Вы здесь

«Над злаковым простором ойкумены…»

На два берега

От Кирзы до Абрашино полной дугой

Стала радуга послепотопно.

Все проиграно. Жизни не будет другой.

Судна мера. А хмарь — хронотропна.

 

Иссякает талант, как в кринице вода,

И смеркается свет над заливом.

Угнетает одно, что нигде, никогда,

Никого ты не сделал счастливым.

 

Только мертвое эго и жажда побед,

Глупый миф о фальшивом величье!..

Где ответ? Бытия за пределом ответ —

В бестелесном обличье...

 

* * *

Серебрится с исподу малины листва

После ветра порыва…

 

Помни, помни, душа, теорему родства,

Вызнай ноту мотива

В партитуре пространства, где все еще жив

Голос твой одинокий.

Ничего, что становится время чужим

В окончанье дороги.

 

Все, что слышала кровь, не допеть никому,

Знать, тяни ноту эту…

Не вернуться зерном в материнскую тьму

По обратному следу.

 

Не забыть, не исправить и не повторить

Все, что сказано всуе.

Ни гетеру обнять, ни бамбук закурить

Не позволит Везувий.

 

Будет Розанов жив. Будет чай на столе.

И малина созреет.

И застынет календулы цвет в хрустале,

В темной жизни аллее.

 

* * *

Всему конец — не повод для печали.

В Чернобыле коровы одичали

И зубрами становятся быки.

 

Как боевой редут, чернеет стадо,

И этот строй ни с тыла, ни с фасада

Не разорвут разбойные клыки.

 

Да не потерпят жвачные урону,

Занявши круговую оборону

На Припяти пропащем берегу!

 

Радиактивно годы отгорели,

Сплотилась плоть и в одичалом теле

Хранит тепло в морозы и пургу…

 

И чудится — уже грядущей Ночью —

Стада оживших мамонтов затопчут

Тебя — бухгалтер или олигарх.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Над злаковым простором ойкумены,

Там, где руины, руны и дольмены,

Звезда Полынь растаяла в снегах.

 

Мартовский экспромт

Ходит по жести карниза

Голубь линялый,

Верха промежду и низа —

Птах осьмипалый.

 

Гулит, кружится, бормочет,

Зоб надувая,

По-жениховски топочет,

Не преставая!

И, коготками по цинку,

В танце оконном —

Искрами полдня-кварцита,

Дрязгом окольным —

 

Вновь торжествующе глупо

Любовещая…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мартом обветрены губы,

Зиму прощая.

 

* * *

Не въезжаю, хоть убей,

Чья шлея неправильна!..

Хода нет — ходи с бубей,

Эй!.. погибай, Украина!..

 

От страды семи скорбей

Радость в люк задраена.

Катит шарик скарабей —

Пропадай, Украина!..

 

А ты на правила забей —

Знаки и морали на…

Шлет доносы Кочубей:

За чертой Украина!

 

И пирог из отрубей,

И страна украдена…

Средь забвения зыбей —

Пробудись, Украина!

 

* * *

Фиалка — нега сумеречной мглы.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Карниза зимнего

Синь заоконная…

Улыбка похвалы

Невыносимая.

 

Зима перевалила за хребет

Тьмы одиночества.

А ты цвети, цвети, покуда цвет,

Пока семь бед,

Пока ищу ответ

На бред пророчества…

 

* * *

В ногах — три тополя,

Береза в изголовье,

Да сосен, сосен строй.

Слова, что бережной,

Безропотной любовью

Диктуемы порой.

 

И то — лишь шепотом,

Под колыханье хвои,

В пуховом снега сне…

Здесь ноты памяти

сквозят

над головою,

Звуча как бы извне.

 

Едва лишь слышен

Долгий голос колоколен —

Мольбой о малых сих.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Как много, Боже, птиц

В обители покоя —

Живых, живых, живых…

100-летие «Сибирских огней»