Единый ресурс русскоязычных журналов и альманахов
Литературный подкаст
Увеличить
Решаем вместе
Считаете, что объекты культурного наследия находятся в плохом состоянии?
Расскажите об этом
Пн. 14:00 – 17:00
Вы здесь
«Журавлиная цепь без конца...»
Файл: 
06_kozlov_zhtsbk.zip (4.07 КБ)
06_kozlov_zhtsbk.zip (4.07 КБ)
Петр КОЗЛОВ
«ЖУРАВЛИНАЯ ЦЕПЬ БЕЗ КОНЦА…»
Память
Не шумел камыш высокий,
Не кричали журавли —
Только выстрел одинокий,
Только стон сырой земли.
Опрокинулись берёзы,
Где-то ухнула гроза.
То ли кровь, а то ли слёзы
Мраком застили глаза.
Промелькнули годы — вехи,
Дом и дети, и жена —
Жизнь короткую на веки
Забрала с собой война.
Фотокарточки желтеют,
Всё бледней черты лица...
Только память не стареет —
Помню юный лик отца.
Послевоенная деревня
Послевоенная деревня
Ни мужиков, ни детворы —
Им не дало лихое время
Утех любовных и игры.
Невесты в девках засиделись,
В боях погибли женихи,
Братишки дома повзрослели,
Уж хлеборобы, пастухи.
Он в десять лет — уже подросток,
В тринадцать — труженик-мужик,
С ним разговаривать не просто —
Он к уважению привык.
На плечи хрупкие взвалилось
Хозяйство братьев и отцов,
И детство раннее забылось,
Забылись игры сорванцов.
Коль что не так, полезет в драку —
Не доводите до греха…
Мужик, хозяин, да однако —
Не дотянул до жениха…
* * *
За рекой, в заозёрной дали,
Не смолкая, грохочут «катюши»,
И уносят во мглу журавли
С поля брани солдатские души.
Обагрённые кровью поля
И окопы в сгоревшем подлеске.
Низкий, скорбный полёт журавля
Да падение звёзд в поднебесье.
За иконою в красном углу
Похоронки в потёртом конверте.
Каждый вечер садимся к столу
И глядим на послания смерти.
Журавлиная цепь без конца
От багровой зари до заката,
В ней душа командира-отца
И солдатская — старшего брата…
Я бегу по дорожной пыли…
На лугу поднимается стая,
И зовут за собой журавли,
И как птица, я с ними рыдаю.
Не шумел камыш высокий,
Не кричали журавли —
Только выстрел одинокий,
Только стон сырой земли.
Опрокинулись берёзы,
Где-то ухнула гроза.
То ли кровь, а то ли слёзы
Мраком застили глаза.
Промелькнули годы — вехи,
Дом и дети, и жена —
Жизнь короткую на веки
Забрала с собой война.
Фотокарточки желтеют,
Всё бледней черты лица...
Только память не стареет —
Помню юный лик отца.
Послевоенная деревня
Послевоенная деревня
Ни мужиков, ни детворы —
Им не дало лихое время
Утех любовных и игры.
Невесты в девках засиделись,
В боях погибли женихи,
Братишки дома повзрослели,
Уж хлеборобы, пастухи.
Он в десять лет — уже подросток,
В тринадцать — труженик-мужик,
С ним разговаривать не просто —
Он к уважению привык.
На плечи хрупкие взвалилось
Хозяйство братьев и отцов,
И детство раннее забылось,
Забылись игры сорванцов.
Коль что не так, полезет в драку —
Не доводите до греха…
Мужик, хозяин, да однако —
Не дотянул до жениха…
* * *
За рекой, в заозёрной дали,
Не смолкая, грохочут «катюши»,
И уносят во мглу журавли
С поля брани солдатские души.
Обагрённые кровью поля
И окопы в сгоревшем подлеске.
Низкий, скорбный полёт журавля
Да падение звёзд в поднебесье.
За иконою в красном углу
Похоронки в потёртом конверте.
Каждый вечер садимся к столу
И глядим на послания смерти.
Журавлиная цепь без конца
От багровой зари до заката,
В ней душа командира-отца
И солдатская — старшего брата…
Я бегу по дорожной пыли…
На лугу поднимается стая,
И зовут за собой журавли,
И как птица, я с ними рыдаю.
В ПУТИ
Березовые колки,
Непуганый глухарь,
Стогов буланых холки
Посеребрил январь.
Под снежной пеленою
Едва видна копна,
Бескрайний мир покоя,
Божественного сна.
Янтарные осоки
В оправе золотой,
Звенит камыш высокий
Мелодией степной.
В оранжевом и синем,
Пленяя и маня,
Раскинулась Россия,
Вскормившая меня.
Черемухи нагие,
Седая даль и мгла,
Любовь иль ностальгия
В дорогу позвала?
Мелькают полустанки,
Дорожные столбы.
Короткие стоянки —
Отметины судьбы.
* * *
Одноногий журавлик скрипит во дворе —
Вековечной российской деревни примета.
Только ветер гуляет в дырявом ведре,
Нет ни капли воды, даже ржавого цвета.
Пересохли колодцы, увяли сады,
Пятистенка-изба утонула в бурьянах.
Не дожил тракторист до счастливой звезды,
Что сулили ему на собраниях пьяных.
Не засеял поля, не поставил стожок,
Не срубил русской баньки у речки над кручей.
Суховей перемен ему сердце обжег,
Прокатил по деревне напастью падучей.
Мелколесье, как накипь, ползет по полям,
Заливает лозой хлебородные суши.
От лихих перемен тяжко стонет земля.
Обливаются кровью крестьянские души.
Сиротливо журавлик скрипит и скрипит,
Отбивая поклоны ветрам и закатам.
А пустое ведро барабаном звенит,
Отзывается эхо призывным набатом.Березовые колки,
Непуганый глухарь,
Стогов буланых холки
Посеребрил январь.
Под снежной пеленою
Едва видна копна,
Бескрайний мир покоя,
Божественного сна.
Янтарные осоки
В оправе золотой,
Звенит камыш высокий
Мелодией степной.
В оранжевом и синем,
Пленяя и маня,
Раскинулась Россия,
Вскормившая меня.
Черемухи нагие,
Седая даль и мгла,
Любовь иль ностальгия
В дорогу позвала?
Мелькают полустанки,
Дорожные столбы.
Короткие стоянки —
Отметины судьбы.
* * *
Одноногий журавлик скрипит во дворе —
Вековечной российской деревни примета.
Только ветер гуляет в дырявом ведре,
Нет ни капли воды, даже ржавого цвета.
Пересохли колодцы, увяли сады,
Пятистенка-изба утонула в бурьянах.
Не дожил тракторист до счастливой звезды,
Что сулили ему на собраниях пьяных.
Не засеял поля, не поставил стожок,
Не срубил русской баньки у речки над кручей.
Суховей перемен ему сердце обжег,
Прокатил по деревне напастью падучей.
Мелколесье, как накипь, ползет по полям,
Заливает лозой хлебородные суши.
От лихих перемен тяжко стонет земля.
Обливаются кровью крестьянские души.
Сиротливо журавлик скрипит и скрипит,
Отбивая поклоны ветрам и закатам.
А пустое ведро барабаном звенит,
