«Залетай, мой скворушко, залетай...»

Мысли думались, думались,
Ни к чему не пришли.
Только плечи осунулись
Да глаза отцвели.

Ходишь так, не упрямишься —
А не все ли равно?
Кто ты — вор или пьяница —
Сам не помнишь давно.

Кто там едет в автобусе?
Может, друг или брат?
На заснеженном глобусе
Снегопад, снегопад.

И неясно, бессмысленно —
Столько зим, столько лет —
Эти белые, чистые —
За тобою вослед.

…но все забудется, и все пройдет,
И стрелочник часы переведет,
И мастер часовой пройдет по шпалам,
Как бы не помня своего пути.
Кому он сможет время принести?
Кого спасет своим уменьем малым?

Эх, мастер часовой, пойди туда,

Где плиты, да ограды, да вода.
Дай всем, кто там, хоть по одной минуте!
И мастер грустно голову склонил
И проклял мастерство свое без сил,
И прочь пошел в своей сердечной смуте.

А из травы глядели на него
Животные, не зная ничего
О том, что человека жизнь конечна.
Над ними звездный небосклон затих,
Но смерти не было и времени для них,
Они жалели смертного, конечно.

Звезды. Темень. И снежок летает.
А чего-то все же не хватает.
И дома стоят совсем чужие.
И зима стоит по всей России.

Все так призрачно и так непрочно.
Ты покрутишь пальцем у височка,
И отвечу я, что все нормально,
Просто ночь особенно печальна.

Просто там, вдали, за горизонтом
Колокольным бьется перезвоном
То ли птица, сбитая в полете,
То ли висельник на эшафоте.

То ли вправду матица прогнила,
Крышу изломало, накренило,
И труба печная пошатнулась
И окурком черным в снег уткнулась,

И забор у дома повалился,
В черную ограду превратился,
За которой спят мои родные,
Спрятавшись в перины земляные.

Их теперь ничто не потревожит,
И мороз их одолеть не сможет,
Колыбельную споет им вьюга,
Будто их последняя подруга.

Впрочем, я уже заговорился.
Кабы ты, мой друг, не разозлился.
Ты меня не слушай, все нормально,
Просто ночь особенно печальна.

Залетай, скворец, погрустим,
Зиму всю в скворечнике просидим,
Поглядим на мир через круг,
Как глядел Левенгук.

Залетай, скворец, не робей.
Да не думай, что теперь ты среди людей,
Это я, скорее, среди скворцов —
Надоело, в конце концов.

Лучше как-то у птиц, человечней, что ль.
Нет такого, чтоб причиняли боль
И совсем не брали тебя в расчет —
Птица в людях больше сечёт.

А у нас как-то, знаешь, не свой — чужой,
Не попал в струю — значит, сбит струей.
Хоть с царем в голове, хоть седьмая пядь —
Все равно на тебя наплевать.

Залетай, мой скворушко, залетай.
День-другой — и зима уж придет, считай,
Да посыплет с неба, белым-бела.
Лишь оттуда и ждать тепла.