Продувные ветра

* * *

Ты замри и послушай

Шум столичной глуши.

Море вышло на сушу

От прилива души.

На космическом лоне

Среди каменных глыб

Сеть торговая ловит

Покупателей-рыб.

Солнца нет и не будет,

Разве только с утра

Насвистят себе люди

Продувные ветра.

* * *

Не от формы иду к содержанию,

Но от фермы вблизи МТС,

От мычанья и конского ржания —

В золотой нержавеющий лес

Бесконечным раздолбанным трактом,

Где остались от мирных атак

Тень комбайна, разобранный трактор

И забытый военными танк.

Возле линий разорванной связи,

По угору у всех на виду,

Взят из грязи, шагаю по грязи —

К содержанью без формы иду.

* * *

Что пришло и осталось,

Поселилось во мне?

Вековая усталость

Придорожных камней.

Не мое это бремя,

Да и коротки дни!

Я случайно, на время,

Стал таким, как они,

И в безлюдном просторе

Слышу прошлого гул,

Будто плещется море

На чужом берегу.

* * *

Обниму таинственную землю.

Под прозрачным пологом усну,

И увижу трав веселых зелень,

И услышу раннюю весну.

Закричат встревоженные птицы,

С горних сфер опустится мороз.

Ни друзей, ни книг не пригодится

Среди мелких елей и берез.

Разве я кого-нибудь ограбил?

Обманул бессовестно, убил?

Вы меня простите, Христа ради,

Аще бо щедрот не возлюбил

Паче долга. Дел не переделал,

Мир не спас и людям не помог.

Где душа — не ведаю, а тело —

Куст черники и болотный мох.

* * *

Никто ничего не помнит

И знать ни о чем не хочет.

Куда нас теченьем гонит?

Что дымный закат пророчит?

Третье тысячелетье

По правилам непреложным

Блуждает осенний ветер

Между простым и сложным.

Прости меня, Боже правый.

В текущие глядя воды,

Вдоль берега бродят травы,

Но не находят брода.

* * *

— Ну, как идут у вас дела?

— Вчера под вечер было хуже.

А нынче мгла — уже не мгла,

И стужа вроде бы не стужа.

От снега улица бела.

Вот так идут мои дела.

* * *

Я не верю приметам

Ни плохим, ни хорошим.

Разве жаркое лето

Предвещало порошу?

Не присев на дорогу,

Не допив стременную,

Ухожу понемногу

В ту страну золотую,

Где, кленовые листья

По аллее сметая,

Ветер бродит, неистов,

Где утиная стая

Стала вдруг многоточьем,

А вопросы — ответом.

— Я, ты знаешь, не очень

Доверяю приметам.

* * *

Если в стену вглядеться, то в ней

Различимы фигуры людей,

Двухголовая хищная птица

И друзей удивленные лица.

Если в чистое небо взглянуть,

В нем реки продолжается путь.

Ночью в омут окна не смотри —

Отраженье ладонью сотри.

* * *

Нравится быть бедовым

Или казаться им.

Путь между мной и домом

Снова непроходим.

Ямы, ухабы, лужи

Стали кромешной тьмой.

Ждал я себя на ужин,

Но не дошел домой.

Этой весной недружной

Будет ли мир в душе?

Все, что мне было нужно,

Я потерял уже.

* * *

Денег нет, а выживать-то надо!

На чаёк с устатку нажимать,

Солнце принимая как награду,

Хлеб — как милость, сон — как благодать.

Так оно и должно быть, а как же?

Век трудись да рано не ложись.

Я не пью, а утоляю жажду.

Не пою, а вспоминаю жизнь.

* * *

Мы понемногу вышли на дорогу.

Дорога в бездорожье привела,

И горизонт финалу иль прологу

Подвел черту под контуром села.

Закат закатит споры о ночлеге,

Восход предвосхищает — о душе.

— На полпути к бессмертию, коллеги,

Ни жизни нет, ни смерти нет уже.

* * *

Образ жизни — неправильный!

Образ мыслей — тем более.

Я не пьяный, а раненный

Неизбывною болью.

Русский с кровью татарскою

И цыганской душой,

То скуплюсь, а то барствую

У дороги большой.

На равнинах отечества

В непроглядной ночи

Бродят тени купечества,

А оратай кричит

То частушки простецкие,

Отпевая всех нас,

То страданья советские,

Превращенные в фарс.

* * *

Я остался отныне

И ни с кем, и нигде.

Не песчинка в пустыне

И не капля в воде.

Замерзаю со всеми,

Но совсем не умру —

В землю павшее семя

На осеннем ветру.

* * *

Не на время пространство меняя,

А на бремя нелегкое лет,

Шел по жизни, себя изменяя,

Направляя в грядущее след.

Исправляя чужие ошибки,

Непрестанно грешил и грешил.

Да, ни шатко ни валко, не шибко

На земле остывающей жил.