Вы здесь

Год Тихой Сапы

Дмитрий МУРЗИН
Дмитрий МУРЗИН




ГОД ТИХОЙ САПЫ


Дмитрий Мурзин родился в городе Кемерово в 1971 году. Окончил Кемеровский госуниверситет (математический факультет) и Литературный институт им. Горького. Печатался в журналах «Москва», «Сибирские огни», «Огни Кузбасса», «Наш современник», «Новый Берег», «День и ночь», альманахах «Алконостъ», «День поэзии», в сборниках стихов «Площадь Пушкина», «Поэты Кемеровского университета», «Дороже серебра и злата», «Русская поэзия. XXI век», «Литературная студия Игоря Волгина “Луч”». Автор книг: «Белое тело стиха» (1997), «Ангелопад» (1998), «Полноценный валет» (совместно с Алексеем Гамзовым) (2001), «Носитель языка» (2006), «Клиническая жизнь». Член Союза писателей России. Живёт в Кемерово.


* * *
В этом мире подделок, аналогов и муляжей,
Копий, фальшивок, мороков, миражей,
Ватных статуй, гипсовых плюмажей…

Смещены акценты, попутаны «под» и «над»,
И поди разбери — это сущий ад,
Или ещё дубликат.


* * *
Как мало воздуха и света
На родине моей, в промзоне.
Мои любимые поэты
Не продаются на «OZONе».

И пусть с вином у них — вендетта,
И вечно не хватает денег…
Мои любимые поэты
Не против выпить в понедельник.

А кто осудит их за это —
Почувствует себя здесь лишним.
Мои любимые поэты
Уснули.
Тише!
Тише.
Тише…


* * *
                                    А. Мызникову

Все наши пьянки и лепет детский
Выложат на ютубе.
Я буду Кенжеевым, ты — Гандлевским,
Цветкова у нас не будет.

Мы будем встречаться раз в два-три года
В каком-нибудь месте света.
Ты будешь меня называть уродом,
Я буду терпеть всё это.

Ну, а когда нас оставят силы,
И место дадут в раю,
Тогда ты придёшь на мою могилу,
А я приду на твою.


* * *
Наш повар варит борщ, наш повар чегеварит,
Наш повар бородат, банданист и лукав,
И лук в его руках слезу в глазу нашарит,
И защекочет нос набор его приправ…

Все под его рукой кипит, бурлит, клокочет,
Костер его — горит, дрова его — трещат,
Он знай себе поёт, он знай себе хохочет,
Поёт — о том, о сём, смеётся наугад.

Он весь — из озорства, побасенок, улыбок,
Случится коль чего — так он и горю рад.
А что судьба его — комедия ошибок —
Зато — костёр горит. Зато — дрова трещат.


* * *
Куплю русской водки дешевой —
Увы мне и ах, поделом —
Китайским заем корнишоном,
Турецким утрусь рукавом.

С чего я так спекся и сдрейфил?
Работа есть, дом и семья…
Но пахнет сибирскою нефтью
Мой стол и одежда моя.


* * *
Джонсонс беби вырвется из тюрьмы
И уйдёт в леса до зимы.

А когда в лесах затрещит мороз,
Поезда пойдут под откос.

Упадут самолёты, сядут на мели суда,
Джонсонс беби войдёт в города,

Как ОМОН входит в детский
сад,
И покрошит всех на салат.

Будет всё крушить как медведь шатун,
И никто не вспомнит что это — шампунь...


Морок о детстве
Эскулап, умывающий лапы,
Пациент, разевающий рот.
Вечномедленный Аэрофлот.
Телевизор: сатрап возле трапа,

А потома Степашка и Хрю…

С неизменною «Примою» папа,
Отгребающий снег у ворот.
На дворе замечательный год,
Как мне кажется — год Тихой Сапы

По китайскому календарю.

100-летие «Сибирских огней»