Вы здесь

«С черного входа украдкой»

Стихи Екатерины Малофеевой, Романа Поплавского, Натальи Добаркиной, Евы Райм, Павла Сидельникова
Файл: Иконка пакета 09_s4vy.zip (12.13 КБ)

Редакцией журнала «Сибирские огни» совместно с министерством культуры Новосибирской области было проведено очередное — уже пятое по счету — Межрегиональное совещание сибирских авторов. В этом году география участников расширилась: обсуждались поэтические подборки и рассказы молодых авторов из Новосибирска, Бердска, Кемерова, Ленинска-Кузнецкого, Омска, Тюмени, Абакана, Канска, Иркутска, Читы, Улан-Удэ, Хабаровска и Владивостока. Из-за продолжающейся пандемии и связанных с нею ограничений совещание было проведено в онлайн-формате, через сервис видео-конференц-связи Zoom, что не помешало, однако, столь же эффективной, как прежде, работе семинаров поэзии и прозы и не повлияло на итоги: многие произведения были отмечены руководителями семинаров, четыре человека получили направления на Всероссийское совещание молодых литераторов в Химках в 2021 году, начинающие прозаики Любовь Новгородцева (с. Евгащино Омской области) и Наталья Короткова (Бердск) были рекомендованы к приему в Союз писателей России.

Предлагаем вашему вниманию стихи участников совещания.

Екатерина Малофеева

Чита, Улан-Удэ

* * *

отделение патологии.

иззябшие, голоногие.

на стенах запреты — нельзя-нельзя, приказ министерства пятнадцать бис, всяк заходящий сюда — боись.

усталая врач говорит:

сальпингит, тонус, опять лейкоциты повышены, я бы вас всех из больницы вышибла,

старородящие доходяги, кто же вас стерпит, Господь всеблагий.

в ночнушках порванных, бесстыдно распахнутых, дыша контрабандным табачным запахом,

соседки стращают новеньких чисткой без обезболивания:

рогатое кресло-ледяные-рукояти

из кабинета глядит внимательно.

кто каши не ест, молока не пьет, того ночью сестра увезет,

с каталки скинет, давай не стони, а с мужем не больно спать?

это тебе, дорогая, не спа,

это карательная гинекология.

ну не сохранили, не боги мы.

санитарочка Вера над шваброй бормочет: и-их,

женская доля тяжкая, терпите, мои хорошие.

 

расходятся после выписки палаточные попутчицы.

кому — за-вторым-приходите, кому — другой-раз-получится.

кто — с выписной парадной,

кто — с черного входа украдкой.

 

и шепчешь, и шепчешь: прости. прости.

не всем семенам дано прорасти,

и нежным зеленым всходам град стебли ломает с хрустом.

 

но, боже мой, как же больно.

но, боже мой, как же пусто.

Роман ПОПЛАВСКИЙ

Тюмень

* * *

Кто в Гамбурге, кто в Тель-Авиве —

надежно окопался там,

где можно спать в тени оливы,

ладони подставлять плодам.

 

И мне бы им писать почаще,

коль скоро не бывать в гостях,

но я такой ненастоящий,

несоциальный в соцсетях!

 

Вот старый друг черкнул намедни,

а раньше позвонил бы — что ж

теперь поделать?

«Я в Тюмени

до послезавтра.

Как живешь?»

 

Хоть за год новостей немало,

я уложился в пару строк,

в конце письма поставил смайлик,

а друг в ответ поставил «ок».

 

И на одно мгновенье, точно

вернулись в университет,

мы с ним совпали вплоть до точки:

«Семье привет». —

«Семье привет».

 

* * *

Уже из облака луна

сквозит несмело.

Приходишь ты, утомлена,

с вечерней смены —

 

и наблюдаю, наконец,

так близко-близко

парад пластмассовых планет

на синей блузке.

 

Скользит по линии мой взгляд

и жадно шарит —

который среди них Земля

по счету шарик?

 

Вот это, кажется, она —

парад окончен:

сейчас планеты как одна

с орбит соскочат!

 

* * *

Комната большая. Мы сидим,

будто места нам в обрез, плечами

прикасаясь. Сердце из груди

просится и бьется одичало.

 

За окном фонарь который час

смотрит прямо на твои ключицы.

Комната сужается до нас,

вынуждая ближе прислониться.

 

Вот фонарь косится на плечо.

Плавно переводит взгляд на стену.

Комната сужается еще —

до лодыжки, голени, колена...

Наталья Добаркина

Иркутск

* * *

Время вышивает на халате крест

или это кровь проступает алая?

Сколько их, покинутых нами мест.

Сколько зим и лет — не считала я.

 

Стоит задремать — слышу чей-то крик.

Помоги мне, Господи, вынести

синеву небес и под сердце штык

по Твоей неведомой милости.

Ева РАЙМ

Новосибирск

* * *

Ты прав, дорогой, наступила весна,

И можно отныне не прятать

Стихи в телефоне, а чувства — во снах,

Наивных, но все же приятных.

 

И я говорю, я теперь говорю!

И голос мой мчится ракетой,

Пронзая закат, обгоняя зарю,

К тебе на другой конец света.

 

Лови же его, и танцуй, и танцуй,

Весной только это годится.

Вот солнце, вот небо, и мой поцелуй

Внизу на последней странице.

 

* * *

Сырая тридцать пятая весна

Теряется в потеющих ладошках,

Глядится в зеркало, пытается узнать,

Что все возможно, все не понарошку.

 

И что не зря за ней приходят сны

И шепчут откровения устало:

Не жди тридцать шестой, весна, весны,

Ты коротка, а времени так мало.

 

Глаза откроются, за чайником рука

Потянется, но не удержит тяжесть.

И побегут два быстрых ручейка,

Влекомые корабликом бумажным.

Павел СИДЕЛЬНИКОВ

Тюмень

* * *

Ночная перекличка птиц слышна.

Вид из окна напоминает выход

в источник музыки. Мне не до сна.

Я говорю предметам: «Тихо, тихо!»

 

Когда еще послушать эту ночь,

отчаянные возгласы пернатых

и песни их, молящие помочь

меня продолжить музыку утраты?

 

Восходит солнце. Тем и хороша,

быть может, ночь — наутро оставляет

минуту на прощанье. О, душа!

 

Сойти б с ума, да ум не позволяет...

100-летие «Сибирских огней»