* * *
На самом дне в глубоком котловане
я привыкала к правде забыванья.
И вот — о чудо, все произошло.
Меня забыли раньше, чем могли бы,
сквозь это тело проплывали рыбы,
как световые пятна сквозь стекло.
Поверх меня чертили локсодромы,
летали птицы и кружились дроны,
потом была проложена лыжня.
Так я сливалась с медленным повтором,
с движением и голосом, в котором
ни слова не осталось от меня,
лишь совпаденья проступали дробно.
Но помню я, как в ужасе утробном
рвала ногтями дерн и...
