным сегодня идеям братьев Аксаковых, за которыми стоит неприступная ограда — Святая Троица».
Корр.: В Уфе, на высоком берегу реки Белой, по-башкирски Ак-идели, которую русские в старину ласково называли Белой Воложкой, не случайно связывая с великой Волгой, в трехстах метрах друг от друга находятся два старинных здания, в которых — два духовно-нравственных учреждения. Это — Центральное духовное управление мусульман России, которое возглавляет видный исламский богослов, широко известный в нашей стране и за рубежом, Верховный муфтий Председатель ЦДУМ России Шейх-уль-Ислам Талгат Таджуддин и Мемориальный Дом-музей С.Т.Аксакова, в котором также располагается созданный и возглавляемый Вами Аксаковский фонд, осуществляющий Аксаковскую программу Международного фонда славянской письменности и культуры и Союза писателей России. Хорошо известно, что вас: иерарха Ислама и православного писателя и общественного деятеля — связывают особые доверительные отношения. Ваша беседа, четыре года назад опубликованная, почти одновременно была перепечатана 12 российскими изданиями, включая так называемую «Папку Президента», которая еженедельно ложится на стол Президента России, — беседа, кроме того, министерством обороны распространялась листовками в Чечне, — вызвала большой отклик в обществе. С тех пор в России, да и во всем мире многое изменилось, проблема Ислама стала еще острее и тревожней. На последнем пленуме Союза писателей России я оказался случайным свидетелем, когда один московский писатель, увидев Вас, воскликнул: «Как Вы там живете среди мусульман? Не страшно?»
М.Ч.: К сожалению, этот вопрос мне приходится слышать довольно часто. Скажу как на духу: нет, жить среди мусульман мне не страшно, тем более, что я родился среди них. Мне с каждым годом все страшнее слышать такой вопрос. Он свидетельствует об очень опасных, даже взрывоопасных тенденциях в нашем обществе, и тенденции эти искусственно подогреваются некоторыми «нашими» СМИ, которые более похожи на СМУ (средства массового уничтожения). Я мог бы сказать, что услышанный вами вопрос московского писателя задан мне по невежеству, к сожалению, это так, и невежество это я не оправдываю, но случайно или не случайно образ враждебного русскому, православному человеку мусульманина создает, как это ни парадоксально, прежде всего «отечественное» телевидение. Увы, приезжая в Москву, я довольно часто бываю вынужден, даже вроде бы от людей образованных, слышать этот нелепый вопрос, когда на мою жизнь в Башкирии среди мусульман смотрят чуть ли как не на подвиг. Нет, жить среди мусульман мне пока не страшно. Более того…
Корр.: Извините, что перебиваю: почему «пока»?
М.Ч.: Об этом позже… Более того, было время в 90-е годы прошлого теперь уже века, когда в Башкирии среди башкир и татар как русский я чувствовал себя более защищенным, чем в Москве, которая стала задворками даже не Нью-Йорка, а скорее Брайтон-бич. И созданному мной Аксаковскому фонду не менее, если не более помогают мусульмане, чем православные. Кстати, Его Высокостепенство Верховный муфтий России Шейх-уль-Ислам Талгат Таджуддин, как и его Преосвященство архиепископ Никон — член Попечительского совета Аксаковского фонда..
Корр.: Заранее прошу меня простить за некоторые вопросы, которые Вам могут показаться наивными, или которые для Вас ясны как Божий день, но российское общество в основной своей массе по-прежнему пребывает в неведении в отношении простых или основополагающих истин не только Ислама, но даже и Православия, потому нам не обойти эти вопросы. Исповедующих две мировые религии в течение не только десятилетий, но даже столетий по принципу «разделяй и властвуй» искусственно вводили и вводят в заблуждение, разглагольствуя о непримиримых противоречиях между ними, иначе говоря, стравливают между собой. Потому некоторые прописные истины Ислама многие ныне воспринимают или как откровение или как заведомый обман.
М.Ч.: Я вспоминаю, как несколько лет назад меня попросили организовать встречу Верховного муфтия России с группой приехавших в Уфу главных редакторов центральный изданий, таких как «Труд», «Российская газета», «Известия», «Комсомолка»… Сложность ситуации была в том, что шел священный для мусульман месяц Рамадан, в который муфтий-хазрат избегал светских встреч, его официальные телефоны были отключены. Я с глубокими извинениями позвонил муфтию-хазрату. После недолгого размышления: вдруг неправильно поймут, он согласился на встречу, но не больше, чем на полчаса. На том и договорились. Ну так вот некоторые из главных редакторов, а люди эти достаточно образованные, кто с удивлением, а кто и с подозрением воззрились на муфтия-хазрата, когда он начал беседу с приветствия, которым обычно истинный правоверный встречает уважаемого гостя-христианина: «Только тот мусульманин, кто верует во Второе Пришествие Иисуса Христа». Ведь многие считают, а ведь так думают и замороченные ваххабитами мусульмане, что это утверждение — отступление от Ислама, другие, что это — не более, как мусульманская хитрость или нововведение муфтия-хазрата Талгата Таджуддина в Ислам, не подозревая, что вера в Ису, Иисуса Христа — один из основных, фундаментальных кирпичей Ислама. А еще московских редакторов поразило, как Верховный муфтий приехал на встречу — за рулем и один. «Ну, ладно, за рулем!— потрясенно воскликнул, кажется, генеральный директор «Труда», — но без охраны?!», на что муфтий-хазрат со смиренной улыбкой ответствовал: «Я наивно полагаю, что меня Аллах охраняет. Если же я ему не угоден — не спасут даже пулеметы и танки…»
Да, к сожалению, мало кто из нынешних христиан, потому что они не знакомы с основами Ислама, и мусульман, — потому что огромное количество мечетей России до сих пор остаются захваченными ваххабитами или просто неграмотными темными людьми, — не знают, что это не просто одно из основоположений Корана, а что в Исламе Иисус Христос, или Иса — один из особо почитаемых пророков, посланников Аллаха, который за свою многогранную роль имеет несколько имен: Аль-масих — Мессия, Ибн-Марйам — сын Марйам или Марии, Расул Аллах — Посланник Аллаха, Калитма — Слово Аллаха, более того — Речение Истины, так как по убеждению мусульман именно Иисус Христос предрек появление пророка Мухаммада. Иисус Христос — Тот, которому было ниспослано откровение — Инджил (Новый Завет). И потому каждый, истинно исповедующий Иисуса Христа, то есть христианин, я подчеркиваю, истинно исповедующий, потому как мусульмане четко различают православных и католиков, — для истинного мусульманина — особо почитаемый человек. Ислам почитает и пророка Авраама (Ибрахима), которого он считает верным рабом и другом Аллаха и чествует в один из главных своих праздников — в Праздник жертвоприношения (Курбан-байрам). Ислам почитает и пророка Моисея (Мусу).
Корр: Но откуда это многовековое взаимное недоверие христиан и мусульман?
М.Ч.: Скверну между мусульманами и христианами положили прежде всего так называемые крестовые походы, когда католики, под предлогом спасения христианских святынь, а на самом деле с чисто грабительскими целями, обрушили не только на мусульманский мир, но прежде всего на православную Византию несколько кровавых опустошительных походов. Как это, может, не парадоксально, но порой христиане-православные просили защиты от христиан-католиков у мусульман. Великий ученый-евразиец Василий Владимирович Бартольд в свое время отмечал: «В эпоху крестовых походов духовенство и народ желали лучше возвращения ига магометанского, чем продолжения власти латинян… эчмиадзинские армяне не раз обращались к персидскому шаху с просьбой о защите против католической пропаганды».
Корр: Вы по приглашению Всеарабского союза писателей, который возглавляет известный сирийский писатель большой друг России Али Акля Арсан, бывали в такой крепкой устоями мусульманской стране, как Сирия, на которой, кстати, до сих пор остались следы тех опустошительных набегов,
М.Ч.: Но Сирия, вокруг которой бродят, клацая зубами, хищные американские и не американские волки, ища повод для нападения, стараясь представить ее, вслед за Ираком, а до того за Палестиной, очагом антихристианства и терроризма, никому никоим образом не мстит за эти опустошительные набеги. Можете судить об отношении мусульман к христианам, в том числе католикам, которые живут в Сирии, по такому факту: они наделены одинаковыми правами с исповедующими Ислам. Да и довольно многочисленная иудейская община пользуется теми же правами и защитой государства, хотя после агрессии Израиля Сирия до сих пор находится с ним в состоянии войны. Первое, что мы услышали от Его Высокостепенства Главного муфтия Сирии Шейха Ахмеда Куфтара, когда позвонили ему, чтобы передать привет от Его Высокостепенства Верховного муфтия России Талгата Таджуддина, который, как и архиепископ Никон, благословил меня в дорогу, было как раз это изречение: «Только тот мусульманин, кто верует во Второе Пришествие Иисуса Христа». Так уважительно приветствует правоверный православного, между которыми не только нет мировоззренческих проблем, но и взаимопонимание и даже любовь. Но одно дело говорить, другое, как обстоит на самом деле. Что меня поразило: в Сирии всего 10 процентов христиан, но наряду с мусульманскими праздниками официальными праздниками являются Пасха и Рождество Христово. В соответствии с мусульманской традицией выходной в Сирии — пятница, но христиане, если это не связано с производственной необходимостью, могут отдыхать в воскресенье. Кстати, земля, коммунальные услуги, электричество, вода для мечети и церкви, бесплатны. Мечеть и церковь, в отличие от нынешней России, где церковь и мечеть по налогам приравнена к коммерческим организациям, освобождены от налогов, что позволяет священнослужителям не быть в экономической, а значит, нравственной и политической зависимости от внешних внецерковных сил. И что еще не может не поразить: главная святыня крупнейшей мечети Дамаска — Омейядов — саркофаг с главой Иоанна Крестителя, а один из минаретов — носит имя Иисуса Христа! Каждое утро к подножию его стелют новый ковер. Когда я спросил, почему, мне ответили: «Мы, мусульмане, веруем, что Иса сойдет судить нас Страшным судом именно с этого минарета. Мы не знаем, когда это будет: завтра или, может, через сто лет, но мы знаем, что это будет, потому ждем Его Пришествия каждое утро».
Корр.: Это поразительно!
М.Ч.: Да, вера во Второе Пришествие Иисуса Христа и Судный день — основа Ислама. К сожалению, это откровение пророка Мухаммада как бы специально прячется как от мусульман, так и от православных, догматические разногласия веры специально возводятся в принцип взаимоотношения не только религий, но и взаимоотношения народов, исповедующих их. В этом виновато и духовенство с той и другой стороны, часто недостаточно образованное. Одни стремятся быть «правовернее» Аллаха и Мухаммада, вторые — «православнее» Иисуса Христа. Это особенно опасно сейчас, когда цель Антихриста — стравить мусульман и православных, чтобы потом тех и других взять голыми руками, более того, чтобы они уничтожили друг друга сами, а мы придем на пепелище и построим свой новый мировой порядок. Потому что слуги Антихриста не раз убеждались: путем оружия ни Россию, ни мусульманский мир не покорить. Да, особенно опасно это сейчас, после того, как несколько поколений людей в России выросло в атмосфере государственного атеизма. Все они тянутся к истине, но порой нет опаснее веры неофитов. Не хватает священников, и в церковь и в мечеть зачастую приходят люди духовно не образованные, или склонные к крайностям. Считая свою религию единственно верной, они допускают пренебрежительное отношение к другой, акцентируют на том, что их разделяет, а не соединяет. Это совсем не значит, что я призываю к объединению религий, Всевышний не зря разделил нас на народы и на исповедания.
Корр.: Известно, что об этом сказано в Евангелии. А что по этому поводу сказано в Коране?
М.Ч.: «Если бы Всевышний захотел, Он установил бы из нас одну религиозную общину, но Он хочет испытать нас тем, что дает нам. Потому будьте ревностны друг перед другом в добрых делах; всем вам будет возвращение к Богу, и Он ясно укажет вам то, в чем вы разногласите между собой». Это надо понимать так, что если мы нравственно поднимемся, нам будет дано новое Откровение. Может, не было Вавилонской башни как таковой, может, это символ, иносказание, но иносказание очень понятное, объясняющее, почему нас разделили, и в то же время показывающее нам истинный путь. Пока же человечество в большинстве своем идет, увы, в обратную сторону.
Корр.: Может быть, мы несколько уходим в сторону от основной темы, вдаваясь в чисто богословские вопросы. Но все-таки, кратко: в чем основные догматические разногласия между Христианством и Исламом?
М.Ч.: Ислам признает, что его Бог — Аллах (от арабского «илах» божество) — тот ж самый, что и у христиан, но, по его мнению, христиане исказили принцип единобожия, приняв концепцию Троицы. Ислам не признает Троицы. Главное в Исламе — строгое признание единства и единственности Всевышнего. Кратчайший символ веры Ислама: «Нету Бога кроме Аллаха, и Мухаммад пророк Его». Коран считается прямой речью Аллаха, обращенной к Мухаммаду непосредственно или через ангелов. Пророки — основная форма посредничества между Богом и человеком. Господь наш Иисус Христос в Исламе — не Бог, но особо почитаемый пророк, последний перед Мухаммадом и предрекший Мухаммада. Коран утверждает: «Мессия Иса, сын Марйам, — только посланник Аллаха, Его слово, которое Он бросил Марйам, и Дух Его. Веруйте же в Аллаха и Его посланников, и не говорите три… Поистине Аллах — только единый Бог…» Коран отрицает смерть Иисуса на кресте, утверждая, что «враги его не убили и не распяли, но это только представилось им», он живым вознесся на небо и появится на Земле накануне Судного дня. Вера в Судный день объединяет нас с мусульманами, если не сказать более, что они веруют в него больше нас, православных. И нужно строить православно-мусульманский диалог на том, что нас объединяет, а не на том, что разъединяет. Несколько лет назад мне пришлось быть свидетелем сцены в приемной архиерея. Секретарь Верховного муфтия привез епископу поздравление по поводу приближающегося Праздника Рождества Христова. Передавая конверт, он, поклонившись, сказал: «Муфтий-хазрат шлет братский привет его Преосвященству». Секретарь епископа с ходу попытался обратить секретаря муфтия в православного: «Вот признайте Господа нашего Иисуса Христа Богом, и тогда мы действительно будем братьями». Священник-мусульманин изменился в лице, молча поклонился и покинул приемную, хотя до этого по всему собирался дождаться личной аудиенции у архиерея. Секретарь епископа же, явно довольный собой, с видом победителя окинул присутствующих. «Вы не из секретарей райкома комсомола пришли сюда?» — не сдержался, спросил я его. Как потом выяснилось, я был не далек от истины. Не знаю, по какой причине, но в секретарях архиерея этот священник продержался недолго. Потом я встречал его в роли настоятеля монастыря, в котором скоро начались неустроения, и архиерей вынужден был отправить его на сельский приход, и там начались неурядицы. По недостатку священников этот «неистовый борец за веру» и сотни подобных ему путешествуют из прихода в приход, из епархии в епархию, вводя прихожан, мягко говоря, в смущение. Я считаю, что по недостатку священников лучше до поры до времени держать некоторые храмы закрытыми, чем набирать священников-контрактников, вреда от них гораздо больше, чем пользы.
Что касается разногласий между Православием и Исламом и православно-мусульманского диалога, я хотел бы привести отрывок из статьи «Мой опыт в мусульманском мире» долго служившего на Ближнем Востоке митрополита Жоржа Ходра: «Существующие разногласия устранить может только диалог. И наконец, важно, чтобы диалог полностью исключал попытки прозелитизма. Люди, с полной ответственностью участвующие в эмоционально напряженной дискуссии, не вправе одновременно вести диалог и пытаться обратить другого в свою веру… Каждый излагает то, во что он верит. Это в принципе легче сделать христианину, поскольку исторически Ислам возник позже Христианства, и Церковь не упоминает о нем. Примем ислам таким, каков он есть... Правда, в некоторых мусульманских писаниях, в частности, шиитских, говорится, что нужно изучать Христианство, исходя из его истоков. Трудность заключается в том, что в Коране говорится о вероучении назареев, и мусульманин полагает, что назареи и есть христиане. Церковь, однако, не признает некоторых положений, приписываемых в Коране назареям. И в целом доктрина назареев не совпадает с тем, чему учила Церковь на византийском и сирийском Востоке. Между тем, каковы бы ни были в прошлом отношения между назареями и христианами, сколько бы они не различались между собой, диалог с мусульманским миром ведет современный христианин. Разъясняя ему свое вероучение и расспрашивая о его вере, я не сужу Коран за его отношение к назареям. Но хочу лишь сказать, что это предание не трогает меня и не обращено ко мне. Многое могла бы сделать Церковь, публикуя на арабском языке и книги такого уровня, какой достигнут в богословских публикациях на западных языках. То, что выходит, насколько мне известно, рассчитано на читателей-христиан. Популярной богословской литературы для мусульман не издается.
Остается вопрос о той обетованной земле, которую ищет наш разум. Мне кажется, что обращение к глубинам духовной жизни соединит нас прочнее, чем любые трактаты по богословию. Суфии и исихасты находят общий язык. Трудность в том, что многие духовные вожди Ислама относятся к суфизму с большой сдержанностью. Христиан же суфизм привлекает языком божественной любви, присущим и великим христианским мистикам.
Диалог предполагает признание за Другим приверженности к единобожию. Труднее всего убедить мусульман в том, что Троица не есть многобожие. Эта тема может стать предметом диалога. Наш опыт способен обогатить нас новым знанием. Важно, чтобы мы не коснели в своих воззрениях. Диалог необходим для нас. С его помощью мы лучше поймем друг друга. Наш опыт способствует расширению взаимопонимания и укрепления взаимной приязни в обстановке мира между Христианством и Исламом при признании всеми нами права на свободу и полное самовыражение. Мир означает прежде всего отказ от насилия и противоборства в странах, где нас перемешали исторические судьбы.. Опасно не свободомыслие, опасно — подавление Другого силами властных структур. Опасны проявления бесправия и комплекс превосходства… Согласимся с тем, что Другой для нас дар Господень, он со мной — в повседневной жизни, его достоинство — неприкосновенно, оно в природе человека, которая от Бога. Без полного взаимоуважения, без заботы о благополучии Другого мы будем лишь толпой, связанной лишь социальными приличиями. Мы должны соединиться в любви, которую питаем к Богу, в отказе от подавления Другого. Иначе ведут себя только слабейшие верой. Недостаточно сожительства с Другим в гражданском обществе. Нужно завязать с ним глубокий диалог и жить во взаимной приязни. В единении с Другим я обретаю полноту человеческого бытия. Я искренне желаю Ему благополучия. Процветания и прогресса, что предполагает глубокое благочестие, основанное на открытости друг другу наших сердец…»
Корр.: Какие внутренние процессы сейчас идут в Исламе?
М.Ч.: Не менее, а может, даже более сложные и противоречивые, чем в Христианстве, потому как многие проблемы в Ислам специально врагами его превносятся извне. Если же сузить проблему до проблем российского мусульманства, то они не менее сложные, чем в Русской Православной Церкви… Многие иерархи Русской Православной Церкви, начиная со Святейшего, постоянно толкуют о Торжестве Православия. Может, я кощунствую, но считаю, что, наоборот, никогда еще Церковь не находилась в таком критическом положении, в том числе в таком духовном раздрае. Что при советской власти она была больше Церковью. В последние десятилетия священников уже не расстреливали, как при пламенных революционерах, внуки которых, продолжая дело дедов, устроили в России последнюю большевистско-криминальную революцию, но все равно нужно было обладать немалым мужеством, чтобы стать священником. Это с одной стороны. С другой стороны, общество, разуверившись в коммунизме, закономерно повернулось лицом к Церкви, и что оно увидело? Тайный или даже явный сговор верхушки Церкви с коррумпированной властью. Святейшего, который торопится встать в очередь вороватых чиновников поздравить с днем рождения даже не самого Ельцина, но его совсем не православную супругу, словно подчеркивая, кто на самом деле до сих пор правит страной. Восстановление старых и строительство новых храмов — тоже далеко еще не торжество Православия. Я понимаю верующих, которые обходят стороной — здание! — Храма Христа Спасителя, построенного (а не восстановленного!) в качестве откупного на средства бандитского общака, правда, меня успокаивают, что это своего рода возвращение ворованных народных денег. Если при Ельцине кем-то предписано было ставить перед телекамерами номенклатурные свечки, олицетворяя единство власти и церкви, то теперь уже все непременно крестятся, кончая Фрадковым и хитрованом Жириновским. И пресыщенная московская попса, вроде Ильи Резника, устраивает в зале Церковных Соборов свои тусовки (если при советской власти считалось свехпрестижным провести такую тусовку в концертном зале «Россия», то теперь непременно в зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя). Все больше верующих невольно приходят к мысли, что не пришло ли то время, о котором говорил праведник Лаврентий Черниговский, «когда будут храмы с золотыми куполами, а благодати в них не будет». Может, я один так — кощунственно? — думаю? Увы, в подтверждение своих мыслей получаю письмо из российской глубинки, из Самарской области, из Ново-Куйбышевска, от не очень, может, русского по крови, но глубоко русского по сути, православного человека и прекрасного поэта, Дианы Елисеевны Кан: «Право, как тут не впасть в отчаяние, когда видишь вокруг бездомных детей, спившихся мужиков и нищенствующих бабенок, а Патриарх в то время велеречиво глаголет о некоем духовном возрождении. Да ни при каких безбожниках-коммунистах не было такого, чтобы подростки — от горшка два вершка, идучи по улице, матерились вслух и недоумевали на редчайшие (!!!) замечания прохожих: «Дескать, а что такого, мы так всегда разговариваем!» И это называется возрождение. Тогда скажите мне, что такое вырождение? Нация стремительно деградирует, а ведь это, (не впадая в истерику квази-патриотизма!), тем не менее, при всех неизбежных недостатках — ВЕЛИКАЯ НАЦИЯ. Что происходит? Не понимаю, и не принимаю такого, с позволения сказать, духовного возрождения. Ведь старики не зря говорят, что Бог — это совесть. А когда строятся храмы, но теряется совесть, то как же жить народу? Вот он и исходит стремительно в небо, поближе к Господу Богу».
Надо смотреть правде в глаза: Церковь, как и все российское общество, сейчас переживает очень сложные процессы. Подобные процессы, а может, даже и более сложные ныне происходят в Исламе. Даже со стороны видно, что он раздираем внутренними противоречиями, внесенными в том числе извне, специально. В отличие от Русской Православной Церкви, мусульманство России, а оно представляет собой суннитов, наиболее многочисленную ветвь в Исламе, в постсоветской России оказалось разорванным на несколько независимых управлений, советов, муфтиятов, многие из них вышли из под влияния Центрального духовного управления. Сущность их иногда можно определить по тому, как они по «отечественному» телевидению реагируют на заявления Талгата Таджуддина по тем или другим мировым событиям, таким, например, как трагедия 11 сентября в Нью-Йорке или нападение США на Ирак. Если его точка зрения расходится с точкой зрения глядящей в рот Америке нынешней российской власти, они как по команде набрасываются на него, стремясь занять его место. Во-первых, мне не хотелось бы вникать в тонкости этих разногласий: во-первых, а во-вторых, не являясь мусульманином, считаю неэтичным вдаваться в суть не касающихся нас, православных, противоречий. Неоднозначную реакцию среди мусульманского духовенства вызвала недавно вышедшая книга Р.Силантьева «Новейшая история исламского сообщества России». И, как я понимаю, читателей тоже интересуют прежде всего не внутренние противоречия в Исламе, а отношение мусульман к православным, к остальному миру.
Корр.: Сейчас много говорят об угрозе Ислама остальному миру.
М.Ч.: Я бы сказал иначе: существует не угроза Ислама, а наоборот — угроза Исламу. Военный и духовный лидер Афганистана во время противостояния его Советскому Союзу, несомненно, один из выдающихся мыслителей современности, Ахмад Шах Масуд, который в последние годы жил идеей создать нечто вроде международного союза участников искусственно созданных локальных конфликтов, грозящих перерасти в мировые, чтобы противостоять им, незадолго до своей смерти говорил моему знакомому, бывшему летчику, воевавшему в Афганистане: «Самое страшное, что мир ждет впереди, если Ислам с помощью западных спецслужб и темных мулл, не подозревающих, кому они на самом деле служат, сумеют подменить лжеисламом. Змея, конечно, рано или поздно укусит свой хвост, как это произошло у Америки с Бен-Ладеном, но при этом может быть ввергнута в третью и последнюю мировую вся планета. Весь смысл создания лжеислама, чтобы стравить Ислам с христианским миром, с Православием, которое пока мешает установлению так называемого нового мирового порядка…» Масуда не случайно убили, он мешал не столько так называемым талибам, но, прежде всего, Америке. Недоумки из Политбюро, никогда не читавшие трудов по Афганистану выдающегося российского геополитика генерала Андрея Евгеньевича Снесарева, расстрелянного в 1937 году, вводя войска в Афганистан, не подозревали, что тем самым они не только ставят крест на существовании СССР, но и закладывают бомбу под будущее России, нарушив ее историческое, вселенское евразийство, духовное согласие с Востоком, с мусульманским миром, как частью его. А.Е. Снесарев писал: «Россия — это физический и духовный мост между Европой и Азией. Близость к Востоку, врожденная и веками вскормленная способность понимания его и умение подойти к нему делают Россию крупным фактором при решении всяческих восточных вопросов вообще». И этот мост был нарушен не кем-нибудь со стороны, а кремлевскими мудрецами. Как писал Снесарев: «Худшими врагами для самих себя являемся мы сами». Метастазы этой войны перекинулись в Таджикистан, Узбекистан, на Кавказ, в Югославию, Индонезию, Индию, Саудовскую Аравию, Марокко. Они перекинулись уже и на Европу. Афганистан превратился в неуправляемый очаг мирового терроризма и наркоторговли. Именно во время афганской войны начала формироваться и набирать силы «Аль-Каида», другие террористические организации, именно здесь началась всемирно опасная мутация Ислама. Эта война, к сожалению, ни для кого не стала уроком. По сути дела эту тупую политику Политбюро Буш продолжил в Ираке. Российские СМИ, прежде всего телевидение, постоянно твердя об опасности так называемого исламского фундаментализма, настраивают людей против истинных мусульман. Или российские СМИ находятся в полном невежестве, или, выполняют чей-то заказ, откровенно лукавят, когда настойчиво твердят о ваххабитах как об исламистах, более того, как о фундаменталистах. Ведь фундамент как понятие предполагает основу веры, верность положениям Корана. Идет специальная подмена понятий. Ваххабизм ничего общего с Исламом не имеет. Ислам и террор не совместимы.
Корр.: Кстати, о ваххабитах. Все твердят о них: ваххабиты, ваххабиты, не объясняя сути явления. Кто они? Откуда появились? Тем более, что один из наших высокопоставленных политиков недавно заявил, что ваххабизм не имеет никакого отношения к терроризму.
М.Ч.: Словари толкуют, что ваххабизм возник в ХVIII веке в Аравии, как одна из сект Ислама. Но есть сведения, что возник он не сам собой, а он задуман и вскормлен английскими спецслужбами для завоевания Аравии, а потом Индокитая. Чтобы, создав внутри Ислама, под видом его, глубоко чуждую ему по сути террористическую секту, постоянно нагнетать в мусульманском мире внутреннюю напряженность, которая давала бы возможность по принципу «разделяй и властвуй» держать в повиновении завоеванные восточные колонии. Это было, помимо всего прочего, дешевле, чем содержать огромные войска в колониальных странах. Создатель ваххабизм некий Мухаммад Бец Абд аль-Ваххаб — своего рода предтеча Бен-Ладена, только первый вскормлен английскими спецслужбами, а второй, уже по его подобию — американскими. Результатом деятельности ваххабитов стало кровавое разделение Индокитая. Эта кровавая рана, как вы знаете, кровоточит и по сей день. Внешне ваххабизм ратует за абсолютное соблюдение принципа единобожия, исходя из этого, проповедует отказ от поклонения святым и святым местам, взывает к очищению Ислама от якобы поздних наслоений и нововведений, к возврату к его первоначальной чистоте, а внутренне в корне противоречит ему. Ваххабиты попытались внедрить свое «учение» огнем и мечом даже на родине пророка Мухаммада, в Мекке. Ваххабиты считают вредным все, о чем нет речи в Коране, они отрицают народные традиции и обычаи, называя их проявлением язычества. Они даже разрушили дом, в котором родился пророк Мухаммад. Пытались уничтожить и его могилу. Именно по этой причине сейчас около могилы Мухаммада стоит полицейский и бьет плетью каждого, кто посмеет остановиться около святыни. Ваххабиты, к примеру, против того, чтобы поминать усопших в 3-й,7-й и 40-й день, так как они отрицают связь этого мира с потусторонним. Секта ваххабитов неожиданно оказалась востребованной уже в наше время, когда стал разрабатываться план всеобщего завоевания планеты, установления так называемого нового мирового порядка. На пути его стоят Ислам и Православие. Чтобы стравить их между собой для взаимоуничтожения, решили разложить Ислам изнутри созданием лжеислама, параллельно наводняя Россию всевозможными антихристианскими сектами, откровенно сатанинскими, часто выдавая их за христианские. И надо ли удивляться, что причастными к этому оказались самые высокие правительственные чиновники. Вспомните историю с сектой Аум-сенрике, которую старательно лоббировал в России господин-товарищ Лобов.
Ваххабизм — не относится ни к одному из основных течений Ислама. Мы видим, что это очень прагматичная и по природе своей атеистическая организация, методика действий которой разрабатывалась в специальных центрах. Ее деятельность может привести как к взрыву внутри Ислама, так и к противостоянию мусульман и христиан, к противостоянию народов, чего наши враги и добиваются. Самое печальное, что рядовые члены секты искренне верят, что они исповедуют истинный Ислам и берут в руки автоматы, привязывают на тело пояса шахидов. Кстати, чеченка Зарема Мужахоева, задержанная при попытке взорвать кафе в Москве летом 2003 года, призналась следователю, что никогда не читала Коран, а только литературу ваххабитского толка.
Корр.: Насколько распространен ваххабизм в России?
М.Ч.: К сожалению, в 90-е годы прошлого века Россию буквально захлестнула волна ваххабизма. Что мы сегодня имеем в стране, на Кавказе — это проблема не межэтническая, не межконфессиональная, это горький итог господства либеральной демократии. Все, что она дала России: обнищание населения, развал экономики и разгул терроризма, наркоторговли. Чем мутнее река, тем легче ловить в ней рыбу. Тем более, то есть свидетельства прямой политической и экономической поддержки либерально-демократической элитой ваххабистских террористических центров, даже прямого финансирования терактов. Ни ФСБ, ни Генеральная прокуратура никак не могут найти Березовского, который финансировал войну в Чечне. Потому как либеральная демократия может удержаться во власти или только с установлением диктатуры, что ей пока в полной мере не удалось, либо только в атмосфере нравственного и государственного хаоса. Вот она его и создает. Попустительство властей и протащенный через Думу так называемый закон о свободе совести позволил укорениться в России сотням сект, в том числе в сотнях мечетей и мусульманских общин — ваххабитским эмиссарам. Как это ни парадоксально, долгое время Центральное духовное управление мусульман России практически оставалось одиноким в противостоянии ваххабизму. Многие сотни молодых людей за счет зарубежных так называемых благотворительных фондов выезжали на учебу в исламские страны, сколько восторгов было по этому поводу, мало кого интересовало, где и чему их учат там. Все делали вид, что не знают, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Как правило, юноши обучались в сомнительных центрах ваххабитского направления. Там проходила вербовка, ломка неокрепших душ, назад молодые люди возвращались уже совсем иными, порой их родители не узнавали. В городах и селах создавались параллельные религиозные структуры, где имамами становились ваххабиты. Из мечетей при попустительстве властей изгонялись священники, назначенные ЦДУМом. Организовывались летние лагеря, где чуть ли не в открытую готовили боевиков. Можете себе представить: Центральное духовное управление мусульман России называет адреса ваххабистских центров, скрывающихся под вывеской благотворительных фондов, в том числе готовящих боевиков: в Татарстане, в Самарской области, в Оренбуржье, даже под Москвой и в Москве, а власти пропускают это мимо ушей или разводят руками: «Мы демократическая страна, у нас свобода вероисповедания». Доходило, например, до того, что Верховного муфтия России не пускали в центральную мечеть Перми, и делал это никто иной, как начальник городской милиции. К сожалению, ваххабизм был широко внедрен в Татарстане, в частности, в Набережных Челнах. Мусульманских священников Центрального духовного управления изгоняли из мечетей в Оренбуржье. Дошло ведь до того, что в ваххабитские шайки рекрутируются молодые люди, у которых православные корни. Например, в Ульяновске не столь давно была раскрыта глубоко законспирированная организация «Джамат», состоящая в основном из новообращенных, принявших «ислам» русских, чувашей, мордвинов… Если мы думаем о будущем России, Государственной Думой незамедлительно должен был принят закон о коренных вероисповеданиях государства Российского, который предусматривал бы закрытие чуждых сект, которые, в отличие от Церкви и Мечети, располагают огромными финансовыми средствами. Такой закон был в России до 1917 года. Закона о свободе совести, который существует ныне, в принципе не должно быть. Потому что для совести есть только один закон — Божественный. Свобода совести — это ни что иное, как свобода убивать, резать, грабить. Этот закон содержит в себе такие абсолютно неприемлемые пункты, как, например, возможность организовывать различные так называемые духовно-религиозные центры по инициативе двух-трех общин, прикрываясь этим кем-то хитро подсунутым пунктом, можно организовать что угодно. Под прикрытием демократии происходит циничное иноземное нашествие, враждебное вторжение в духовную сферу России, оно по своим результатам может быть страшнее прямого военного вторжения. В России более тысячи лет мирно сосуществуют Православие, Ислам и Буддизм, и на этом поле никто другой не должен сеять, тем более, заведомо сорные семена. Это особенно недопустимо, даже кощунственно после почти векового торжества, а потом падения государственного атеизма: миллионы людей потеряли духовную опору, нужно дать им время осмыслить, что произошло со страной и с ними, после болезни, тем более, духовной, человек нуждается в продолжительном периоде реабилитации. У каждого есть свобода выбора — между атеизмом и верой. Это не свобода совести, а свобода веры. По всей России рыщут тысячи эмиссаров всевозможных сект, затягивают людей в свои сети, эти эмиссары являются, как правило, агентами спецслужб, иначе откуда у них такие деньги. Они ловят души молодых, неокрепших людей, отвращают от семьи, от любви к Родине, превращают их в зомбированных биороботов.
Корр.: Михаил Андреевич, почему Центральное духовное управление мусульман России находится в Уфе? И почему то и дело предпринимаются попытки под разными благовидными предлогами перевести его то в Казань, то в Москву? Некоторые думают: а какая разница, в Уфе или Казани, а в Москве, в столице России, может еще лучше, престижнее, ведь Россия в значительной мере исламская страна?
М.Ч.: Действительно, вроде бы, какая разница, в Уфе или в Казани, а в Москве — и того лучше. Но есть такое понятие, как духовная преемственность, а может, даже предопределение свыше. Ведь почему-то не в Москве, не в Казани, а именно в Уфе в XVIII веке было создано Духовное управление мусульман, хотя, по всему, логичнее было бы в Казани, она тогда была больше Уфы. Создать первое духовное управление мусульман России предложил Екатерине II никто иной, как крестный отец Сергея Тимофеевича Аксакова сенатор Дмитрий Борисович Мертваго. И именно в Уфе! И императрица почему-то прислушалась к его совету. Это не случайно. Как не случайно, что Аксаковы, выразившие собой русскую, православную, державную суть России, явились миру именно здесь, на стыке Европы и Азии, и самым счастливым образом соединили в себе славянскую и тюркскую кровь. Насколько мудрым было решение Екатерины II, в полной мере можно судить только сегодня. Представьте, что было бы, если бы в начале 90-х годов ХХ века, в Новейшее смутное время Центральное духовное управление мусульман было бы в Казани, где откровенно властвовали ваххабиты.
Корр.: Опять мы вышли на Аксаковых…
М.Ч.: Аксаковы — уникальная семья в истории России. Выразив собой русскую национальную суть, и, если хотите, русскую национальную идею и истинную суть евразийства, они начертали нам духовные ориентиры будущего. Я уже говорил о слиянии в Сергее Тимофеевиче Аксакове, — не постесняемся вслед за Вадимом Валериановичем Кожиновым назвать его великим русским писателем, — славянской и тюркской крови. Его корни восходят сразу к двум духовным культурам. «Аксак» — в переводе с тюркского «хромой». Предки Аксакова в XIV веке, при хане Узбеке, спасаясь от монгольского ига, попросили убежища на Руси, им дали удел где-то под Новгородом, они отличились на государственной службе, — так, кстати, формировался на Руси институт дворянства, потому среди коренных дворянских фамилий так много тюркских, — прошло время, за века они обрусели и уже русскими, православными вернулись, можно сказать, на свою историческую родину. Такова — далеко на кровавая! — особенность русской «колонизации». Кстати, такие столпы славянофильства, предшественники евразийцев, как Юрий Федорович Самарин, Алексей Степанович Хомяков тоже несут в себе тюркские корни. Великий русский историк Николай Михайлович Карамзин, родившийся в Приуралье в тридцати верстах от Старо-Аскакова, родового имения деда Сергея Тимофеевича Аксакова, в предках имел некоего Кара-Мурзу, пришедшего на Русь в XV веке откуда-то из Приуралья. Недалеко отсюда родился и великий русский поэт Гавриил Романович Державин, гордящийся тем, что его предок, мурза Ибрагим, вышел из Орды на службу к великому князю Василию Васильевичу. Вспомним еще Тютчева, Рахманинова, Бунина… Этот список можно продолжать без конца. Но это еще не все. Не все знают, а кто знает, не придает тому значения, что сыновья Сергея Тимофеевича: Константин и Иван, великие славянофилы, — вспомним, что этот термин даже уже в постсоветское время имеет для некоторых отрицательную окраску, подразумевает чуть ли не крайних русских националистов, да и действительно, можно ли представить кого более русским по духу, чем братья Аксаковы, — по крови более турки, чем русские, мало того, по матери они являются прямыми потомками пророка Мухаммада. И далеко не случайно, что спасает православных болгар и сербов от турецкого ига никто иной, как Иван Аксаков, потомок пророка Мухаммада, подняв на освободительную войну русское правительство и русский народ. Разве это не промыслительно? Всевышний наказал забывших о заповедях Корана турок полутурком по крови! Почему над этим никто не хочет задуматься? Россия уникальная страна и потому, что в течение, по крайней мере, тысячи лет в ней в мире и согласии живут православные и мусульмане, в России никогда не было религиозных войн, теперь их пытаются развязать. Мало того, когда Россия иногда вела свои внешние войны с мусульманскими странами, мусульмане России вставали в ряды ее православных воинов. Это же было и в Великую Отечественную войну…
Но Аксаковы, великие русские, в генах которых смешение кровей и вероисповеданий, как вы знаете, — не исключение в истории России. Возьмите великого русского поэта, национального гения России Александра Сергеевича Пушкина. Мало того, что в нем смешение кровей, у него тоже, наряду с христианскими, исламские корни. О Пушкине хотелось бы поговорить особо. Потому как он — не просто гений поэзии. Он пророк. Своими корнями и мировоззрением он выразил суть истинного евразийства России. Как и суть взаимоотношений Ислама и Православия. Его к Корану привели думы о его происхождении, его абиссинские корни, события VI века, когда Абиссиния объединяла племена северной части Африки, и термин абиссинец обозначал не национальность, а принадлежность к государственному образованию. Александр Сергеевич не мог не знать того, о чем позже писал историк Владимир Соловьев: «Абиссинские войска со слонами подошли к Мекке. Но в их стане появилась неведомая болезнь, они бежали в Йемен. В эту ночь потух неугасимый огонь — символ верховного божества иранцев (идолопоклонников или язычников). В эту же ночь в доме беднейшего из жителей Мекки, Абдаллы (арабск. — раб Бога) родился будущий пророк Мухаммад». В Евангелии, между прочим, сказано: «… и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек». Мусульмане считают, что это о пророке Мухаммаде. Потому как слово «утешитель» — старогреческое «paracletos» переводится на арабский как «Ахмад», что значит «Тот, чье имя будет произнесено». А «Ахмад» и «Мухаммад» в арабском обозначают одно и то же. Страшные события 570 года сохранились в памяти людей и в Абиссинии и в Мекке. Пророку Мухаммаду по этому случаю якобы была ниспослана сура… Когда в Мекке стали притеснять мусульман, Мухаммад отправил дочь с дядей и некоторыми учениками не куда-нибудь, а именно в Абиссинию, где помнили о печальном походе на Мекку и наказании за него. Христианский монарх, выслушав рассказ беженцев и суждения об Исламе, о прославлении в нем Исы-Иисуса и девы Марйам-Марии, сказал: «Это и то, что принес Мухаммад, исходят из одного источника». Александр Сергеевич глубоко задумывался над этим. Что важно, что он не поддался поверхностным суждениям об Исламе, господствующим тогда в так называемом культурном обществе. Дело в том, на петербургских и московских подмостках в царствование Екатерины II была модной трагедия «Фанатизм или Пророк Магомет», было много и другой литературы подобного рода. Об одном из таких «авторитетных» источников по Исламу Л.И. Климович писал: «Пушкин не поддался влиянию ни перевода заголовка француза А. Де Рие, не приложенной к нему статьи аббата Ладвоката «Житие лжепророка Магомета вкратце», как, например, поддался академик Веревкин, который в предисловии к переводу Корана с французского в 1790 году писал: «Книга Аль-Коран аравлянина Магомета, который в шестом столетии выдал оную за ниспосланную к нему с небес, себя же последним и величайшим из пророков Божьих». Александр Сергеевич Пушкин, в отличие от ученых, глубоко, сердцем вошел в сакральную суть Корана. В своих девяти песнях «Подражание Корану» он, не нарушив, не исказив ни одной из его заповедей, ни разу не выходит из его канонических рамок. И происходило это, видимо, на каком-то подсознательном уровне. Его «песни» не только по внешней форме напоминают Коран — многие строки, как и в Коране начинаются с «И…», но проникнуты глубинным духом Корана, великим уважением к нему. Если до этого в переводах Коран называли ясным, благородным, славным, мудрым, то у Пушкина он — небесный, сияющий, сладостный:
В пещере тайной, в час гоненья
Читал я сладостный Коран.
Корр.: Но мусульмане согласны с этими вашими утверждениями?
М.Ч.: А все это я вычитал в прекрасной книге «Пушкин и религия», которую написал мусульманин, москвич, доктор технических наук Харис Исхакович Исхаков. Кстати, первое издание книги своим послесловием благословил Вадим Валерианович Кожинов. Так вот, мусульманин Харрис Исхаков пишет: «Подражание Корану» — один из ключей к пониманию Ислама и мусульман верующими христианами и иудеями, теми, кто на путях к вере, язычниками. Потомок древних родов православных и мусульман, Пушкин утверждал взаимопонимание между верноподданных Государя, ибо ни в России, ни в Турции не было того, что отметил Байрон в соприкосновении арабов и католиков («Паломничество Чайльд-Гарольда»): «Двух вер враждебных там кипели станы…» Но только Бог знает, сколько еще предстоит терпеть России уже тысячелетие длящееся давление католичества на Православие. Подобного никогда не было во взаимоотношениях Православия и Ислама».
Корр.: Александр Сергеевич где-то прямо коснулся темы взаимоотношений Православия и Ислама?
М.Ч.: Помните в «Капитанской дочке» сцену казни бунтовщиков в Озерной крепости? Обратили ли внимание на такую фразу: «Магометанин Бикбай взошел на лестницу, перекрестился и сам надел на себя петлю». Весь Пушкин в этой глубоко символической сцене. Федор Михайлович Достоевский, обозначая три периода в творчестве Пушкина, писал: «Последний начинается с Корана». Он говорил о необыкновенном проникновении Пушкина в дух Корана, что, он, может, одним из первых назвал Ислам мировой религией, а не созданной Муххамадом. Федор Михайлович в своей знаменитой речи на пушкинском юбилее воскликнул, имея в виду «Подражание Корану»: «Разве тут не мусульманин, разве это не самый дух Корна и меч его, простодушная величавость веры и грозная сила ее?» Это доказывает, что истинный поэт — всегда пророк. Свидетельством тому и гений Гете, который не ставил различия между Поэтом и Пророком. Гете писал: «Коран занимает важное место среди величайших книг мира. Хотя это и самое молодое произведение в ряду эпохальных памятников религиозной литературы, едва ли оно уступает какому-нибудь литературному произведению по силе своего воздействия на огромные массы людей». Он ведь тоже написал цикл песен о пророке Мухаммаде.
Корр.: Как себя чувствовали мусульмане в царской России, где исповедовался принцип «Самодержавие, Православие, Народность!»? И как складывались взаимоотношения между православными и мусульманами?
М.Ч.: Мусульмане были полноправными гражданами России и ни в чем не имели ограничений. До революции 1917 года мусульмане в своих селах отмечали Рождество Христово, называя праздник по-своему — Раштулла. Да и праздник Пасхи, праздник Воскрешения Иисуса Христа, широко отмечался мусульманами. Как складывались взаимоотношения мусульман с православными? Любопытный факт из биографии Сергея Тимофеевича Аксакова, в бытность его директором созданного им Межевого института: если на курсе объявлялся хоть один студент-мусульманин, он приглашал в институт мусульманского священника. В Башкирии в ходе переселенческой эпопеи появились русские, украинские, латышские деревни. Пришли иноверцы, заняли землю. Были столкновения по поводу размежевания земель, чиновники не всегда справедливо делили землю. Но не было ни одного столкновения на религиозной почве. Дело в том, что верующий человек, истинно верующий, не на показуху, имеет нравственные ограничения, не позволяющие себе оскорбить человека иной, тем более духовно близкой веры. Складывался своеобразный этический свод законов, не зарегистрированный никаким документом. Язык — зеркал души народа. Есть слова-понятия, которые чрезвычайно редко, но одновременно рождаются в языке двух или даже нескольких народов. И они говорят о взаимоотношении этих народов больше, чем труды ученых, зачастую подтасовывающих факты под ту или иную господствующую в данный период в обществе теорию. Работ по истории взаимоотношений башкирского, татарского и русского народов, наверное, уже тысячи, все они в большей или меньшей степени отображают часть истины, но народная душа, а значит главное, порой остается за пределами этих исследований. И потому для меня главное в том, что, несмотря на сложность, а порой и драматичность исторических взаимоотношений этих трех народов, в языке каждого из них родилось великое слово «знакум», не подчиняющееся ни грамматическим, ни стилистическим норам ни одного из этих трех языков. Слово «знакум» родилось в консервативной крестьянской среде, а крестьянство — суть любого из этих народов. Слово «знакум» не просто слово-понятие. Это всеобъемлющий свод законов, по которому три народа определяли взаимоотношения между собой. «Знакум» — это не просто искаженное слово «знакомый». Можно было отказать в хлебе, в помощи другу, брату, свату, но нельзя было отказать «знакуму», хотя никто не знал, почему. И что бы ни писали новейшие историки в угоду новейшим политическим или иным веяниям, для меня отношения русского, башкирского и татарского народов, отношения православного и мусульманина будут определяться великим словом «знакум». А еще я расскажу вам анекдот из репертуара моего друга, замечательно певца, народного артиста Башкортостана, лауреата международных конкурсов, непременного участника ежегодного Международного Аксаковского праздника Вахита Хызырова: «Идет на Пасху русский из одной деревни в другую — в церковь. По пути башкирская деревня. Увидел его через плетень «знакум», кричит: «Куда так торопишься, не заходишь чай пить?» «В церковь — Христос воскрес!» Башкир-знакум — руки в боки — радостно отвечает: «Ай, молодца, что воскрес! Ай, молодца!»
Мусульмане глубоко чтили Белого царя, верно служили ему как в мирное, так и военное время. В действующей армии наряду с православными были мусульманские священники. В свое время по просьбе муфтия-хазрата Талгата Таджуддина я сделал выписку из воспоминаний генерала Краснова времени первой мировой (Великой) войны. Вот она: «Император Вильгельм собрал всех пленных мусульман в отдельный лагерь, и, заигрывая с ними, построил им прекрасную каменную мечеть. Я не помню, кто именно был приглашен в этот лагерь, кому хотели продемонстрировать нелюбовь мусульман к русскому «игу» и их довольство в германском плену, но дело кончилось для германцев плачевно. По окончании осмотра образцово содержанного лагеря и мечети, на плацу было собрано несколько тысяч русских солдат-мусульман. «А теперь вы спойте нам свою молитву,» — сказало осматривающее лицо. Вышли вперед муллы. Пошептались с солдатами. Встрепенулись солдатские массы, подравнялись, и тысячеголосый хор, под немецким небом, у стен только что отстроенной мечети дружно грянул «Боже, Царя храни!» В царское время между православными и мусульманами не было никакого противоречия. Оно наметилось в эпоху господства атеизма. Причина даже не в специальном насаждении противоречий, а в насаждении невежества, а невежество рождает рознь.
Корр.: А как вели себя мусульманские священники во время революционной смуты, гражданской войны?
М.Ч.: В предреволюционное время в Уфе на проповеди епископа Антония (Храповицкого), который потом возглавил Русскую Православную Церковь за рубежом, в Воскресенском кафедральном соборе, позже, увы, взорванном, как вы знаете, не мусульманами, собирались как православные, так и мусульмане. Или, как писал недавно в одной из статей о русской эмиграции родственник Михаила Юрьевича Лермонтова по материнской линии, мой хороший знакомый Алексей Арсеньев, живущий в сербском города Нови Cад, недалеко от которого в Сремских Карловцах похоронен владыка, «в 1900 году епископ Антоний получил назначение в Уфу, где его проповеди привлекали в собор весь город, в том числе башкир и татар.…» А недавно уфимец Константин Максимов в брошюре «Патриотическое общество мастеровых и рабочих Уфимских железнодорожных мастерских (1905-1917 гг.)» опубликовал интереснейшие документы. У нас даже в исторической литературе до сих пор бытуют сказки о страшном черносотенном Союзе Русского Народа. Особенно педалируют на слове «черносотенный», ставя его синонимом в ряд таких слов, как шовинистический, погромный. Хотя это ничто иное, как движение трудового (черного) русского народа за свою национальную государственность и самобытность, ярким примером тому народное, черносотенное, ополчение Минина и Пожарского. Так вот документы, опубликованные в этой работе, свидетельствуют, что рабочие Уфы, которые и составляли основу Уфимского отделения Союза Русского Народа, боровшиеся против революционной заразы, действовали в тесном контакте с мусульманскими организациями. И что громили они не представителей какой-то конкретной национальности, они боролись против участников революционного террористического движения как таковых, другое дело, что в большинстве своем террористами или науськивателями террористов почему-то оказывались евреи. Вот, например, свидетельство о правомонархической демонстрации 23 октября 1905 года: «Процессия подошла к губернаторскому дому. Священник железнодорожной церкви И.П. Райский вручил губернатору (Цехановецкому, кстати, прямому пособнику революционной заразы — М.Ч.) текст телеграммы от населения и потребовал, чтобы он без исправлений послал ее императору. Затем толпа последовала к дому муфтия Султанова. Муфтий вышел и произнес речь в знак добрых отношений между русскими и башкирами. Татары кричали: «Стада без пастуха не бывает, и мы без Царя не можем. Да здравствует Царь!» Далее манифестация с пением национального гимна «Боже, Царя храни!» прошла к женскому монастырю, где ее встретили колокольным звоном». И что еще любопытно, в период выборной компании 1907 года во Вторую Государственную Думу уфимские отделы Русского собрания и Союза Русского Народа выступили в блоке с мусульманами. 17 января 1907 года в Уфе состоялось соединенное предвыборное собрание местных отделов Союза Русского Народа, Русского Собрания и других умеренных христианских и мусульманских избирателей, на котором обсуждался вопрос о необходимости выставить единый список кандидатов, что и было сделано. Избраны были: «купец Г.А. Бусов (120 голосов из 645 присутствующих на собрании), правитель губернской канцелярии А.П. Лабунченко (110), Максютов (97), Г.Г. Мустафин (92), непременный член губернского присутствия А.В. Новиков (89), горный инженер Н.Т. Евглевский (79), городской голова П.Ф.Гиневский (59)». Как известно, гражданская война расколола русский народ на белых и красных, татары и башкиры тоже были как на одной, так и на другой стороне, но те из них, кто были истинными мусульманами были только в Белой армии, верные идее Белого царя. Они, как в составе русских частей, так и отдельными боевыми мусульманскими частями, разделили крестный путь русского народа: ушли в изгнание одни через Владивосток, другие — с атаманом Дутовым в Китай, и даже уже в 1923 году, когда Белое дело было безнадежно проиграно, во Владивостоке ген. Дитерикс, в свое время возглавивший комиссию по расследованию обстоятельств ритуального убийства царской семьи, был избран «земским собором» не только воеводой «земской рати» и организатором дружин «святого креста», но и организатором дружин «зеленого знамени Пророка». Русский народ до того, как его сделали советским, всегда представлял собой понятие собирательное. Показательны в этом смысле строчки из малоизвестных (потому что он, как и А.В. Колчак, был убежденным монархистом), изданных в Мюнхене воспоминаний одного из выдающихся деятелей Белого движения генерала К.В. Сахарова: «Бесконечной вереницей тянулись впереди нашей армии на восток обозы с беженцами; целыми селами двигались на восток русские люди всех национальностей, спасаясь от хищного интернационала… Крестьяне, башкиры, татары и оренбургские казаки отправляли свои семьи и скарб на подводах в тыл, а сами приходили в армию. Составляли отряды, брались за оружие, чтобы отбить вражью силу…»
Корр.: Все это так естественно, что не требует никаких доказательств, а мы сегодня вынуждены искать свидетельства взаимного уважения. За всю историю Российского государства православные и мусульмане всегда бок о бок стояли в защите Отчизны.
М.Ч.: В народной беде Православие и Ислам всегда были вместе. Начнем с Золотой Орды. О вероисповеданиях в Коране сказано: «Те, кто верует, и те, кто иудеи, сабии, христиане, маги и многобожники — воистину всех их рассудит Аллах в день Воскресения. Воистину, Аллах — Свидетель над всеми вещами». Шесть веков спустя Чингиз-хан писал в завещании об «уважении всех исповеданий, не отдавая предпочтения ни одному, как средство быть угодными Богу, об освобождении духовных лиц всех исповеданий от повинностей…». Один из его сыновей — Бату-хан (свирепый Батый) благословил старшего сына Сартака, будущего Хана Орды на принятие Православия, другого — Берхе-хана — на принятие Ислама. Бату-хан с Берхе-ханом приветствовали побратимство Сартака с будущим Александром Невским. Вот где истинные корни евразийства. Не случайно прозападные российские историки замалчивали эти факты, а акцентировали на противоречиях Древней Руси с Золотой Ордой. Даже былины переделывали, заменив в них жидовина, с которым боролся в чистом поле русский богатырь, на татарина. Да, взаимоотношения Руси с Золотой Ордой были далеко не идиллическими, но вспомним, что это были жестокие средние века: да, Золотая Орда посягала на все, но в отличие от Запада, не посягала на Веру.
Корр.: Кто-то из классиков марксизма говорил, что Русь спасла Запад от нашествия монголов.
М.Ч.: Может, наоборот, Золотая Орда спасла Русь от католического Запада? Если бы католическому Западу удалось захватить Русь, Православие на ней было бы выжжено огнем и мечом. Веротерпимость Золотой Орды стала одним из коренных условий как становления Православия на Руси, так и становления государственности России. Более того, татаро-монгольское иго, которое в том числе было ничем иным, как Божьим наказанием за нашу внутреннюю русскую междоусобицу, можно рассматривать, пусть не оскорбляет это некоторых наших патриотов, как Дар Божий, потому как оно спасло Русскую Православную церковь, а самую Русь — от латинского ига, которое, несомненно, было бы страшнее монгольского. В том и величие Александра Невского что он, в отличие от Даниила Галицкого, выбрал меньшее из зол и тем самым спас Русь. Что осталось от наследия Даниила Галицкого?… Далеко не все знают, что в Золотой Орде существовала православная епархия. Только в XV веке сарайский епископ перенес свою кафедру в Москву и поселился в Крутицах, которые с XIII века служили подворьем сарайских епископов. Сарайский эпископ превратился в епископа Крутицкого. И то, что нынешний митрополит Крутицкий и Коломенский — традиционно викарий Патриарха Московского и всея Руси — символ глубочайшего исторического и нравственно-религиозного значения, олицетворяющий евразийство России. Ведь даже одно время стоял вопрос, где быть Патриарху: в Москве или в Сарае… Или взять историю Чудова монастыря. Жена хана Джанибека — Тайдула — ослепла после долгой болезни. Между тем в Орде прослышали о высокой жизни митрополита Алексия, и Джанибек написал великому князю московскому, прося его прислать святого, чтобы тот исцелил Тайдулу, в противном случае грозил войной. Отказать было невозможно, и святитель отправился в Орду. Отъезд его сопровождался ободрительным знамением: когда Алексий служил напутственный молебен перед ракой своего святого предшественника — митрополита Петра, свеча у раки зажглась сама собой. Прибыв в Орду, Алексий отслужил молебен об исцелении Ханши, и в момент, когда он кропил ее святой водой, она прозрела. Благодарная Тайдула выкупила и подарила святителю в Москве участок земли, на котором в память об этом чуде была основана обитель, получившая название Чудова монастыря. Были сняты налоги с православных монастырей и церквей на Руси… Показательно, что все это произошло уже через несколько десятилетий после того, как хан Узбек, перейдя в мусульманство, предпринял первые попытки по превращению Ислама в государственную религию Орды.
И на Куликовом поле Русь столкнулась не с Золотой Ордой, как долго утверждали наши учебники, я полагаю, специально уводя нас от истины, а вместе с Золотой Ордой схватилась с католическим Западом, вспомните, что Мамай собрал поход на латинские деньги и шел с генуэзской пехотой, а на помощь ему спешил литовский князь Витовт. А в составе русских войск была татарская конница. И еще: после Куликовской битвы Русь была обескровлена и могла стать легкой добычей для Европы. И, воспользовавшись этим, в 1399 году на восток двинул рати все тот же Витовт, но навстречу ему неожиданно выступили монгольские рати, которые на реке Ворскле нанесли ему страшное поражение, после чего Литва долго не могла оправиться. И в этом случае нельзя не согласиться с мнением великого ученого-евразийца Георгия Владимировича Вернадского: «Битва на Ворскле в 1399 году — одно из величайших событий в Русской истории, хотя в этой битве восточно-русские полки не участвовали, а западнорусские — участвовали на стороне Витовта». И в Ледовом побоище плечом с русскими войсками стояли «татарове». Нужно отличать зерна от плевел, а некоторые наши «историки» хватаются, вводят в принцип как раз плевела. И наша задача: рассеивать эту тьму, туман мнимых противоречий между Православием и Исламом, навешиваемый порой людьми искренними, но недостаточно образованными.
Корр.: Сейчас ожесточенно спорят, нужно ли преподавать в школе, пусть даже факультативно, основы Православия.
М.Ч.: Будь моя воля, я ввел бы преподавание в школе и основ Ислама, ведь Россия в большой части населения и мусульманская страна, и нужно, чтобы люди знали истинную суть его, тогда в корне были бы пресечены многие недоразумения, грозящие с чужой помощью стать противоречиями. Чем больше мы будем знать друг о друге, тем лучше будем понимать друг друга, тем меньше вероятность, что враги нас рассорят, тем чище и святее будет наша страна. Или, как говорит достопочтенный Талгат Таджуддин: «Чем больше мы будем любить друг друга, тем больше будем приближать пришествие Иисуса Христа. А это ведь не только Страшный Суд, которого мы, грешные, так боимся. Что касается Ислама, то пророк Мухаммад говорил, что, совершая свой Страшный Суд, Иисус Христос снова объединит людей».
Корр.: Разрешается ли мусульманину читать Евангелие?
М.Ч.: Да, знающим Коран. Ведь Библия (Инжил) в Исламе относится к священным книгам. Из всех религий мы, православные и мусульмане, ближе всех друг к другу. В Коране так и сказано: «Ты, конечно, найдешь, что более всех людей сильны ненавистью к уверовавшим иудеи и многобожники, и ты, конечно, найдешь, что самые близкие по любви к уверовавшим те, которые говорили: «Мы — христиане!» И потому не случайно, что нас на протяжении веков пытаются стравить.
Корр.: А какой перевод Корана на русский считается лучшим?
М.Ч.: Мне трудно быть судьей в этом вопросе. Потому я целиком полагаюсь на мнение муфтия-хазрата Талгата Таджуддина, а он считает, что на сегодняшний день по-прежнему лучшим остается перевод выдающегося арабиста, академика Крачковского. Жаль, что смерть помешала ему довести дело до конца. Еще он называет работу Османова. Но смысловая точность перевода — одно, нужно суметь передать музыку Корана. Больше других ее, наверное, почувствовал все-таки великий Пушкин. Это еще одно свидетельство того, что его гений — от Бога. Музыку Корана пыталась передать и Валерия Порохова, но при этом, к сожалению, пострадал смысл текстов. Кстати, по этой причине переводы Корана не считаются священными книгами.
Корр.: На одном из первых Всемирных Русских Народных Соборов Верховный муфтий России Талгат Таджуддин, кажется, единственный сказал о Святой Руси, как о живом понятии, об объединении усилий в возрождении ее. Православные иерархи при этом сидели, потупив глаза. Мы, русские, с некоторых пор боимся или стесняемся вслух говорить об этом или перестали верить в это. Мы говорим об этом как о некоем граде Китеже, который то ли был, то ли не был. Не говоря уже о том, что нас могут обвинить в имперских или еще каких амбициях.
М.Ч.: Я тоже до какого-то времени считал, что понятие Святая Русь — только для православных и только в прошедшем времени. Только после этого выступления муфтия-хазрата на Всемирном Русском Народном Соборе задумался. Я полагаю, что сейчас будет уместным процитировать хотя бы часть его выступления, ведь для большинства людей оно осталось неизвестным: «Но Русь, Россия — историческая родина и мусульман. Мы, как и православные, в свое время добровольно принявшие Христа, добровольно приняли Ислам. Когда вера не навязывается, а народ приходит к ней прозрением души — это святое. Мы бесчисленное количество раз проливали кровь за общую Родину. Потому естественно, нормально и нужно мусульманину называть свою отчизну, которая у нас по Высшему Промыслу одна с православными, Святой Русью. Больше ста народов Всевышний соединил обшей Отчизной, это, может, прообраз будущего мироустройства, которому стараются помешать так называемой глобализацией. Отчизну, как и мать, не выбирают. Это — воля Всевышнего. И не случайно, что в свое время разъединив по вере, он снова соединил нас вместе под одним небом в одной стране, как бы проверяя прочность будущего союза. На огромном пространстве земного шара вместе живут во взаимном согласии и мире миллионы православных и мусульман, и наша общая задача это единство сохранить. А русский народ — действительно великий народ. Была свобода выбора, и переход из язычества в жертвенное Православие, — а русскому народу ведь предлагались и другие варианты, в том числе иудейство, — великий шаг, достойный великого народа, в результате этого шага он из сонма племен и стал народом».
Корр.: После теракта 11 сентября 2002 года в Нью-Йорке западные СМИ, да и многие «российские», обрушились на Таджуддина…
М.Ч.: Это был не просто теракт, это была попытка столкнуть во вселенской войне христиан и мусульман. 11 сентября 2002 года нас с Вячеславом Михайловичем Клыковым, выдающимся русским скульптором и православным деятелем, президентом Международного фонда славянской письменности и культуры, застало в Риме, по дороге в Бари, к нетленным мощам Николая Мирликийского Чудотворца, который почитаем и мусульманами. Западные и многие российские телекомпании с возмущением или раздражением комментировали заявление муфтия-хазрата по этому поводу: «Странную позицию занял Верховный муфтий России». А он прокомментировал трагедию всего лишь одной фразой: «Американское зло бумерангом вернулось обратно». Но выразил глубинную суть случившегося. Если говорить о мировом терроризме, то, несомненно, что террористом №1 является Америка, а уж только потом можно говорить о полумифическом Бен-Ладене. Многие десятилетия США безнаказанно бомбила суверенные страны и убивала неповинных людей. Именно Америка шла на применение самых бесчеловечных средств массового поражения: ядерного оружия в Японии, ковровых бомбардировок в Германии (вспомните Дрезден), бактериологического оружия в Корее, химического и напалма — во Вьетнаме, обедненного урана в Югославии. Всюду, куда только совала свой нос Америка, возникали гнезда терроризма, примером тому и Югославия и Ирак. А тут, когда вскормленный Америкой бандит, я имею в виду Бен-Ладена, дал вскормившему его бандиту по мордасам (конечно, жалко пострадавших при этом ни в чем невинных людей), подвластные США СМИ, в том числе в России, подняли вой. С террактом 11 сентября еще нужно разобраться, кто за ним стоит… Если Бен-Ладен и существует, то, по моему мнению, он остается действующим агентом спецслужб США. Это доказывает и поведение его перед последними выборами президента США, когда он своими угрозами терактов во время выборов откровенно поддержал Буша. То, что Буш остался президентом, несомненная заслуга Бен-Ладена. Ну и наши горе-политики принципиально обозначили свою поддержку Бушу (впрочем, второй вариант был ничем не лучше, если не хуже), в очередной раз насторожив традиционно дружественно относившийся к нам исламский мир, тем более что уже на следующий день после выборов Буш объявил, что продолжит продвижение «демократии» на Восток, очередной жертвой наметив Иран… Если коротко, трагедию 11 сентября можно объяснить так: лжемусульмане на «боингах» въехали в вавилонские башни лжехристиан.
Корр.: Ну а все-таки, кем, по Вашему мнению, была устроена трагедия 11 сентября?
М.Ч.: Нужно просто подумать, кому она была выгодна. Мусульманскому миру, чтобы на него обрушилось общественное мнение всего остального мира? Совсем нет. По мнению многих специалистов: военных, экономистов, геополитиков, это акт нужен был прежде всего правящей Америкой банковской верхушке. Рядовые исполнители, не исключено, что они могут быть исламскими экстремистами, скорее всего даже не догадываются об этом.
Корр.: Как говорит выдающийся советский разведчик, один из основателей знаменитого спецназа ГРУ генерал Юрий Дроздов, «западные разведки, и в частности, американская, проводят крупные операции таким образом, что непосвященному человеку практически невозможно разобраться, кем они спланированы и для каких целей». Так что непосредственные исполнители этого страшного терракта могут считать, что они выполняли роль мстителей за оскорбленный Америкой Ислам. А на самом деле выполняли американский заказ.
М.Ч.: Доллар исчерпал свои возможности. Америка давно на грани краха. Ее на время спасла устроенная скорее всего теми же силами, что и трагедия 11 сентября, разрушительная перестройка в СССР. Нужно отвлечь рядовых американцев от внутренних проблем. Вспомним, что федеральная Резервная Система, которая печатает доллары — это не государственное учреждение, а частная лавочка клана Ротшильда и его ближайшего окружения, в свое время организовавшего русско-японскую войну, немало поработавшего на Октябрьский переворот 1917 года в России. И этому клану, претендующему на роль мирового правительства, при осуществлении планов глобализации нужна новая мировая война. На нее можно списать и крах экономики, и падение доллара, а заодно и уничтожение мешающих им Православия и Ислама. Первый удар наносится по Исламу, но еще лучше, если христиан стравить с мусульманами, пусть они сами уничтожат друг друга, а нам достанутся их нефть и газ.
Мировую террористическую войну начал не Бен-Ладен, ее начала правящая верхушка Америки, при помощи СМИ зомбировав собственный народ. И так называемый мусульманский терроризм вскормлен США, он — всего одно из звеньев объявленной войны против Ислама, одновременно и против Православия, повторяю, в мечте стравить их между собой, против всего человечества…
Корр.: В другой раз средства массовой информации подняли вой, когда после нападения Америки на Ирак Верховный муфтий России объявили ей «джихад». Кое-кто в России тогда пытался неуклюже оправдывать его: «Мол, погорячился муфтий-хазрат».
М.Ч.: Ну, во-первых, джихад — это не обязательно хватать в руки ятаган или ядерную бомбу. Все термины Ислама специально извращены, чтобы люди видели в нем врага. Джихад — дословно с арабского: усилие, отдача всех сил. Это, прежде всего, духовная битва, внутреннее самоусовершенствование на пути к Аллаху, битва за мысли и убеждения людей. Мобилизация духовных сил людей для защиты Ислама. И муфтий-хазрат призывал прежде всего к духовном джихаду. А во-вторых, миллионы православных, как и мусульман, в тот день мысленно были с Талгатом Таджуддином. В подтверждение я прочту вам отрывок из письма все той же Дианы Кан, кореянки по происхождению, православной по вероисповеданию, живущей в глубине России, в Самарской области: «А какую истерику устроили иерархи мусульманства, когда Талгат Таджуддин произнес то, что думали, и о чем говорили многие, — да и большинство! — простых людей. И не только мусульман! Что борьба с зарвавшейся вконец Америкой — это священная борьба. И что устроили духовные мусульманские лидеры вместо того, чтобы поддержать смелого муфтия? Попросту использовали наконец выпавший шанс расправиться с превосходящим их в уме и дальновидности человеком. Как это пошло, прости Господи! А вот, к примеру, мы с Евгением Семичевым и все наши знакомые тогда восхищались смелостью Талгата Таджуддина — дай ему Бог здоровья крепкого! Побольше бы нам таких вот Таджуддинов Талгатов да Иоаннов Снычевых (хотя это — люди редчайшей, ныне почти не встречающейся сути), не сидела бы ныне Россия по уши в грязи под елейные причитания о духовном возрождении».
Корр.: Но вернемся к так называемому мусульманскому терроризму.
М.Ч.: Я боюсь, что под предлогом борьбы с терроризмом Россия уже втянута в Третью мировую войну. С терроризмом нужно бороться, и самым решительным образом. Но получается странная ситуация: мы братаемся в борьбе против созданного Америкой и направленного против нее терроризма с США и Англией, проводим с ними так называемые антитеррористические совместные учения. И тем самым навлекаем на себя жало мирового терроризма и в то же время справедливо подозрительное к нам, мягко говоря, отношение арабских и мусульманских стран, с которыми мы традиционно дружили. Мне становится страшно, когда наш военный не военный министр в мятых кепчонке и мундире военнопленного вермахта, в каких их проводили в 41-ом по Красной площади, радостно рапортует, что наши корабли в составе сил НАТО вошли в Средиземное море для борьбы с терроризмом. Запад к нам с двойными стандартами, когда мы пытаемся уничтожить терроризм в Чечне, а мы, несмотря на это, лезем к нему с объятьями, и у мусульманских стран появляются справедливые основания подозревать нас в пособничестве мировому терроризму. Ведь у так называемого мусульманского терроризма есть и другие корни, о которых почему-то предпочитают молчать: искреннее стремление рядовых людей противостоять террористу №1, всемирной глобализации, которая подразумевает уничтожение Ислама и Православия. Так называемый исламский терроризм это ведь — и от невозможности противостоять всемирному злу другими, если хотите, цивилизованными средствами и методами. Это не значит, что я оправдываю терроризм, я объясняю его причины, почему тысячи, а может, миллионы простых искренних людей оказываются на поводу у тех же ваххабитов. Это вынужденная болезненная реакция на антиисламскую тайную и явную войну. Один терроризм рождает другой. Все специально смешано в одну кучу: американский джин, вырвавшийся из бутылки и смертельно ранящий своего родителя и искреннее чувство миллионов оскорбленных мусульман. Именно этим объясняется попытка создания исламской валюты, или даже, как некоторые утверждают, исламской глобализации, чтобы совместными усилиями противостоять агрессивному наступлению нового мирового порядка. И, рано или поздно, нам придется выбирать. И мы добровольно лезем в эту кровавую заваруху, в угоду мировому жандарму, не вникая в суть этого страшного явления. Это не просто недоумие, а безумие солидаризоваться с Бушем, со столь же недалеким Блэром, они не задумываются, какую бомбу подкладывают под свои народы: в Англии уже около 4 миллионов мусульман, в Америке их тоже не мало, полумусульманскими странами стали уже Германия и Франция. То же Болгария, которая, задрав штаны, побежала в НАТО, стараясь доказать свою принадлежность к Европе, послала своих солдат в Ирак, где полетевшего туда инспектировать их продвинутого болгарского президента иракцы чуть не прихлопнули. Область Кырджали, — я недавно был там, — с преимущественно мусульманским населением, стремясь отойти к Турции, уже чуть не полыхнула болгарской Чечней, сильны позиции мусульман в болгарском парламенте. В либерально-демократических кругах Болгарии популярен анекдот, что не те их в свое время освободили от османского ига. Может быть, и зря освобождали, но это уже другой разговор… Некоторые болгарские политики полагают, что НАТО придет к ним в образе просвещенной Германии, к которой они давно тяготеют, а оно придет в образе мусульманской Турции. Но Турция — это далеко не Сирия, где не только взаимотерпимость, но и взаимоуважение религий. Интересно, к кому болгары будут взывать в недалеком будущем? Но не о неблагодарных и беспамятных братушках-болгарах сейчас речь. Самим бы выжить. Андрей Евгеньевич Снесарев словно о сегодняшнем дне писал, что нужен длительный мир для грандиозной работы по упрочению России, для «безопасного завершения внутренних реформ», нужны: «самостоятельная международная позиция и возможность политического балансирования», «какая-то нейтральная почва как наиболее обеспечивающая наши национальные интересы», «политика частных соглашений (иногда, конечно, сближения) со всеми сильными странами, без вступления в союз с какой-либо из них»! Как это ни горько, ко всем его советам стали прислушиваться не в советской, не в нынешней России, а в Китае, который, как бы закрывшись от остального мира, уже в течение нескольких десятков лет осуществляет созидательные, а не разрушительные реформы, почти целиком сосредоточившись на решении внутренних задач, словно ему нет и дела до остального мира, но скоро всем будет дело до него. Потому что в результате этих внутренних реформ Китай превращается в сильнейшую державу мира. Или, как кто-то, не назвавшись, очень точно сказал в послесловии к недавно переизданной издательством «Русский путь» книге Андрея Евгеньевича Снесарева «Афганские уроки»: «Нельзя бесконечно метаться по международной арене в поисках чужих идей и хомутов, забывая о своих интересах и собственном доме, который и для других-то ценен не сам по себе, а из-за благодатной почвы, на которой он стоит… Даже войну с глобальным терроризмом важно обусловить этой возвышенной и жизненно необходимой нам целью».
Исламский терроризм! В такой же, а может, в большей степени мы можем назвать нападение США и его послушных подельников на Ирак христианским терроризмом, только потому, что официально напавшие страны и их солдаты вроде бы исповедуют христианство, и у значительной части арабского и мусульманского мира такие ассоциации возникают. Почему нападение Израиля на Палестину не называют иудейским терроризмом, а естественное право палестинцев защищаться, наоборот, называют терроризмом? Ислам — изначально добрая религия. Но Ислам в то же время — не бессловесная беззащитная овечка. Эта религия гордых и независимых людей. В их руках огромный экономический и духовный потенциал, не считая огромных запасов нефти и газа, и люди рано или поздно могут встать на защиту своего попранного национального и религиозного достоинства, страшно, если им подсунут чуждую Исламу идеологию. Потому, повторяю, надо ли России влезать, не задумываясь о корнях и последствиях, во всевозможные антитеррористические блоки? Я полагаю, что Бен-Ладен до последнего времени, пока нынешняя российская власть не стала брататься с американской верхушкой, никаких претензий к России не имел, а нам, дай Бог, разобраться бы со своими террористами.
Корр.: Вы постоянно говорите о внутренней духовной близости христиан и мусульман. Может, приведете какой конкретный пример этого проявления.
М.Ч.: Внутренняя духовная близость христианства и Ислама проявляется самым неожиданным образом. Вы, конечно, смотрели фильм Мэла Гибсона «Страсти по Христу» — о 12 последних днях земной жизни Спасителя. Разумеется, это не первая попытка экранизации библейского сюжета, но, наверное, впервые тема Евангелия затронута верующим христианином. До этого большинство экранизаций были или откровенно антихристианскими, как, например, кощунственный фильм Мартина Скорцезе «Последнее искушение Христа», либо отличались вольной трактовкой. Мэл Гибсон называет себя истинным католиком, он регулярно посещает службы в часовне, построенной на его деньги. У него семеро детей. Наверное, Мэл Гибсон — первый, кто поставил перед собой задачу сделать фильм насколько можно реалистичным, ни на йоту не отступая от евангельского сюжета. В одном из интервью он сказал: «Он умер за нас за всех, и пора вернуться к этому откровению, пока мир окончательно не сошел с ума».
Корр.: Бытует мнение, что недопустимо, даже святотатство — экранизировать Евангелие…
М.Ч.: Я не согласен с этим. Мне представляется неверным отказываться сегодня, когда мир на краю пропасти, от любой возможности для донесения Истины, тем более, что враги давно используют для борьбы с Истиной и кино, и телеэкран, и интернет. Недопустимо, чтобы люди еще не пришедшие к вере, не познавшие Евангелия и Корана, судили о Спасителе только по мерзостному фильму Скорцезе. Мэлу Гибсону нужно сказать спасибо за сам факт создания этого фильма, честного и мужественного изложения одного из главных событий не только христианской, но и мировой истории, что Иисус Христос не миф, а реальность, в том числе будущая. Этот фильм многих, не только верующих, заставит задуматься… Так вот о внутренней духовной близости христианства и ислама: с самого начала, еще даже когда фильм не был завершен, он подвергся массированной атаке со стороны различных иудейских организаций. Уже за саму попытку снять фильм строго по Евангелию Мэла Гибсона записали в антисемиты, обвинив его в том, что он «собирается возложить вину за гибель Христа на всех евреев». На самом деле они нападали не столько на Гибсона, сколько на само Евангелие, поскольку Мэл Гибсон имел неосторожность заявить, что он намерен изложить историю последних дней жизни Иисуса Христа так, как описано в Библии. Мэл Гибсон вынужден был оправдываться, что он никого не собирался «оскорблять, а тем более проповедовать антисемитизм», что его фильм — «повествование о любви, вере, надежде и прощении, а не вызов кому бы то ни было». Под давлением еврейских организаций ему все-таки пришлось смягчить некоторые сцены фильма. Но это ничего не изменило. Его продолжали травить. Глава Антидиффамационной лиги США Абрам Фоксман ультимативно потребовал от Гибсона закончить фильм постскриптумом, в котором просил бы зрителей не воспринимать фильм в качестве повода проявления ненависти. А влиятельная «Нью-Йорк Таймс» статьей своего обозревателя Шэрон Ваксман откровенно угрожала, что «фильм может разрушить карьеру Гибсона, поскольку многие виднейшие деятели Голливуда — евреи». Большие сложности возникли с прокатом фильма. Разумеется, что его «закрыли» в Израиле, не купили как не прокатный в других вроде бы христианских странах, где влиятельна еврейская диаспора. К чему я начал этот разговор. А к тому, что поддержка к Мэлу Гибсону пришла, откуда он, может, не ожидал. Например, в христианской Франции единственный, кто решился купить фильм, стал известный продюсер Тарак Бен Аммар, мусульманин по вероисповеданию. Мало того, он во всеуслышание заявил, что «считает своим долгом мусульманина, верующего в Христа, выпустить эту ленту». Разве это не показательно — в христианской стране фильм об Иисусе Христе христиане смогли увидеть только благодаря мусульманину?!
Корр.: Поразительный факт!.. Русский народ катастрофически убывает. Наверное, Вы разделяете мнение, что спасти его может только воцерковление, страх Божий. Но заходишь в церковь — преобладают женщины, заходишь в мечеть — преобладают мужчины.
М.Ч.: Одно из положений Ислама — воздержание от спиртного. В Православии этого, к сожалению, нет. И огромная часть русского народа, не только мужчин, буквально спивается. Малые семьи, неполные семьи — это отсутствие веры в Бога. Согласен с Вами, пока не будет хотя бы относительного воцерковления русского народа, а как следствие, пока не будет крепкой многодетной семьи, его будущее вызывает тревогу. Его место займут другие народы, что впрочем, происходит на наших глазах.
Корр.: Как Вы относитесь к инициативе, упорно проталкиваемой в Татарстане, о переводе письменности с кириллицы на латинский алфавит
М.Ч.: Если есть какие-то основания отказываться от кириллицы, то нужно переходить на арабский, на язык Корана, на исторический язык Востока. Все доказательства так называемых ученых в пользу латиницы — не иначе как безграмотным бредом назвать не могу, не говоря уже о том, в какое положение будут поставлены миллионы татар, живущие за пределами Татарстана. Смею утверждать, что эта инициатива не из области науки, это очень хитрая и опасная идеологическая диверсия.
Корр.: В прошлом году сразу в нескольких изданиях было опубликовано ваше эссе о поиске Табынской иконы Божией Матери, одной из великих святынь Русской Православной Церкви, покровительницы огромного региона России от Волги до Тобола, которая в гражданскую войну с Оренбургской армией атамана Дутова ушла в Китай, в провинцию Синьцзян, значительную часть населения которой составляют мусульмане. Судьба чудотворной иконы прослежена до начала так называемой «культурной революции». Одна из версий, что, кроме «культурных революционеров», икона могла быть уничтожена фанатиками-мусульманами.
М.Ч.: Я не просто исключаю это, а допускаю, что если ее по каким-либо причинам не смогли спрятать, спасти православные, она могла быть спасена от уничтожения мусульманами. Образ Матери Исы, Марйам, глубоко почитается в Исламе, достаточно сказать, что и в Коране среди женских имен имя Марйам упоминается больше других, а если быть точным — 33 раза. Тем более, что есть свидетельства, что Табынская икона Божией Матери в Китае, как до того в России, почиталась и мусульманами. Кстати, еще один пример верности мусульман присяге, Белому царю: в составе войск Дутова вместе с Табынской иконой Божией Матери уходили в изгнание два отдельных конных башкирских дивизиона «Зеленого знамени», не говоря уже о том, что мусульман было много и в других частях армии.
Корр.: Герой Вашего рассказа «Католический крест» — о трагедии Югославии, в которой, по Вашему признанию, Вы как русский потерпели свое последнее поражение, — бывший офицер ГРУ Генштаба Советской армии, мусульманин, пошел воевать за православных сербов, потому что они более других были унижены и оскорблены. Был ли на самом деле такой случай, был ли прототип у Вашего героя?
М.Ч.: Этот рассказ практически документален. Потому я и не назвал имени его героя: и по причине, что хотел подчеркнуть, что этот случай был не единичным, и по причине, что нет уверенности, что добровольцев, воевавших за независимость Сербии, не объявят военными преступниками и не попытаются сдать тому же Гаагскому трибуналу. От нашей не нашей власти всего можно ожидать.
Корр.: По общему признанию, Башкортостан являет собой редкостный пример межнационального и межконфессионального согласия. В чем вы видите причины этого радостного явления?
М.Ч.: Причин много. Не из последних, наверное, и та, что не случайно, наверное, а по Высшему Промыслу, тут, на стыке и Европы и Азии, явились миру Аксаковы. Вот принято говорить, что Кавказ своего рода Парнас для великой русской литературы. Но, заметьте, если на Кавказ и Пушкин, и Лермонтов, и Толстой ехали на войну, то в Башкирию и Пушкин, и Толстой ехали не воевать, а по велению своей души, в том числе — лечиться, в том числе — лечить душу. Лев Николаевич даже собирался переселиться сюда. Антон Павлович Чехов приезжал сюда лечиться, это совсем рядом с аксаковским Надеждиным. Чиновником особых поручений при оренбургском губернаторе 8 лет служил Владимир Иванович Даль, который в короткое время выучил татарский и башкирский языки и который своего первенца-сына назвал двойным именем Лев-Арслан, он потом как архитектор участвовал в строительстве Храма Христа Спасителя. Даль не мог бы создать свой великий толковый словарь живого великорусского языка ни в каком другом месте России по простой причине, что ему не хватило бы на это и нескольких жизней, а тут в результате переселенческой эпопеи оказалась чуть ли не вся Россия: что ни деревня, то другая губерния. К тому же здесь, в башкирских степях, как я уже говорил, родились и первый великий русский историк Карамзин, и великий русский поэт Державин, оба, как мы уже тоже говорили, не очень русских кровей. В том, что Башкирия, да и Россия в целом являет собой край межнационального и межконфессионального согласия, огромная заслуга и Центрального духовного управления мусульман России. Его в разное время возглавляли выдающиеся деятели Ислама, такие, например, как Мухаммеджан-хазрат Гуссейнов (1789-1824) — председатель Первого духовного управления, Габдессалям-хазрат Габдрахимов (1765-1840) — инициатор строительства в Уфе соборной мечети, Салимгарей-хазрат Тефкилев (1865-1885) — член ряда губернских попечительских и благотворительных советов, кстати, награжденный Белым царем орденами Святой Анны 1, 2 и 4 степеней, а всего он имел 7 царских орденов. Мухаммад-Сафа-хазрат Баязитов (1915-1917) благословлял солдат-мусульман на защиту России на полях сражений Второй Отечественной войны, которую мы потом назовем первой мировой, о верности их присяге свидетельствует отрывок из воспоминаний генерала Краснова, который я приводил, Габдрахман-хазрат Расулев (1936-1950) — в Великую Отечественную войну 1941-1945 годов был инициатором сбора средств на строительство танковой колонны, его личный денежный вклад составил 30 тыс. рублей, а Габдельбарий-хазрат Исаев (1975-1980) сам был участником Великой Отечественной войны, вернулся тяжело раненым. Международной Ленинской премией и золотой медалью «За укрепление мира между народами» был удостоен Шейх-Уль-Ислам Хиялетдинов Шакир-хазрат (1951-1974). Особо мне хотелось сказать об известном ученом-востоковеде Ризаэтдине-хазрате Фахретдинове (1923-1936), авторе многотомного труда «Асар» о жизни и творчестве ученых, деятелей культуры и просвещения народов Востока, исследователе истории и культуры народов Поволжья и Урала, известном писателе и просветителе. Он способствовал укреплению связей мусульман России и других стран, выступал против колониальной и империалистической политики Запада, был делегатом Первого всемирного мусульманского конгресса в Мекке в 1926 году. Его именем назван Исламский институт в Уфе. Наверное, не случайно, что в самое смутное для России время, в 1918 году, в Уфе оказалась одна из святынь Ислама — «Коран Османа» тысячелетней давности, один из списков, сделанных по поручению зятя Мухаммада, халифа Османа, вскоре после смерти пророка. Тогда на пергаменте было исполнено несколько одинаковых точных списков Корана, которые стали основой всех позднейших рукописных и печатных изданий… В то же время, наверно, не случайно, что православные кафедры в Уфе в самое смутное время возглавляли такие светочи Православия как епископ Андрей (Ухтомский) и архиепископ Антоний (Храповицкий).
Корр.: События последних десятилетий в Чечне, Дагестане, в других районах Кавказа противоречат нарисованной Вами картине если не православно-мусульманского согласия, то хотя бы диалога, взаимной терпимости.
М.Ч.: Наоборот, доказывают. Каждый поступок власти в таком вопросе должен быть глубоко взвешен. Все, что сейчас происходит на Кавказе — результат исторических ошибок России, когда претворение русской национальной идеи осуществлялось не силой духа, а силой оружия. Об этом не принято говорить, но, как это ни горько, если мы хотим истины нужно говорить. Мы закономерно гордимся, что колонизация национальных окраин России, в отличие от Запада, происходила мирным путем, преимущественно путем добровольного вхождения малых народов и народностей. Кавказ — исключение, он был по преимуществу завоеван в результате кровопролитных походов. В итоге духовно не завоеван. Рано или поздно это должно было отрыгнуться. Недавние всплески исламского бунта в Париже, в Лондоне, в Германии — это плата за жестокую бесчеловечную колониальную политику прошлых веков. Навезли в Европу рабов для своего обслуживания, и теперь вот внуки и правнуки этих рабов взбунтовались. И самое неприятное в этом смысле у Запада еще впереди. Историческая и нравственная ошибка позапрошлого века, ошибка неосмысленная и неотмоленная у Бога, больно ударила по России более чем через полтора века, и заложником этой ошибки стал простой русский человек.
Корр.: Многие политические и общественные деятели Башкортостана неоднократно подчеркивали, что в создании атмосферы межнационального и межконфессионального согласия в республике большая заслуга созданного и возглавляемого Вами Аксаковского фонда?
М.Ч.: Атмосфера взаимного согласия — факт радостный, но и тревожащий одновременно.
Корр.: Почему радостный — ясно, а почему тревожащий?
М.Ч.: Потому как многим, очень многим в мире это согласие не нравится. Что мы считаем сильной стороной, там, наоборот, рассматривают как возможную брешь, в которую можно просочиться. Любой регион, где живут мусульмане, они считают своей вотчиной и к нему наиболее пристальное внимание. Недавно из России были депортированы задержанные в Самаре члены так называемой международной исламской организации «Таблиг», у которых была изъята партия экстремистской литературы фонда «Ибрагим-аль Ибрагим», деятельность которого наконец-то, когда им посеяно столько злых плодов, запрещена в России. Среди документов было подписанное Бен-Ладеном или за него придуманное «Обращение к башкирам и татарам России». Пути проникновения лжеислама в Россию самые разные. Широко известен в мире, особенно на Ближнем Востоке, Уфимский нефтяной университет, в него едут учиться нефтяному делу со всего мира, но под видом студентов и агенты спецслужб. Многие из «студентов» стремятся жениться на местных мусульманках, чтобы приобрести российское гражданство, что дает возможность расширить свою деятельность. Еще с большим упорством стараются они попасть в роли преподавателей в духовные учебные заведения — медресе… Это очень тонкая и хрупкая материя — взаимоотношения мусульман и православных. Нашим предкам было легче, они преимущественно были верующими, потому взаимоуважение достигалось на каком-то бессознательном уровне. Мы зачастую прикидываемся верующими, обманывая даже самих себя. Давно известно, что нет в вере ортодоксальнее неофитов. Потому в школе нужно изучать основы как Православия, так и Ислама, чтобы избежать противоречий. Недавно в трамвае две очаровательные девчушки-мусульманки в надвинутых на глаза платочках обратились ко мне: «Почему некоторые смотрят на нас, как на врагов. Если мы надели на голову платок, то мы непременно шахидки». Русские, православные всегда были веротерпимыми. На этом стояла и пока стоит Россия. И мне хочется сказать: русские, православные, будьте достойны своего имени: будьте веротерпимыми! Не поддавайтесь всевозможным провокациям, в том числе СМИ! Это не значит. что нужно быть бессловесными овечками, когда иностранцы захватывают овощные рынки, когда страну захлестывают этнические преступные группировки. Но в этом мы прежде всего сами виноваты. На наших стройках почти сплошь работают таджики, узбеки, те же чеченцы, дагестанцы. Может, не берут русских? Спрашиваю своего соседа, начальника строительного управления, почему у него в основном работают гастарбайтеры. А он: «Не пьют, не курят, на хлебе и кефире порой сидят, чтобы накопить денег и увезти семье. Часто на заработанных машинах туда уезжают. Свои до первого аванса. Он лучше будет сидеть на шее жены или матери-пенсионерки. Пробовал зарплату женам выдавать, и из этого ничего не получилось, сплошные скандалы». Давайте смотреть правде в глаза: в том, что творится в России, виноваты не иноверцы, а, прежде всего мы сами, русские.
Корр.: Есть ли среди мусульман — русские?
М.Ч.: Есть. Но, наверное, больше татар и башкир среди православных.
Корр.: А каков национальный состав православных священников в Башкирии?
М.Ч.: Ну, может, около половины — русские. В последнее время стало много украинцев. В том же Дмитриевском храме в аксаковском Надеждине — настоятель украинец, отец Петр. Это преимущественно бежавшие православные священники от братьев-славян униатов с Западной Украины. Много чувашей, может, потому, что Его Преосвященство архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон — чуваш. Немало татар. Приведу лишь один пример — настоятель Уфимской Крестовоздвиженской церкви протоиерей отец Роман (Хабибуллин). Может, потому среди его прихожан много татар и башкир. Крепкие, красивые молодые люди, всесторонне помогающие храму, его воскресной школе. Помимо своего храма, у отца Романа много других забот: он — руководитель отдела религиозного образования и катехизации Уфимской епархии, отвечает за миссионерскую работу, директор Уфимского центра дистанционного обучения Православного Свято-Тихоновского университета. Под его редакцией в Уфе стал выходить альманах «София» Уфимского философско-религиозного общества им. А.Ф. Лосева, среди авторов первого выпуска ученые из Москвы, Санкт-Петербурга, Тарту, США. Отец Роман ведет в Мемориальном Доме-музее С.Т. Аксакова лекторий для православных родителей. Каждое лето организует для подростков туристические походы по рекам Башкирии. Во время их изучается история Православия в республике, проводятся всевозможные соревнования, но главное, отец Роман на каждой стоянке организует экспедиции в заброшенные и полузаброшенные русские деревни, хутора, где, разумеется, нет священников. Он крестит, причащает, отпевает, приводит в порядок кладбища. Татарин Роман Хабибуллин — один из великих подвижников Православия в Башкирии. Ну и совсем свежий факт относительно межконфессионального согласия в Башкирии. В Уфе самолеты идут на посадку и взлетают над маленькой деревней Березовкой рядом с аксаковским селом Зубово, где в рамках ежегодного Международного Аксаковского праздника проходит многонациональный фольклорный праздник. В Березовке долгие годы стоял порушенным храм во славу Рождества Христова. И вот накануне нынешнего праздника Рожества Христова уфимская «Вечерка» объявила о первой службе в восстановленном храме. Есть там и такие строки: «Православным есть за что благодарить и представителей мусульманской веры. Сельчане видели, сколько времени и организаторского труда отдал Христо-Рождественской церкви руководитель ООО «Спецмонтажгазстрой» Ильдар Гареев».
Корр.: Что бы Вы хотели сказать в завершение беседы?
М.Ч.: Незнание не оправдывает ваших неосторожных поступков. Не судите с плеча о том, чего вы не знаете. Будьте веротерпимыми, тем более к духовно близкой вере. Всегда помните, что тут и там Господь наш Иисус Христос, пусть и в разных ипостасях. Что именно Он — и нас, и мусульман будет судить в Судный день. Попробуйте поприветствовать встретившегося Вам мусульманина хотя бы словом «салям», и Вы увидите, как засияет его лицо. Нас специально хотят поссорить. Истинно православные всегда с уважением и даже с любовью относились к истинным мусульманам. Как и наоборот. Доказательством тому, что об Исламе, как близком нам вероисповедании писали только глубоко верующие православные писатели. Они чувствовали эту связь даже не умом, а сердцем, будь то Михаил Юрьевич Лермонтов, Иван Алексеевич Бунин или Николай Васильевич Гоголь. Этот список можно было бы продолжать бесконечно. Подтверждение своей мысли нахожу в статье глубоко православного человека, председателя Союза писателей России, сопредседателя Всемирного Русского Народного Собора Валерия Николаевича Ганичева. Мало того, оказалось, что я, не зная о том, чуть ли не слово в слово повторил его слова: «Почти все великие русские поэты и писатели, писавшие о Востоке и Исламе, были люди глубоко верующие, православные христиане, хорошо помнившие о жестоких воинских столкновениях периода татаро-монгольского ига, русско-турецких войнах, о кавказских и русско-персидских сражениях, где на знаменах противостоящих друг другу стояли крест и полумесяц. Но воспряв над прошлым (хоть и не отбрасывая его), они с интересом, вниманием, доброжелательством вглядывались в лицо данного Богом и историй соседа, а потом и соотечественника». Я бы сказал больше, что все эти войны не были религиозными, и рядовые участники их это хорошо понимали. И потому простые люди с той и другой стороны сострадали друг другу, как близкие по вере, и, прежде всего, это сострадание пронизывало и делало гениальными такие произведения как «Кавказский пленник» Александра Сергеевича Пушкина или «Хаджи-Мурат» Льва Николаевича Толстого. Эти великие книги поднимают души людей над полем войны и призывают к духовному единению. К сожалению, ничего подобного мы не видим в современной русской литературе о нынешней кавказской трагедии, только черные и белые тона, словно это война с иноземными захватчиками, а не внутренняя наша беда, пусть и спровоцированная извне. Почему в царской России между православными и мусульманами не было взаимного недоверия? Потому что тогда Россию населяли преимущественно верующие люди. Ныне с той и другой стороны более атеисты, зачастую обманывающие даже себя, что они верующие, потому в нас такая нетерпимость. И среди священников: с одной стороны большое количество «неистовых» ревнителей веры, всевозможных младостарцев, то носящихся с идеей канонизации Григория Распутина, то ищущих смертного врага в цифре ИНН, как будто мы уже не пронумерованы десятки раз: паспортом, пропиской…, то в образе торговца фруктов на наших рынках. В результате варварских бомбардировок Соединенными Штатами Ирака, а американская военщина рядится под христиан, наверное, еще больше крайних ревнителей веры стало среди молодых священников-мусульман. Против России потому и ведется война на смерть, что она, где православные, мусульмане и буддисты живут в мире и согласии, являет собой прообраз будущего мира.
А что касается нынешних глобализаторов, двигающих «демократию» на Восток при помощи «томагавков» и танков, грозным предостережением им пророческие и как никогда злободневные сегодня строки гениального русского православного поэта Федора Ивановича Тютчева:
Аллах! Пролей на нас свой свет!
Краса и сила правоверных!
Гроза гяуров лицемерных!
Пророк Твой — Магомет!
100-летие «Сибирских огней»