Единый ресурс русскоязычных журналов и альманахов
Литературный подкаст
Увеличить
Решаем вместе
Считаете, что объекты культурного наследия находятся в плохом состоянии?
Расскажите об этом
Пн. 14:00 – 17:00
Вы здесь
«Я перед ликом будущего прав...»
Эссе
Файл: 
13_kashina_yaplbp.zip (21.95 КБ)
13_kashina_yaplbp.zip (21.95 КБ)
Любовь КАШИНА
В сентябре отмечается очередная годовщина Сергея Николаевича Маркова — поэта, прозаика, ученого. В эти дни хочется перелистать некоторые страницы жизни и творчества, особенно поэтические, этого замечательного человека, чья судьба была тесно связана с Сибирью и Казахстаном.
Если я когда-нибудь умру,
Все равно услышишь на ветру
Голос мой в серебряном просторе…
Все равно услышишь на ветру
Голос мой в серебряном просторе…
С. Марков
Первые шаги в творчестве
Именно в Казахстане, в Акмолинске, в 1920 году С. Марков был принят на работу в редакцию газеты «Красный вестник». Он пишет небольшие репортажи, очерки об истории и жизни края, печатает первые стихотворения. По журналистским делам С. Марков приезжает в Омск, уже имея небольшой опыт в литературной работе. В редакции газеты «Рабочий путь он встречается с известным сибирским поэтом Георгием Вяткиным, который отобрал несколько стихотворений для печати. Поддержка мэтра укрепила уверенность юного поэта в выборе литературного пути. В 1924 году С. Марков впервые приезжает в Москву. Вскоре уже и в московском журнале «Красная нива» появилось стихотворение С. Маркова «Горячий ветер».
Сегодня губы не вяжи!
На землю пляшущие зори
Бросают алые ножи.
О чем звенит камышный ворох,
Где, как скопившаяся боль,
Сочится в стынущих озерах
Слезами мраморная соль?
С чуть розоватой горькой пылью
Смешался огненный песок
Я жар солончаковый вылью
В клокочущие русла строк…
В конце 1924 года С. Марков был приглашен в Петропавловск корреспондентом в газету «Мир труда», которая вскоре была переименована в «Степную звезду». Ответственным редактором газеты в то время был Николай Феоктистов. В Государственном архиве Петропавловска сохранились подшивки газеты «Степная звезда» с пометками на очерках, статьях С. Маркова, напечатанных под псевдонимом (чаще всего — «С. В.») Кем сделаны эти пометки, выяснить не удалось. Возможно, они помечены исследователями жизни и творчества С. Маркова, опубликовавшими ряд статей о поэте в Казахстане — А. Синдицким или Ю. Поповым.
Николай Феоктистов не только был редактором газеты «Степная звезда». Он сплотил вокруг себя талантливую молодежь, отшлифовывал их мастерство, и в 1926 году в Петропавловске был издан первый сборник произведений местных авторов под редакцией Н. Феоктистова. В нем были напечатаны и стихи С. Маркова «Печенег» и «Земля».
Эту ночь на высохших озерахНиколай Феоктистов не только был редактором газеты «Степная звезда». Он сплотил вокруг себя талантливую молодежь, отшлифовывал их мастерство, и в 1926 году в Петропавловске был издан первый сборник произведений местных авторов под редакцией Н. Феоктистова. В нем были напечатаны и стихи С. Маркова «Печенег» и «Земля».
Не вспугни и удалью не тронь!
Синих туч качающихся ворох
Затаил мерцающий огонь.
Знаю, черный камень дышит смертью
И блестит изломами руды
Там, где волк под взвихренною
твердью
Заметает алые следы…
«Сиб-Чикаго»
Вскоре С. Марков был приглашен редакцией газеты «Советская Сибирь» в столицу литературной Сибири, в Новосибирск, или «Сиб-Чикаго», как его тогда называли. Здесь он знакомится с такими известными писателями, как В. Зазубрин, Ф. Березовский,
Н. Анов, П. Драверт, Л. Мартынов, В. Итин и начинающими Павлом Васильевым и Николаем Титовым. В то время в Новосибирск переехал и Николай Феоктистов, возглавивший Сибирскую ассоциацию пролетарских писателей.
Работая в газете «Советская Сибирь», С. Марков знакомится с ведущими исследователями Сибири и Азии. Это расширяет его кругозор, подпитывает стремление к исследованиям, историческим и географическим открытиям.
«Мне поручали вести информацию о работе путешественников, геологов, гидрографов, этнографов, историков, — пишет С. Марков. — Я брал интервью то у датского капитана Ботведа, совершавшего кругосветный перелет, то у членов воздушной экспедиции «Люфт-Ганза», то у советских мореплавателей, приведших корабли к устьям сибирских рек… Первым из советских авторов я опубликовал материалы о жизни и деятельности выдающегося полярного исследователя Н.А. Бегичева».
За свою долгую жизнь С. Марков очень много путешествовал и, как говорит его вдова Галина Петровна: «Наверное, нет места на карте бывшего СССР, где не побывал бы С. Марков со своими исследованиями, с поиском архивных документов, интересных людей, забытых человеческих судеб, исторических событий». Он добился увековечивания памяти заслуженных исследователей, первопроходцев. Благодаря ему появился город Пржевальск, именем Миклухо-Маклая назван один из кораблей. На мысе Дежнева установлен памятник этому первопроходцу, а одному из островов в Тихом океане присвоено имя А. Грина, которому С. Марков посвятил поэтические строки:
Я гимназистом ножик перочинный Вскоре С. Марков был приглашен редакцией газеты «Советская Сибирь» в столицу литературной Сибири, в Новосибирск, или «Сиб-Чикаго», как его тогда называли. Здесь он знакомится с такими известными писателями, как В. Зазубрин, Ф. Березовский,
Н. Анов, П. Драверт, Л. Мартынов, В. Итин и начинающими Павлом Васильевым и Николаем Титовым. В то время в Новосибирск переехал и Николай Феоктистов, возглавивший Сибирскую ассоциацию пролетарских писателей.
Работая в газете «Советская Сибирь», С. Марков знакомится с ведущими исследователями Сибири и Азии. Это расширяет его кругозор, подпитывает стремление к исследованиям, историческим и географическим открытиям.
«Мне поручали вести информацию о работе путешественников, геологов, гидрографов, этнографов, историков, — пишет С. Марков. — Я брал интервью то у датского капитана Ботведа, совершавшего кругосветный перелет, то у членов воздушной экспедиции «Люфт-Ганза», то у советских мореплавателей, приведших корабли к устьям сибирских рек… Первым из советских авторов я опубликовал материалы о жизни и деятельности выдающегося полярного исследователя Н.А. Бегичева».
За свою долгую жизнь С. Марков очень много путешествовал и, как говорит его вдова Галина Петровна: «Наверное, нет места на карте бывшего СССР, где не побывал бы С. Марков со своими исследованиями, с поиском архивных документов, интересных людей, забытых человеческих судеб, исторических событий». Он добился увековечивания памяти заслуженных исследователей, первопроходцев. Благодаря ему появился город Пржевальск, именем Миклухо-Маклая назван один из кораблей. На мысе Дежнева установлен памятник этому первопроходцу, а одному из островов в Тихом океане присвоено имя А. Грина, которому С. Марков посвятил поэтические строки:
Менял на повесть Александра Грина,
И снились мне гремучие пучины
И небеса синей аквамарина…
… Я видел Грина в сумеречном горе,
И, в качестве единственной отрады,
Я верую, что есть на свете море
И в нем горят коралловые гряды.
Особенно ценными в его исследованиях и находках были архивы по истории освоения русскими мореходами и землепроходцами Аляски и Северной Калифорнии. В марте 1947 года он смело обратился со своими предложениями лично к И.В. Сталину:
Зная Ваш давний интерес к проблемам истории Аляски, Калифорнии, считаю возможным, принимая во внимание известную остроту момента, просить Вас лично учесть, что:
1.
Найденные в последние годы на территории СССР архивы Русской Америки («Вологодский» архив Шелехова-Булдакова, богатейший архив Хлебникова в Кунгуре, остатки собрания архива Юдина в Красноярске, отдельные документы Российско-Американской Компании в Хабаровске, Владивостоке и др.) до сих пор не только не изданы, но и не изучены.
2. До сих пор не принято никаких мер к тому, чтобы, во исполнение пункта № 2 Ситхинского договора на продажу Аляски, правительство Соединенных Штатов Америки выдало правительству Советского Союза копии документов архивов б. Русской Америки. Как известно, все эти документы хранятся в Национальном Архиве, Библиотеке Конгресса (Вашингтон), в различных хранилищах Сан-Франциско, Беркли, Сакраменто, Ситхи, Жюно, Сан-Майкеля, Кордовы, Сен-Пола, Фербенкса, Лос-Анджелоса, а так же в Сиэтле, Портленде, в ряде городов Британской Колумбии (Канада) и — предположительно — в Торонто, Оттаве и др. городах Британской Америки.
<...>
5. Советская историческая наука не дала отпора американским авторам, историкам «русской экспансии» на Тихом океане. В Соединенных Штатах выходят книги не только пристрастные, но и прямо клеветнические. Имея в своем распоряжении первоисточники по истории Аляски, источники прежде всего русского происхождения, как уже сказано выше, некоторые американские авторы нередко извращают и по своему толкуют эти источники, преследуя свои узкие цели.
6. Наши издательства еще не понимают важности тихоокеанской тематики. На моих глазах искусственно задерживается прохождение в издательстве «Советский писатель» большого труда-рукописи Г.П. Чижа «Земля Российского владения» (историческое повествование о Российско-Американской Компании, первом русском походе вокруг света, Аляске в XVIII — XIX вв.). Г. П. Чиж — один из советских энтузиастов изучения истории Тихого океана…
2. До сих пор не принято никаких мер к тому, чтобы, во исполнение пункта № 2 Ситхинского договора на продажу Аляски, правительство Соединенных Штатов Америки выдало правительству Советского Союза копии документов архивов б. Русской Америки. Как известно, все эти документы хранятся в Национальном Архиве, Библиотеке Конгресса (Вашингтон), в различных хранилищах Сан-Франциско, Беркли, Сакраменто, Ситхи, Жюно, Сан-Майкеля, Кордовы, Сен-Пола, Фербенкса, Лос-Анджелоса, а так же в Сиэтле, Портленде, в ряде городов Британской Колумбии (Канада) и — предположительно — в Торонто, Оттаве и др. городах Британской Америки.
<...>
5. Советская историческая наука не дала отпора американским авторам, историкам «русской экспансии» на Тихом океане. В Соединенных Штатах выходят книги не только пристрастные, но и прямо клеветнические. Имея в своем распоряжении первоисточники по истории Аляски, источники прежде всего русского происхождения, как уже сказано выше, некоторые американские авторы нередко извращают и по своему толкуют эти источники, преследуя свои узкие цели.
6. Наши издательства еще не понимают важности тихоокеанской тематики. На моих глазах искусственно задерживается прохождение в издательстве «Советский писатель» большого труда-рукописи Г.П. Чижа «Земля Российского владения» (историческое повествование о Российско-Американской Компании, первом русском походе вокруг света, Аляске в XVIII — XIX вв.). Г. П. Чиж — один из советских энтузиастов изучения истории Тихого океана…
Все указанные вопросы безусловно требуют разрешения в самое ближайшее время. Посылаю Вам свою книгу «Юконский ворон» — мой скромный вклад в общее дело.
С. Марков».
С. Марков говорил, что ему везло на встречи с уникальными людьми. «Однажды состоялась встреча с замечательным ученым, искателем Тунгусского метеорита Л. А. Куликом, — вспоминает С. Марков. — Вначале он не очень ласково меня принял, утверждая, что все журналисты «верхогляды» и «невежды». Когда я прочел
Л.А. Кулику стихотворение Л. Мартынова «Безумный корреспондент», Кулик бросился меня обнимать. Мы просидели вместе весь вечер. Л.А. Кулик читал мне свои стихи».
Позднее исследовательский интерес приведет С. Маркова в журнал «Наши достижения», где он публиковал свои очерки. А в 1928 году в Новосибирске был выпущен отдельным изданием сборник рассказов «Голубая ящерица», который привлек к автору внимание А.М. Горького, разыскавшего С. Маркова уже в Ленинграде.
«Сибирская бригада»
и послевоенное творчество
Весной 1932 года С. Марков был арестован по делу «Сибирской бригады». Это было наиболее крупным коллективным писательским делом до 1937 года. Его арестовали в Джаркенте, где он был в командировке, и отправили в Алма-Ату. Целый месяц поэту не сообщали причины ареста, о чем свидетельствует его заявление от 11 мая 1932 года. Известно, что в одной камере с ним сидел и Павел Васильев.
С. Марков, как и все члены группы «Памир», обвинялся в сочувствии белому движению, в воспевании в своей поэзии Колчака, контрреволюционными считались его стихотворение «Сексотка», баллада «Адмирал Колчак». Обвиняли Маркова и в близости к «террористу» Гумилеву, которому посвящено стихотворение «Расстрел Гумилева». Как добывались показания от политических заключенных сейчас уже общеизвестно.
«В камере на Лубянке С. Марков устроил бунт, — рассказывает В. Приходько, исследователь жизни и творчества С. Маркова. — Карцер. Голодовка. На вопрос «Если выпустим, что будете делать?» — отвечал: «Пойду к Горькому жаловаться на Вас»». Объявили сумасшедшим и вызвали психиатра, но тот не подтвердил диагноз. Мучили, угрожали. В конце концов, он, как и все другие дал признательные показания. Пребывание в карцере отразилось на здоровье поэта, он стал почти инвалидом.
К протоколу допроса С. Маркова приложено ранее не публикованное стихотворение «Адмирал Колчак».
мылят
Колыхая сумеречный свет,
Я встаю, прострелянный навылет
Поправляя сгнивший эполет.
В смертный час последнего аврала
Я взгляну в лицо нежданным снам,
Гордое величье адмирала
Подарив заплеванным волнам…
И тоскуя по морскому валу,
И с лицом скоробленным, как жесть,
Я прошу «Отдайте адмиралу
Перед смертью боевую честь»…
Поэт был сослан на север, сначала в Мезень, затем в Архангельск, на три года. Время ссылки стало для С. Маркова своего рода «университетами». Он по крупицам собирал материал о полярных экспедициях, изучил путешествия русских мореходов, приобрел определенные познания в области истории и географии. В Архангельске в 1934 году С. Марков нашел документы по истории загадочных взрывов в 1916-1917 годах под Архангельском. Оказалось, что эти взрывы были произведены немецкими диверсантами. Проработав на Севере до 1937 года, он возвращается в Москву. Там ему поставили штамп в паспорте с поражением в правах и «загнали за Можай».
В первые месяцы Великой Отечественной войны С. Марков был мобилизован на фронт. Он защищал Москву, служил под Муромом. Но жестокая болезнь вновь напомнила о себе, и по состоянию здоровья он был комиссован. В годы войны Сергей Николаевич продолжил работу по подготовке к печати своих книг. В 1944 году вышла в свет книга «Люди великой цели», через два года — роман «Юконский ворон». В этом же 1946 году был издан первый сборник стихов С. Маркова «Радуга-река», который был принят далеко неоднозначно. Критик С. Трегуб в статье «Куда течет «Радуга-река»» представил поэта реакционером и мистиком, обвинял «в раболепии перед силами природы».
Но несмотря ни на что, С. Марков продолжал работать. В 1948 году вышли в свет книги: «Летопись Аляски», «Подвиг Семена Дежнева»; в 1959 году — сборник стихотворений «Золотая пчела»; в 1961 году — сборники «Небесные горы», «Земные корни»; в 1966 году — книга «Земной круг» и сборник стихотворений «Топаз».
Особенно дорога была С. Маркову книга «Идущие к вершинам» (1963 г.) Это историко-биографическая повесть, рассказывающая о жизни и деятельности выдающегося просветителя и исследователя Средней Азии и Казахстана — Чокана Валиханова. Здесь же рассказывается о путешествиях П.Г. Семенова на Тянь-Шань, жизни ссыльного Ф.М. Достоевского и его крепкой дружбе с Ч. Валихановым.
Тема дружбы народов, взаимопроникновению культур и языков — одна из главных в творчестве С. Маркова.
Я — русский. Дышу и живуВ первые месяцы Великой Отечественной войны С. Марков был мобилизован на фронт. Он защищал Москву, служил под Муромом. Но жестокая болезнь вновь напомнила о себе, и по состоянию здоровья он был комиссован. В годы войны Сергей Николаевич продолжил работу по подготовке к печати своих книг. В 1944 году вышла в свет книга «Люди великой цели», через два года — роман «Юконский ворон». В этом же 1946 году был издан первый сборник стихов С. Маркова «Радуга-река», который был принят далеко неоднозначно. Критик С. Трегуб в статье «Куда течет «Радуга-река»» представил поэта реакционером и мистиком, обвинял «в раболепии перед силами природы».
Но несмотря ни на что, С. Марков продолжал работать. В 1948 году вышли в свет книги: «Летопись Аляски», «Подвиг Семена Дежнева»; в 1959 году — сборник стихотворений «Золотая пчела»; в 1961 году — сборники «Небесные горы», «Земные корни»; в 1966 году — книга «Земной круг» и сборник стихотворений «Топаз».
Особенно дорога была С. Маркову книга «Идущие к вершинам» (1963 г.) Это историко-биографическая повесть, рассказывающая о жизни и деятельности выдающегося просветителя и исследователя Средней Азии и Казахстана — Чокана Валиханова. Здесь же рассказывается о путешествиях П.Г. Семенова на Тянь-Шань, жизни ссыльного Ф.М. Достоевского и его крепкой дружбе с Ч. Валихановым.
Тема дружбы народов, взаимопроникновению культур и языков — одна из главных в творчестве С. Маркова.
Широкой, свободною речью.
Утратить ее наяву —
Подобно чуме иль увечью…
Я мерил жизнь (и этим горд)
И на степной салтык
Живя в стране трех диких орд,
Я слушал их язык…
В бессмертном «Слове о полку»,
Как буйная трава,
Вросли в славянскую строку
Кыпчакские слова…
Еще напишет в добрый час
О пламенной строке
Мой юный друг, кыпчак Олжас
На русском языке.
Казахстан в жизни
С. Маркова
Тема Казахстана, Востока была близка и дорога сердцу С. Маркова. Не случайно в его поэзии звучат казахские слова, а в названии произведений — природа и топонимика Казахстана: «В степи», «Солончаки», «Орь, Иргиз, Тургай», «Баян-слу», «Семиреченский тигр», «Соль», «Кумыс», «Казахский беглец», «В городе Верном», «Акмола».
Он любит землю, взрастившую его, он тоскует по ней:
От подковы вдавленной — дуга.
К вам пришел и вас благословляю,
Белые, горячие снега!..
Лик земли необозрим и гладок!
Так и блещет голубой огонь.
Где же в сердце горячем осадок?
Соль топчи подковой легкой, конь!
В его стихах встречаются и сближаются людей разных национальностей, особенно часто пишется о гостеприимном казахском народе.
Измазав рты бараньим жиром,Пускай глотают теплый рис.
Друзья из Западной Сибири,
С которыми я пью кумыс.
Гостям полынного базара
Дарю я знаки дальних стран —
Над желтой степью Атбасара
Встает Великий Океан!
* * *
Мерзлые юрты не знают мести,
Буря за дверью — взятый уступ.
Здесь мы оставим на кружечной
жести
Тонкую кожу спаленных губ…
Он воспевает город, который был его творческой колыбелью, где написал свои первые стихи.
…Мы вспомним тех, кто оставил следНа жаркой степной земле.
Ведь я — современник славных лет
И свой человек в Акмоле.
Как вспоминает А. Синдицкий: «Даже на экслибрисе, принадлежащем С. Маркову, его муза изображена в виде восточной женщины, сидящей поджавши под себя ноги, и держащей в левой руке сосуд». Экслибрис выполнен художником Робертом Андреевичем Грабе.
Лирика С. Маркова
О любви С. Марков пишет по-разному: нежно и таинственно, чувственно и целомудренно.
Про все, что в сердце трепетном
хранила.
Стоит, перо держа перед собой,
И дышит на прохладные чернила.
И капля тихо шепчет: «Упаду».
Судьбу свою угадывая злую.
Перо роняет черную звезду
На строчку, где написано: «Целую».
В стихотворении «Походка» чувствуются мотивы васильевской «Натальи». Может быть, это совпадение, но и походка, и кора «рябая» — васильевское.
Забыть сейчас, что есть глаза и уши,Не вымолвить ни слова до утра,
Бродить с тобой и чутким телом
слушать
Волнующую музыку бедра.
Чтоб чудилось дрожанье легкой лодки
И листьев пляска над корой рябой,
Упругое качание походки,
Похожее на ветер и прибой!
Или портрет восточной красавицы:
Пусть будет так — скрывает, как туман,
Ее лицо решетчатый чачван.
Я подойду. В колючей, душной мгле
Увижу бровь, подобную стреле.
Ее лицо встречая, как зарю,
Я радостью и нежностью горю!
В ее глазах крылатый вздрогнет свет,
На мостовую упадет браслет.
Наверное, не случайно и К. Курова заметила: «Чуткое ухо читателя уловит в отдельных стихах С. Маркова мотивы и мелодии, которые напоминают ему то Сергея Есенина, то Павла Васильева. Но с годами все отчетливее звучит собственный, неповторимый голос поэта».
Если голубая стрекозаНа твои опустится глаза,
Крыльями заденет о ресницы,
В сладком сне едва ли вздрогнешь ты.
Скоро на зеленые кусты
Сядут надоедливые птицы…
Спишь и спишь… А солнце горячо
Пригревает круглое плечо,
А в долине — горная прохлада.
Ровно дышат теплые уста.
Пусть приснится: наша жизнь чиста.
Спокойный и уравновешенный, С. Марков был человеком гордым, имел ярко выраженное чувство собственного достоинства. Не случайно он написал такие строки:
Земля! Я здесь теперь стою,И сердцем многое забыто,
Я вязью песни обовью
Следы остывшего копыта.
Ветрами выбитым лицом
Косится каменная груда.
Я идолу перед концом,
Как предок, кланяться не буду!
…Слова смутного не тронь!
Мы не сгинем навсегда.
Мы бессмертны, как огонь,
Небо, Ветер и Вода.
…Комком дорожной грязи
Меня задеть нельзя.
Я — не из грязи в князи,
Я не прошусь в князья.
«Мир исполнен радостного
смысла»
Галина Петровна, жена С. Маркова, по воспоминаниям сверстников, была очень красива, на голову выше Сергея Николаевича. Разница в возрасте — 14 лет. Родом она из-под Вязьмы. Родилась в деревне Алексеевской в семье Петра и Пелагеи Бабаевых. Окончила курсы подготовки учителей русского языка, работала в школе. Летом 1940 г. гостила у матери в Можайске. Дом стоял недалеко от вокзала. Полдома с отдельным входом Литфонд снял для писателя С. Маркова, высланного из столицы за сотый километр. «Зрелый мужчина, а практичности лишен: керосинка плохая, чаю два часа будет дожидаться», — обмолвилась мать. Галина и подошла: «Может, вам, Сергей Николаевич, самовар поставить?» Он обрадовался. Завязалась беседа. Рассказал о своей жизни. Галина сказала, что любит стихи Пушкина, Надсона. Марков прочел ей свои. Вид у жильца был жалкий. Потрепанные короткие штаны, застиранная рубашка. Изможденный, больной. К тому же, «враг народа». Она пожалела его, не по-женски, а по-человечески. Несколько вечеров слушала Галина его завораживающие рассказы. Держала в руках письма самого Горького.
Однажды вместе они отправились в Москву. Прикупив продуктов, поехали на ВДНХ. Много говорили. По возвращении, Галина, как прежде, поставила ему самовар. И вдруг С. Марков предложил ей руку и сердце. Ночь не спала Галина, все думала, как отказать и не обидеть постояльца. На следующее утро, когда остались наедине, ответила, что не готова она к замужеству, собралась учиться дальше. Марков, не сказав ничего, ушел. Но по-прежнему приглашал ее к себе вечерами. Постепенно Галина стала привыкать к писателю. Очень его жалела. Вскоре на очередное предложение С. Маркова Галина ответила согласием, но поставила одно условие, чтобы была свадьба. Жизнь С. Маркова приобрела иной смысл. Он был счастлив. В сентябре они поженились. С тех пор Галина Петровна несла по жизни трудную судьбу жены писателя.
Когда грянула Великая Отечественная война и С. Марков ушел на фронт, Галина работала на заводе, на котором изготавливались гранаты «лимонки». Враг наступал, заводы эвакуировали. При отъезде Галина взяла с собой самое ценное: архив мужа. Беременная, в пути она попала в железнодорожную катастрофу. К счастью, все обошлось благополучно. Она добралась до станции Муром, где в это время была расформирована часть Сергея Николаевича. Ему дали недельный отпуск. Затем Галина поехала дальше. Пришло время рожать. В больнице мальчика заразили пузырчаткой новорожденных. Жила Галина Петровна в угарной избе, где кроме нее с угасающим сыном и хозяйки с детьми, в загородке находились коза с козлятами. Спасти ребенка не удалось. Первенец Марковых умер.
В 1946 г. у них родилась дочь Ольга, в которой Сергей Николаевич души не чаял.
Погляди на облако. Оно Галина Петровна, жена С. Маркова, по воспоминаниям сверстников, была очень красива, на голову выше Сергея Николаевича. Разница в возрасте — 14 лет. Родом она из-под Вязьмы. Родилась в деревне Алексеевской в семье Петра и Пелагеи Бабаевых. Окончила курсы подготовки учителей русского языка, работала в школе. Летом 1940 г. гостила у матери в Можайске. Дом стоял недалеко от вокзала. Полдома с отдельным входом Литфонд снял для писателя С. Маркова, высланного из столицы за сотый километр. «Зрелый мужчина, а практичности лишен: керосинка плохая, чаю два часа будет дожидаться», — обмолвилась мать. Галина и подошла: «Может, вам, Сергей Николаевич, самовар поставить?» Он обрадовался. Завязалась беседа. Рассказал о своей жизни. Галина сказала, что любит стихи Пушкина, Надсона. Марков прочел ей свои. Вид у жильца был жалкий. Потрепанные короткие штаны, застиранная рубашка. Изможденный, больной. К тому же, «враг народа». Она пожалела его, не по-женски, а по-человечески. Несколько вечеров слушала Галина его завораживающие рассказы. Держала в руках письма самого Горького.
Однажды вместе они отправились в Москву. Прикупив продуктов, поехали на ВДНХ. Много говорили. По возвращении, Галина, как прежде, поставила ему самовар. И вдруг С. Марков предложил ей руку и сердце. Ночь не спала Галина, все думала, как отказать и не обидеть постояльца. На следующее утро, когда остались наедине, ответила, что не готова она к замужеству, собралась учиться дальше. Марков, не сказав ничего, ушел. Но по-прежнему приглашал ее к себе вечерами. Постепенно Галина стала привыкать к писателю. Очень его жалела. Вскоре на очередное предложение С. Маркова Галина ответила согласием, но поставила одно условие, чтобы была свадьба. Жизнь С. Маркова приобрела иной смысл. Он был счастлив. В сентябре они поженились. С тех пор Галина Петровна несла по жизни трудную судьбу жены писателя.
Когда грянула Великая Отечественная война и С. Марков ушел на фронт, Галина работала на заводе, на котором изготавливались гранаты «лимонки». Враг наступал, заводы эвакуировали. При отъезде Галина взяла с собой самое ценное: архив мужа. Беременная, в пути она попала в железнодорожную катастрофу. К счастью, все обошлось благополучно. Она добралась до станции Муром, где в это время была расформирована часть Сергея Николаевича. Ему дали недельный отпуск. Затем Галина поехала дальше. Пришло время рожать. В больнице мальчика заразили пузырчаткой новорожденных. Жила Галина Петровна в угарной избе, где кроме нее с угасающим сыном и хозяйки с детьми, в загородке находились коза с козлятами. Спасти ребенка не удалось. Первенец Марковых умер.
В 1946 г. у них родилась дочь Ольга, в которой Сергей Николаевич души не чаял.
Только по краям озарено;
В комоде прозрачном, не дыша,
Там моя покоится душа.
Льдинкой града, каплей дождевой
Пролечу над милой головой.
Да не крикнуть: «Помнишь? Это я,
Доченька кудрявая моя!»
Из воспоминаний современников: «В 60-70-х годах С. Марков печатался мало. Давала о себе знать старая болезнь. Он постарел. Выглядел рядом с красавицей женой старцем».
10 апреля 1979 года его не стало.
На Ваганьковском рынке цветы10 апреля 1979 года его не стало.
на все случаи жизни и смерти.
Он предвидел: среди суеты
пониманье посмертное встретит.
«Замечательный русский поэт,
и прозаик, и первопроходец,
и ученый!!!»
Могильный просвет
засыпался, как будто колодец,
невозможно на это смотреть.
Почему-то надолго запомнил,
как сказали: «Хорошая смерть —
трудно жил, без мучения помер…»
Одиноко ему вдалеке
ото всех. Одиноко и дико.
Я стоял на ветру в столбняке
и держал в деревянной руке
в этот раз не стихи, а гвоздики.
Эти строки посвятил памяти С. Маркова его друг и ученик, московский поэт
А. Юдахин.
Галина Петровна осталась хранительницей наследия С. Маркова. Она составляла и переиздавала сборники. Выступала на мероприятиях, посвященных творчеству мужа, где читала его стихи на память. Сейчас своим долгом она считает обработку архива мужа и передачу его в РГАЛИ, чтобы материалы писателя были доступны людям. Перебирая материалы мужа, она видит как сегодня их встречу, трудную, но интересную жизнь. Эти воспоминания дают ей силы жить и работать. И даже сейчас, когда Галина Петровна отягощена преклонным возрастом и болезнями, в ней угадывается прежняя стать и красота, сильный характер и желание все сделать самой. Она пишет воспоминания о своем муже и дай бог ей сил и здоровья завершить задуманное.
«И я теперь на все нашел
ответ»
Человек глубоко порядочный, С. Марков не терпел лжи, зависти, пренебрегал дружбой тех, кто вел себя нечестно, непорядочно по отношению к соратникам по перу и всячески поддерживал и помогал тем, кого ценил, уважал. Также старался помочь поэтам, чьи судьбы его глубоко волновали.
В письме к И. Ерошину от 15 декабря 1937 г. из Калинина, куда забросила его судьба, С. Марков пишет: «…Займись теперь хакасами. Может замечательно получиться. Этнографические источники есть и ты сам живешь в их стране…».
Его волнует судьба друзей. В июне 1965 г. он пишет К. Урманову в Новосибирск: «…У Ерошиных — тяжелое положение. Оба только что вернулись из больницы; находились там, ничего не зная друг о друге. Денег у них нет… По книге стихов им до сих пор ничего не переводили. Пожалуйста, срочно позвони в издательство — проси перевести сколько можно по договору на книгу. Иначе — Ерошины погибнут…»
Он проявляет заботу о М.Е. Зуеве-Ордынце из Караганды. Обращается в письме к Тине Ивановне Кечекмадзе, чтобы она посодействовала вовлечению Михаила Ефимовича к активной деятельности, привлекла к нему внимание общественности. И, главное, помогла в общении с читателями, в чем он очень нуждался.
Большую привязанность он питал к семье Н. Титова, завершившему свою жизнь трагически. В письмах к Н. Титову он пишет:
«А я все, Коля, болею, болею нудно и страшно. Как, видимо, застудился в Казани в марте еще, застудил главную ветвь нерва. Так до сих пор и мучаюсь… но в деревне до чего же хорошо. Таких соловьиных песен я не слышал никогда в жизни. Леса — как в Сибири! Река похожа на горную реку, быстрая, чистая, наполненная головлями, которых я думаю ловить вместе с дочкой. Доченька моя стала солнечно-коричневой как абрикос, купается в речке, ловит бабочек, пьет крынками молоко. Собака Вега в один день обучилась плавать в реке, храбро кидается прямо в стремнину, ныряет головою вниз, гоняется, плавая за несчастными утками. Дома у меня тоже неплохо, под окном — белые табаки и маттиолы, гвоздика и золотистый калифорнийский мак, который обычно растет на берегах залива Сан-Франциско. Ночью — тихо, лишь рычит гончий пес, приобретенный Яшиным для охоты за гонорарами. Сейчас светает, и я собираюсь отходить ко сну, заканчивая это письмо и завершив очередную «летопись». (30.06.50 г.)
«…Я охлопотал А.В. Герману командировку от «Литературной газеты» в Орловскую область. Он просто не верил такому счастью, поскольку столько лет был в черном теле. А тут — полсотни рублей в сутки, мягкий салон, гостиница и уважение земляков к корреспонденту влиятельной газеты! На днях он должен оттуда вернуться».
А. Юдахин.
Галина Петровна осталась хранительницей наследия С. Маркова. Она составляла и переиздавала сборники. Выступала на мероприятиях, посвященных творчеству мужа, где читала его стихи на память. Сейчас своим долгом она считает обработку архива мужа и передачу его в РГАЛИ, чтобы материалы писателя были доступны людям. Перебирая материалы мужа, она видит как сегодня их встречу, трудную, но интересную жизнь. Эти воспоминания дают ей силы жить и работать. И даже сейчас, когда Галина Петровна отягощена преклонным возрастом и болезнями, в ней угадывается прежняя стать и красота, сильный характер и желание все сделать самой. Она пишет воспоминания о своем муже и дай бог ей сил и здоровья завершить задуманное.
«И я теперь на все нашел
ответ»
Человек глубоко порядочный, С. Марков не терпел лжи, зависти, пренебрегал дружбой тех, кто вел себя нечестно, непорядочно по отношению к соратникам по перу и всячески поддерживал и помогал тем, кого ценил, уважал. Также старался помочь поэтам, чьи судьбы его глубоко волновали.
В письме к И. Ерошину от 15 декабря 1937 г. из Калинина, куда забросила его судьба, С. Марков пишет: «…Займись теперь хакасами. Может замечательно получиться. Этнографические источники есть и ты сам живешь в их стране…».
Его волнует судьба друзей. В июне 1965 г. он пишет К. Урманову в Новосибирск: «…У Ерошиных — тяжелое положение. Оба только что вернулись из больницы; находились там, ничего не зная друг о друге. Денег у них нет… По книге стихов им до сих пор ничего не переводили. Пожалуйста, срочно позвони в издательство — проси перевести сколько можно по договору на книгу. Иначе — Ерошины погибнут…»
Он проявляет заботу о М.Е. Зуеве-Ордынце из Караганды. Обращается в письме к Тине Ивановне Кечекмадзе, чтобы она посодействовала вовлечению Михаила Ефимовича к активной деятельности, привлекла к нему внимание общественности. И, главное, помогла в общении с читателями, в чем он очень нуждался.
Большую привязанность он питал к семье Н. Титова, завершившему свою жизнь трагически. В письмах к Н. Титову он пишет:
«А я все, Коля, болею, болею нудно и страшно. Как, видимо, застудился в Казани в марте еще, застудил главную ветвь нерва. Так до сих пор и мучаюсь… но в деревне до чего же хорошо. Таких соловьиных песен я не слышал никогда в жизни. Леса — как в Сибири! Река похожа на горную реку, быстрая, чистая, наполненная головлями, которых я думаю ловить вместе с дочкой. Доченька моя стала солнечно-коричневой как абрикос, купается в речке, ловит бабочек, пьет крынками молоко. Собака Вега в один день обучилась плавать в реке, храбро кидается прямо в стремнину, ныряет головою вниз, гоняется, плавая за несчастными утками. Дома у меня тоже неплохо, под окном — белые табаки и маттиолы, гвоздика и золотистый калифорнийский мак, который обычно растет на берегах залива Сан-Франциско. Ночью — тихо, лишь рычит гончий пес, приобретенный Яшиным для охоты за гонорарами. Сейчас светает, и я собираюсь отходить ко сну, заканчивая это письмо и завершив очередную «летопись». (30.06.50 г.)
«…Я охлопотал А.В. Герману командировку от «Литературной газеты» в Орловскую область. Он просто не верил такому счастью, поскольку столько лет был в черном теле. А тут — полсотни рублей в сутки, мягкий салон, гостиница и уважение земляков к корреспонденту влиятельной газеты! На днях он должен оттуда вернуться».
Только что получил твое письмо. Я до предела возмущен тем, что тебе до сих пор не дали квартиру. Кому же теперь писать? А я ей-богу не успокоюсь и еще кому-нибудь напишу об этом безобразии. Я долго сам жил в своей жизни без собственного крова и прекрасно понимаю весь ужас этого…» (19. XI. 1953 г.)
Рад. Очень рад буду встретиться в Москве. Как человек догадливый, привези той самой влаги, что разбавляют потом с водой. Ее продают у вас с жизнерадостной лазурно-белой наклейкой, а в Москве, увы, нет! И еще вымогательская просьба — привези Ольге нашей десяток добрых верненских яблок… Sergius.»
(14. III. 1956 г.)
Марков писал часто на почтовых карточках, полностью их исписывая. Писал самое главное, что его волновало. В архиве
Н. Титова сохранились и стихи-посвящения.
Есть и большие, основательные письма, которые он оформлял собственными поэтическими строками. Читать его письма, написанные красивым каллиграфическим почерком, порой старославянской вязью, очень интересно. Они наполнены заботой, дружеским участием, в них проявляется большая душа Сергея Николаевича, в которой всем находилось место.
Долгое время он опекал и Льва Черноморцева, которому помогал не только морально, но и часто, несмотря на свой скромный достаток, материально. Письма Л. Черноморцева к С. Маркову полны почтения и благодарности. Знал ли Сергей Николаевич, что, как утверждают исследователи, именно Лев Черноморцев был виновен в их аресте в 1932 году?
С. Марков искал в людях доброе, лучшие качества и если ошибался, то очень переживал и не всегда мог простить. Он знал цену настоящей дружбе. Так, И. Ерошину он пишет о Л. Мартынове: «Ленька меня радует, он работает много и хорошо. Он — высокоталантливый человек» — в то время такое определение таланту Л. Мартынова мог дать только истинный друг, который предвидит будущий талант.
Даже в последние годы, когда писать становилось все сложней, мучили страшные боли, на бумагу ложились поэтические строки. Так в архиве С. Маркова хранится полный вариант стихотворения «Причуды», некоторые строфы которого ранее не публиковались. Рукопись этого стихотворения передана Г.П. Марковой в наш Дом-музей.
Когда над устьем каменных дорог(14. III. 1956 г.)
Марков писал часто на почтовых карточках, полностью их исписывая. Писал самое главное, что его волновало. В архиве
Н. Титова сохранились и стихи-посвящения.
Есть и большие, основательные письма, которые он оформлял собственными поэтическими строками. Читать его письма, написанные красивым каллиграфическим почерком, порой старославянской вязью, очень интересно. Они наполнены заботой, дружеским участием, в них проявляется большая душа Сергея Николаевича, в которой всем находилось место.
Долгое время он опекал и Льва Черноморцева, которому помогал не только морально, но и часто, несмотря на свой скромный достаток, материально. Письма Л. Черноморцева к С. Маркову полны почтения и благодарности. Знал ли Сергей Николаевич, что, как утверждают исследователи, именно Лев Черноморцев был виновен в их аресте в 1932 году?
С. Марков искал в людях доброе, лучшие качества и если ошибался, то очень переживал и не всегда мог простить. Он знал цену настоящей дружбе. Так, И. Ерошину он пишет о Л. Мартынове: «Ленька меня радует, он работает много и хорошо. Он — высокоталантливый человек» — в то время такое определение таланту Л. Мартынова мог дать только истинный друг, который предвидит будущий талант.
Даже в последние годы, когда писать становилось все сложней, мучили страшные боли, на бумагу ложились поэтические строки. Так в архиве С. Маркова хранится полный вариант стихотворения «Причуды», некоторые строфы которого ранее не публиковались. Рукопись этого стихотворения передана Г.П. Марковой в наш Дом-музей.
Взойдет заря, последняя по счету,
Я разорву на корпию платок,
Почувствовав смертельную немоту.
Пускай земля, встречая щедрый срок,
Вскипит от крови бешеной и зыбкой…
Я эту тень трагических тревог
Встречаю недоверчивой улыбкой.
Храню платок, как жизнь, седло
и плеть,
Как водонос — поющие сосуды.
Поэты! Нам позволено иметь
Такие заповедные причуды.
В доме Марковых
Трехкомнатная небольшая квартирка в Астраханском переулке выглядит еще меньше от наполняющих комнату книг, папок, рукописей Сергея Николаевича Маркова. В его кабинете сохранился антикварный письменный стол-бюро писателя, о котором он когда-то мечтал, и который они смогли приобрести. Здесь хранится его уникальная картотека, которую он составлял всю свою творческую жизнь, без которой не появились бы ни «Летописи Аляски», ни «Зеленый круг», ни повести об исследователях, первопроходцах. В переднем углу стоит бюст Ч. Валиханова работы скульптора М. Ващенко. Очень много сувениров, памятных подарков из разных концов некогда огромной страны. В шкафу, где собраны книги о Казахстане, лежит тюбетейка и всюду папки: рукописи уже изданных книг и не опубликованных стихов, которые Галина Петровна надеется издать.
Несмотря на серьезную болезнь и почтенный возраст, Галина Петровна прочитала мне стихи мужа наизусть, рассказала о творческой жизни мужа: «Нас всегда очень тепло встречали в Казахстане. Сергея Николаевича любили и ценили не только русские литераторы, но и казахские. Тогда не было разделения по национальным признакам, ценили талант.
Все приглашали нас в гости в свой дом, и мы старались никого не обидеть. Часто собирались все вместе на юбилейные даты писателей, которые всегда были теплыми и дружескими.
У нас очень много книг, подаренных С. Маркову казахскими литераторами с авторскими надписями. Много книг о Казахстане, который С. Марков всегда считал своей родиной. Там в казахстанской земле покоится прах его родителей. Он до конца своих дней любил эту землю».
Она подарила для музея книги С. Маркова, газетные публикации о нем, пластинку с его голосом, рукописи его стихотворений, свои воспоминания о муже, рукопись акростиха К. Алтайского к юбилею С. Маркова в 1976 г. Все это пополнило фонд С. Маркова в Доме-музее П. Васильева.
В селе Парфеньево Костромской области, на ул. Советской находится Дом-музей С.Н. Маркова. Он был построен по собственному проекту земским врачом Алексеем Трифоновичем Виноградовым. После его смерти был передан по наследству его единственной дочери. Она поселилась на втором этаже, а первый сдавала под жилье. Долгое время семья Марковых арендовала жилье в этом доме. Здесь и родился С. Марков. Здесь прошло его раннее детство, здесь он был счастлив.
В 1986 г. тут был открыт Дом-музей С. Маркова. Много материалов для экспозиции Дома-музея передала Галина Петровна. Она выступала на встречах, пропагандировала творчество мужа. Дом-музей работает. Не обходится и без трудностей, особенно финансовых, но работники Дома-музея делают все возможное, чтобы имя известного земляка хранилось в сердцах все новых поколений села Парфеньево. Сергей Николаевич Марков достоин памяти земляков.
«Яркий след на земле»
Трудно вспомнить, из какой книги, но мне запомнились такая мысль о вечности: «Есть у нас кроме всех суетных обязательств перед вечностью, обязательства перед памятью о тех, кто ушел в мир иной, но остался с нами своим творчеством, оставил яркий след на земле». Это можно сказать и о С. Маркове.
Я — искра от могучего кремня.
Я не сгорел в пустынях и снегу,
Придет мой час — я океан зажгу.
Погасну я… Тебе, Отчизна-мать,
От полюса до полюса сиять!
…Сочти сейчас мои скитанья,
Мои заботы и труды
И награди высоким званием
Искателя живой воды.
Разве можно перечислить все, что сделано в жизни этим неутомимым человеком, ученым, писателем, географом, исследователем, поэтом? Его вклад был по достоинству оценен. В 1948 г. С.Н. Маркову было присвоено звание действительного члена географического общества Советского Союза. В 1966 г. он был награжден орденом «Знак почета», орденом Дружбы народов, медалью «За доблестный труд в годы ВОВ» (в 1946 г.), Почетной грамотой Президиума Верховного Совета КазССР (в 1964 г).
Но самой высокой наградой является наша память, признание таланта и большого вклада в литературу Сергея Николаевича Маркова, его заслуг перед страной. О нем можно сказать его же строками «Он перед ликом будущего прав…»
Но самой высокой наградой является наша память, признание таланта и большого вклада в литературу Сергея Николаевича Маркова, его заслуг перед страной. О нем можно сказать его же строками «Он перед ликом будущего прав…»
г. Павлодар,
Казахстан
Казахстан
