Вы здесь

Чайки над свалкой

Чешские записки украинского батрака
Файл: Иконка пакета 12_glazov_4ns.zip (84.99 КБ)

*

Разбрелись по миру Родины послы…

Были украинцы мы, а теперьхохлы.

 

Хохлы, молдаване! Выходи строиться!Хрупкая предрассветная тишина взорвалась и рассыпалась, наполнив помещение бывшего продовольственного магазина топотом тяжелых омоновских ботинок, хлопаньем дверей и зычными командными голосами…

* * *

Полгода назад меня приютил подмосковный спальный городок Л.

Директор и владелец фирмы, занимающейся монтажом санитарно-технического оборудования, принимая меня на работу, спросил:

Приходилось иметь дело с сантехникой?

Только как пользователю,пожал я плечами и добавил:И вообще я на стройке никогда не работал.

Директор задумался. Тогда вмешался прораб Эльдар:

Ничего страшного,усмехнулся он, отбросив мою трудовую книжку.Если двадцать лет в забое отпахал, значит, работы не боишься. И диплом о высшем образовании свидетельствует о том, что ты как минимумне дурак. А гайки крутить научишься, это не высшая математика. Через год ты у меня бригадиром будешь.

И, немного подумав, спросил:

Чертежи читать умеешь?

В принципе, да. Только условные обозначения запомнить надо, чтобы унитаз с раковиной не перепутать.

Их не так уж и много. Думаю, бригадиром сможешь работать уже через полгода,подытожил Эльдар.

Директор не возражал:

Хорошо. Зарплату мы тебе положим (он назвал вполне приемлемую сумму), жилье предоставим, но учти, попадешься ментамври что хочешь, а только у меня ты не работаешь и я тебя вообще не знаю.

Жилье предоставили в этом самом бывшем продмаге, наскоро переделанном в общежитие для рабочих. Причем статуса общежития здание не имело, а значит, зарегистрироваться и законно проживать в нем мы не могли, поэтому пришлось делать липовые московские регистрации и разрешение на работу в одной фирмочке, каких в Москве тех лет была прорва. Если ментовская облава случалась на стройке, то моя типично славянская внешность а-ля Никита Михалков и неиспорченный русский выговор сбивали с толку милицию: меня отпускали в раздевалку за документами, я уходил итерялся в просторах строящейся многоэтажки…

* * *

Но на этот раз, похоже, так просто не выкрутиться: чтобы в пять часов утра сотрудники федеральной миграционной службы в сопровождении ОМОНа почтили нас своим присутствиемнужны были веские причины. Вероятно, проводилась серьезная зачистка. Построив нас в коридоре, эти милые ребята приступили к изъятию документов. Предчувствуя, что мое пребывание в России в ближайшее время может прерваться на неопределенный срок, я решил провести, возможно, последнее этнолингвистическое исследование на территории этой страны.

Послушайте,вежливо обратился я к двухметровому омоновцу,почему вы называете нас хохлами? Я, например, родился в России от русских родителей, здесь же и вырос.

У меня русская фамилия и диплом российского университета. Какой же я хохол? И почему хохол, а не украинец? И потом, извините, но ваше фрикативное «г» при прочтении моей фамилии дает мне основание подозревать, что у вас лично вполне может быть фамилия Пилипенко…

Несколькими минутами ранее этот громила без видимых усилий, как котенка, вышвырнул из комнаты в коридор моего напарника и любимого собеседника узбека Шухрата (мы его звали по-русски Шуриком). В Узбекистане он был директором школы, имел два высших образования, а из всех видов спорта всерьез занимался только прыжками с парашютом, что, вероятно, и помогло ему благополучно приземлиться в коридоре. В моем же арсенале, кроме всего прочего, было семь лет занятий карате-кекусинкай. Причем по иронии судьбы тренировался я на Украине, аттестовался у С.И.Близнюка (III дан), а тренировалуже в России. Задавая свои вопросы, я говорил медленно, держался расслабленно, но внутренне был готов отреагировать на любой удар. Вот он, момент истины!

Омоновец сначала удивленно смотрел на меня, быстро обшаривая глазами мою фигуру, и, кажется, заметил мозоли на сэйкен (ударной части кулака)вздрогнул, когда я назвал его «Пилипенко», потом сглотнул и сначала неуверенно, но потом быстро освоившись заговорил:

Ты… такой образованный… а не понимаешь… Украинцыте, кто живет и работает на Украине, а кто батрачит за границейте хохлы. Я, может, и Пилипенко, но документы у меня российские и я здесьдома, а ты, Глазов,он сделал неправильное ударение на последнем слоге,со своим украинским паспортом в России в гостях, а значитхохол. Понял?

Не понял. А если завтра у меня будет германский паспорт, я что, сразу стану немцем?

Германский?

Да, германский! Я неплохо говорю по-немецки, гораздо лучше, чем по-украински, а мой единоутробный брат по матери даже родился в Германии, так что, в принципе, все может быть…

Омоновец молчал, в глазах его была растерянностьв таких случаях они обычно бьют, но тут подошел сотрудник миграционной службы и, положив руку мне на плечо, с интересом стал меня рассматривать. Глядя через его голову на омоновца, я продолжал:

Нет, дорогой, я русским родился, русским и умру. Не знаю, как у тебя, а у меня здесь есть родительский дом… А хохолэто не нация, а диагноз. Хохлы есть и среди русских, и среди узбеков, и среди других народов. Непонятно только, почему молдавским батракам вы не придумали никакой обидной клички?

А «молдаване»это и есть обидная кличка,спокойно произнес стоящий между мной и омоновцем сотрудник.Они-то хотели бы, чтобы мы называли их румынами, но какие они румыны… Нерастаможенные?

И решительно скомандовал:

По машинам!

Дальше все шло по отработанной схеме: горотдел, протоколы, отпечатки, суд.

Постановление Л-ского городского суда было по-иезуитски гуманным: назначить как основное наказаниев виде штрафа в размере 1000 рублей, так и дополнительноев виде административного выдворения за пределы России…

До свидания,улыбнулась мне начальница паспортного отдела и добавила:Через пять лет.

* * *

Мадонна за стеклом завораживала и гипнотизировала. Она притягивала не только взгляд, она подчиняла себе мысли и чувства. Не осознавая того, что делаю, я, как зомби, сел и уставился на скорбный женский лик. По впалым окаменевшим щекам текли скупые слезы, но женщина их не замечала. Взгляд больших темных глаз был направлен, казалось, не в пространство, а во время, в глубины памяти. Что она видела сейчас перед собой? Ее руки, стиснувшие носовой платочек, замерли на груди. Вся она была неподвижна, губы плотно сжаты, но мне почему-то казалось, что именно сейчас, может быть как никогда в этой жизни, она истово молится, вознося к Господу свой молитвенный вопль как последнюю надежду на помощь. «Господи! Помоги и мне, грешному!»присоединился и я к ее молитве. Потом немного подумал, вспомнил и добавил: «И всем добрым христианам!»

Мамцю! Не плачь! Все буде добре! Не плачь!Захлебывавшийся слезами почти детский голосок заставил меня очнуться. Я оглянулся.

За мной сидела совсем молоденькая, миниатюрная и симпатичная девушка. Размазывая по щекам слезы и глядя в автобусное окно, она говорила в мобильный телефон прощальные слова своей матери, совсем не обращая внимания на то, что у матери нет в руках телефона.

Международный автобус КиевПрага, стоя на привокзальной площади столицы Украины, заполнялся пассажирами.

«И все это,подумал я,происходит буквально под носом у «слуг народа», ведь от железнодорожного вокзала до парламента, президента и кабмина рукой подать. Приезжайте, полюбуйтесь на творение рук своих, пообщайтесь c электоратом, интересы которого вы так клятвенно обещали защищать на своих предвыборных митингах…»

Впрочем, о чем это я? Или я не вижу, что «государство предано и брошено на разграбление бессовестных и алчных стяжателей, жрецов новой официальной религиикульта духовного и физического разврата, культа безудержной наживы любой ценой», как абсолютно точно сказано митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном? Или не о том же писал незабвенный М.Е.Салтыков-Щедрин, предрекая поведение народа после реформы 1861г.: «Придет чумазый, придет с ног до головы наглый, с цепкими руками, с ненасытной утробойпридет и слопает!» И бесполезно «маленькому украинцу» надеяться на защиту политиковлюдей, о которых английская журналистка Кэтрин Уайтхорн открытым текстом заявила: «Большая часть политиков, увы, ублюдки не от рождения, а по призванию». Или кто-то думает, что украинская «быдлоэлита» менее ублюдочна, чем английский истеблишмент? И-и-э-эх!

* * *

Знал ли я, что так будет, когда рушилась великая державаСССР? В общемда. Мог ли я, понимая, что повлиять на глобальный процесс уже никому не дано, изменить что-то в своей личной жизни, чтобы пресловутая перестройка для меня и моей семьи закончилась с минимальными потерями, а может быть, и послужила бы трамплином для прыжка в качественно иную жизнь? И да, и нет.

Дапотому что судьба давала мне шанс и побороться за депутатство в украинском парламенте (отказался, уступив настойчивым просьбам другого кандидата), и возглавить один из первых в нашем городе кооперативов с весьма солидными учредителями (отказался, посчитав, что мое превращение из забойщика и члена стачечных комитетов в кооператоры посчитают предательством рабочих интересов). Кстати, забегая вперед, скажу, что человек, уговоривший меня не баллотироваться в народные депутаты, несмотря на неоднократные попытки, так и не смог стать депутатом высшего законодательного органа страны, а человек, возглавивший тот самый кооператив, сначала круто взлетел, а потом плохо кончил: по официальным даннымрасстрелян и сожжен вместе с машиной, а по слухамсбежал в Израиль. Ни того, ни другого я себе не желаю. И получается, что «перестроиться» я не мог.

Как горько шутили в те шизофренические времена: «Просто им, “перестройщикам”: взяли и перестроились, а что нам, порядочным людям, делать?» На что перестроившиеся оправдывались: «Это не мы такие, это жизнь такая…» Да не надо валить на обстоятельства! При любой жизни совесть, как беременность,либо есть, либо нет. Не знаю, что оказало большее влияние на формирование моего мировоззрениясоветское ли воспитание, гены ли моих предков, чтение ли философских и религиозных трудов отечественных и зарубежных светил, а может, энергетика родной земли,только во мне выработалось стойкое неприятие мещанской, мелкобуржуазной морали. Я, как и Н.А.Бердяев, «никогда не мог освободиться от чувства греховности собственности», и мне всегда был присущ, так сказать, некий аристократизм духа, который неразрывно и гармонично сочетался с культом тела, ибо сказано апостолом Павлом: «Тела ваши суть храм для Духа Святого, данного вам от Бога, и вы не свои».

Ну и как прикажете жить «лишнему человеку» в чуждой ему среде? Ответ очевиден: жить по совести, а «свинцовые мерзости жизни» наблюдать как бы со стороны, по возможности в них не вмешиваясь, ибо сказано: «Как проповедовать, если не послан?»

Итак, полтора десятилетия «незалежности» не принесли обещанного изобилия для подавляющего большинства украинцев. Наиболее интеллектуально продвинутые из них вспомнили, кстати, Джона Мейнарда Кейнса, сказавшего: «Капитализмудивительная вера в то, что самые безнравственные люди будут делать самые безнравственные вещи к всеобщему величайшему благу», и глубоко задумались над тем, что, оказывается, капитализм не так уж и хорош, каким он казался со стороны, а социализм не настолько и плох, как о нем говорили…

Украинцы попроще мыслили более приземленно: «А чому це раньше мы жили краше за москалив, а зараз, як перестали их годуваты, то навпаки живемо гирше за них? Мабуть, влада виновата?»

Сменили трех президентов, поменяли кучу правительств и парламентовнет, все одно москали живут лучше: мы до них едем на заработки, а не они до нас, мы у них клянчим кредиты, а не они у нас. Да что там говорить, если, например, маленькое, но гордое Приднестровье, не имеющее общих границ с Россией,и то хочет жить с москалями, а не в составе Молдовы или Украины. Я уж не говорю об Абхазии или Южной Осетии.

«Та то все влада вынна, та происки клятых москалив! А мыукраинцы! Мы варты!» Ну, по этому поводу французский философ граф Жозеф Мари де Местр сказал: «Всякий народ имеет такое правительство, какого заслуживает…»

Как бы там ни было, а миллионы украинцев, резонно рассудив, что спасение утопающихдело рук самих утопающих, в поисках лучшей доли легально, полулегально и совсем нелегально выехали за кордон.

* * *

Отправилась на покорение столицы Чехии и моя юная спутница, вероятно, плохо представляя себе, что, кроме всего прочего, Прага вместе с Амстердамом держит первенство среди европейских столиц по количеству проституток (храни тебя Господь от подобной участи!) и что ей, не владеющей языком и не имеющей приличной востребованной профессии, рассчитывать на что-либо кроме мытья полов и грязной посуды не приходится, что многое в ее судьбе будет зависеть от того, в руки какого «клиента» (мафиози) она попадет и т. д.

Не усидел на месте и я. После административного выдворения из России и проведенной мной оценки обстановки в Украине я понял, что оставаться жить здесьтолько терять время, а его у меня, если брать во внимание возраст и мое шахтерское прошлое, не так уж и много. То, что я увидел, напрочь лишило меня всяких иллюзий о более-менее комфортной жизни в ближайшей перспективе: украинские политики усиленно строили «незалежную державу». Причем главной целью этого процесса был не человек, а именно «держава». Строилось не государство для человека, а наоборот, человек приносился в жертву «державе».

Как это конкретно отражалось на мне? В реально двуязычной стране, претендующей на звание демократической, государственным языком был объявлен только украинский. Значит, мой приготовленный на старость диплом юриста, полученный в одном из российских университетов, мог только пополнить список ненужных личных документов, а сам япополнить список ненужных Украине людей. Потому что родился и вырос я в России, служил в Севастополе, работал на шахтах Донбасса и практически везде слышал в основном русскую речь. Ни практической необходимости, ни эстетической потребности в изучении украинского языка я не испытывал. Владея языком в объеме, достаточном для просмотра украинских телеканалов, но явно недостаточном для успешной деятельности практикующего юриста, я подвел краткий и неутешительный баланс в своих лингвистических изысканиях: язык из Киева меня уведет.

На мое расставание с Украиной повлияло и то обстоятельство, что официальным Киевом предавалось остракизму все, на чем стояли русские опознавательные знаки. А мне, этническому русскому, это было неприятно. Конечно, мой жизненный опыт, здоровый цинизм и, извините за нескромность, аналитический ум многое объясняли в поведении пришедших к власти русофобов, не могущих смириться с тем, что северный сосед, несмотря на все катаклизмы, продолжает оставаться большим, сильным и богатым. Причем богатым не в украинском смысле (шоб було все и в хати, и биля хаты), а в чисто русском, непонятном для многих народовскорее духовном, чем материальном.

У меня достаточно крепкая, тренированная нервная система и своя голова на плечах. И не «указивки» из Киева ведут меня по этой жизни, а требования Священного Писания и пример благочестивых предков, как и подобает православному христианину. И одной из главных моих обязанностей является забота о своей семье, ибо сказано апостолом Павлом: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного». Особенно же велик мой отцовский долг, ведь, по словам Иоанна Златоуста, «нерадение о детяхбольший из всех грехов…» Разве дети виноваты в том, что мы, взрослые, устроили из нашей жизни такой балаган? И мой отцовский долгсоздать своему ребенку человеческие условия для жизни и собственным примером, а не поучениями, воспитать его достойным человеком. Но для создания этих самых «человеческих условий» нужны деньги, а их в нужном количестве в современной Украине честным трудом не заработаешь. За границей возможностей больше. Значит, опятьжизнь в отрыве от семьи. Ну уж тут, как говорится, лучше эскимо без палочки…

Главной материальной проблемой, над решением которой в последние годы работала наша семья, было жилье для дочери. И в «коммунистических» и в «демократических» странах, в каждой по-своему, с разным успехом этот вопрос как-то решался и решается. В Украине в этот переходный (и не всегда понятноот чего к чему) период квартирный вопрос испортил граждан не меньше, чем москвичей.

Ведь что получается? Рождается девочка. Государство как бы говорит ей: «Расти, учись, набирайся сил, становись хорошим специалистом. Ибо мне нужен человек, которым я могло бы гордиться и который бы гордился мной!» Девочка так и делает: растет, оканчивает школу, институти вот уже сама преподает в одном из вузов, но особого желания гордиться этим государством как-то не испытывает. И она говорит:

Уважаемое государство! Я выполнила твои пожелания. Я владею четырьмя языками, меня ценят как специалиста, я плачу налоги, но мне негде жить, я не имею своего жилья в городе, в котором работаю.

Радуйся, дева!говорит государство.Я освободило тебя! Если твои родители не могли иметь больше одной квартиры, то ты можешь купить себе хоть десять!

Но моим родителям ты дало жилье бесплатно!

Это дало не я, а старое, плохое, тоталитарное государство, которого теперь нет. Теперь есть ямолодое, «незалежное», демократическое, которым ты должна гордиться, потому что теперь ты свободна и можешь купить себе много квартир.

Скажи, как можно быть свободной, не имея своего жилья? Ведь хозяин съемной квартиры завтра может назначить за аренду неподъемную цену или просто выставить меня на улицу. А купить себе не то что десять, а одну маленькую квартирку я не могу: слишком высокие ценыс одной стороны и слишком маленькая зарплатас другой.

Хм…сочувственно грустит государство.Ну, пусть помогут родители…

Я дочь шахтера-пенсионера, а не олигарха.

Но ты можешь выйти замуж за олигарха,радостно хлопает в ладоши государство.

Во-первых, олигархов на всех желающих не хватит, а во-вторых, ониплохие люди. Папа говорит, что все олигархи в первом поколениисукины дети.

Возьми ипотечный кредит,подмигивает государство.

Под мою маленькую зарплату его вряд ли дадут, да и под такие проценты брать ипотекувсе равно что утолять жажду, слизывая росу с крапивы…Такого грабежа в других цивилизованных странах нет. Наши банкиры что, Бога не боятся?

Это не моя епархия. У нас церковь отделена от государства. И вообще, тыглупая девчонка, если не понимаешь, что за свободу надо платить!

Что тут добавить? Прав был Авраам Линкольн: овца и волк по-разному понимают слово «свобода». Теперь, значит, мы свободны, но, к сожалению, не от страха за завтрашний день…

Ну что ж, где есть брак без любви, будет и любовь без брака. Поедем работать на капиталистов.

* * *

О! Пан желает за кордон? Нет проблем! Любой каприз за ваши деньги! Фирма Goral International к вашим услугам! Двенадцать лет безупречной работы на рынке труда, стопроцентная гарантия беспроблемного выезда и трудоустройства в США! Конечно, в США, сэр, целоватьтак королеву, вороватьтак миллионы! Шучу! Пройдем собеседование, тестирование, соберем документы, все это совсем недорого, получим визуи вперед! Перелет через океан на «Боинге»за счет фирмы! Адаптация и трудоустройствоза счет фирмы! Рассчитаетесь потом, когда будете зарабатывать настоящие деньги…

Проходим, собираем, платим, идем за визой. Облом. В выдаче визы отказано. Вместо перелета через океанполет фанеры над Парижем.

Какая жалость, сэр! Но ничего, такое бывает! Мы можем повторить попытку через год!

Ну уж нет! Сенкью вери мач! Пытаюсь выяснить причины отказа. На телефонные звонки отвечают только бесправные секретарши, на письменные запросы поступают обтекаемые, ничего не объясняющие отписки. Пишу исковое заявление, иду с ним в городской суд, и судья, выслушав причину моего обращения, заявляет:

Если фирма формально выполнила все условия договора, вы проиграете дело.

Прочтите хотя бы исковое заявление! В этом делесплошные нарушения закона «О защите прав потребителей», закона «О рекламе» и других требований украинского законодательства.

Судья неохотно читает, потом бурчит:

Ну, это многое меняет… Если в заявлении все изложено точно…

Как в аптеке! Дотошностьмоя слабость.

Ну что ж… Дело имеет судебную перспективу… Могу взять его в свое производство и почти уверен в вашем выигрыше.

Выигрышеще не победа. Победа будет, когда мой выигрыш получит освещение в прессе и общественный резонанс. И если мне удастся предостеречь какое-то количество украинцев от излишней доверчивости по отношению к этим любителям ловить рыбку в мутной воде, я буду вполне удовлетворен.

Но тут вдруг категорически запротестовала моя жена, до этого молча наблюдавшая за моей подготовкой к генеральному сражению.

Ей было страшно вступать в бой с такой крупной столичной фирмой, имеющей, судя по всему, весьма основательную «крышу». Понятно, что от людей, промышляющих столь неэтичным бизнесом, ожидать джентльменского поведения не приходится. Меня, бывшего моряка и забойщика, это обстоятельство мало беспокоило: кого шахта двадцать лет пугала, того не испугают киевские жулики, но спокойствие жены и дочери было дороже исковых требований.

Что же, хозяинбарин,сказал судья, когда я забирал свое заявление.Еще есть время подумать. Срок исковой давности известен, так что…

Зацепилповолок, сорвалосьне спрашивай… «За границу ты поедешь, но не в США. Будешь работать где-то в Европе»,сказала мне гадалка буквально за неделю до моего визита в американское консульство и, похоже, оказалась права.

Европа так Европа. Пусть будут поменьше заработки, зато ближе к дому.

* * *

Из европейских стран мои предпочтения были на стороне Германии: во-первых, легче будет преодолеть языковой барьер (в свое время я неплохо знал немецкий, а восстановить язык всегда легче, чем учить с нуля); во-вторых, Германияодна из самых высокоразвитых стран Европы и мира, значит, и заработки там должны быть повыше; и в-третьих, мне весьма близок германский менталитет: знаменитый немецкий Ordnung (порядок) занимает ведущее место и среди моих личных ценностей.

Не доверяя более посредническим фирмам, я стал искать иные пути решения своей проблемы. И почти сразу мне повезло: соседке моей хорошей знакомой удалось выйти замуж за немца и уехать в Германию, а сама знакомая немало поспособствовала соседке, оказывая различные правовые и иные услуги, даже предоставляя свой домашний телефон для международных переговоров. И теперь знакомая с готовностью согласилась написать в Германию и попросить бывшую украинку оказать мне содействие в поисках работы.

Ответ пришел неожиданно быстро. Новоиспеченная фрау Мюллер-Соломаха в категорической форме отказала нам, ссылаясь на высокую безработицу, из-за которой она сама вынуждена сидеть дома, и просила впредь не грузить ее подобного рода просьбами. Моя знакомая, весьма обескураженная не столько самим отказом, сколько формой, в которой он был выражен, была готова утратить веру в фундаментальные человеческие ценности. Успокоив ее цитатой из Фридриха Ницше: «Тонкой душе тягостно сознавать, что кто-нибудь обязан ей благодарностью; грубой душесознавать себя обязанной кому-либо»и добавив от себя, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным, я продолжил поиски.

Оказалось, что одному парню из соседнего подъезда удалось-таки выехать на работу в бывшую Югославию. Работа на заводе вахтовым методом: три месяцатам, три месяцадома. Можно было попробовать устроиться туда, но неожиданно парень вернулся домой на два месяца раньше срока: завод оказался в зоне межэтнического конфликта. Над головами заводчан засвистели пули, а умереть на чужбине от шальной пулине самая веселая перспектива, и украинский трудовой десант счел за лучшее ретироваться на свою историческую родину…

Продолжая поисковую работу, я вышел на кадровое агентство «Эра», ранее занимавшееся вербовкой рабочей силы для российских предприятий, но в последнее время решившее расширить географию своих услуг за счет Чехии. Поскольку Чехия с точки зрения доступности и возможности относительно неплохо заработать была привлекательна, я без особого энтузиазма, но не имея альтернативных вариантов, решил отработать «чешский проект».

Сотрудники агентства не пытались пудрить мозги, честно признались, что чешский рынок для них пока terrа incognita, были они в Чехии лишь один раз, да и то несколько дней, никого из рабочих еще туда не отправляли и многое будет зависеть от того, насколько порядочно поведут себя «чешские» партнеры. Слово «чешские» взято в кавычки не случайно, ибо это были все те же наши украинцы, в основном закарпатцы, прибравшие к своим рукам весьма доходный бизнес по вербовке украинцев (и не только) для работы в Чешской Республике. Подготовив пакет документов, необходимых для получения чешской визы, и залучив человека в Чехию, эти фирмы становились фактически полноправными хозяевами несчастных заробитчан, этакими современными рабовладельцами. А что мог противопоставить им измученный невзгодами человек (на заработки едут не от хорошей жизни), уставший после дороги и пограничной нервотрепки? Он, может, впервые в своей жизни оказался за границейбез языка, без связей, без знания местных законов… Поэтому парадом здесь командовал «клиент» (хозяин фирмы). Он решал, где будет работать и жить приехавший, сколько денег получать, а также массу других вопросовот получения внеочередного аванса до поездки домой на побывку или продления визы.

Итак, заплатив за самый дорогой пакет документов, гарантировавший мне работу на заводе Siemens и проживание в еврообщежитии, я стал ждать вызова в консульский отдел посольства ЧР в Украине для получения визы.

Чтобы не тратить время даром, устроился слесарем-сантехником в соседний ЖЭК, где мне платили что-то около ста долларов (в гривнах, конечно) в месяц. Кстати, когда через три года после описываемых событий я в очередной раз приехал из Чехии на Украину, мне на глаза попалось объявление: тому самому ЖЭКу, где я три года назад слесарил, требовался юрисконсульт. Оклад, учитывая плавающий курс,около ста долларов. Вот такой твердо заявленный и многократно повторенный курс на европейский выбор по-украински в действии: будь ты хоть юристом с университетским дипломом, хоть слесарем вообще без никакого диплома, а цена тебесто баксов в месяц. Этоинформация к размышлению для тех молодых людей, которые любой ценой хотят заполучить вожделенный диплом о высшем образовании. Ребята, не забывайте, что вы, увы, пока не в Европе. И даже не в России.

Незаметно пролетело почти полгодаи мой загранпаспорт украсила первая рабочая виза сроком на десять месяцев. Можно отправляться на покорение Чехии. И если «романтикамветер странствий, циникамшелест купюр», то к какой категории принадлежу я? Вопрос далеко не праздный и заслуживающий хотя бы краткого обсуждения.

Слова из популярной заробитчанской песни «Мы едем, едем, едем в далекие краякопейку заработать и больше ни… чего»явно не про меня. Особенно последние слова.

В моей голове еще с детских лет прописалось, не помню уже чье, высказывание: «Здоровой душе и сильному телу всегда присуща природная романтичность». И неслучайно сразу после школы я поступил в одно из высших военно-морских училищ, но, проучившись два года, бросил: военная составляющая напрочь убивала всю морскую романтику. Потом, отслужив срочную на ЧФ, на двадцать лет связал свою жизнь с шахтой, не переставая по мере сил и возможностей учиться чему-то новому и путешествовать (в той же Чехии, тогда еще в составе Чехословакии, я впервые побывал туристом около тридцати лет назад). Покойная мать ворчала на меня:

Другие-то, посмотри, стараются на земле получше устроиться, а тебя то в море, то под землю на кой-то тянет!

Я выдвигал убийственный, на мой взгляд, контраргумент:

Может, ты еще посоветуешь мне пойти поучиться на булгахтера?я нарочно коверкал слово, чтобы подчеркнуть свое малоуважительное отношение к этой специальности.

Как говорил английский пират Морган, «жить стоит ради воспоминаний на старости лет». Жить надо интересно, мама! Вот у пирата жизнь интересная, а у «булгахтера»… Мать безнадежно махала рукой и к обсуждению темы больше не возвращалась. Я же всю жизнь пребываю в уверенности, что если физически здоровый парень выбирает себе профессию «булгахтера»это случай для психоаналитиков. Ну а когда эти доблестные рыцари дебета и кредита табунами ломанулись в большую политику и добились на этом поприще немалых успехов, я в очередной раз склонил голову перед мудростью Генриха Гейне, заявлявшего, что дураков на свете больше, чем людей. И пока наш непрофессиональный избиратель будет «голосовать сердцем» и думать «по-украински», а не головойнам удачи не видать. Впрочем, довольно о грустном.

Итак, даже отправляясь «заработать копейку», я еще задолго до отъезда жил предчувствием перемен, возможностью окунуться в новое, доселе неизведанное состояние бытия, погрузиться в жизнь пока еще совершенно чужих мне людейа ведь пройдет год-два, и, разговаривая по телефону с семьей, я совершенно незаметно для себя буду говорить: «А у нас в Чехии ситуация несколько иная…», и в речи будут проскакивать ставшие для меня уже своими чешские слова. Но обо всем по порядку.

Сборы были недолгимине впервой уезжать!и вот я в фирменном поезде ДонецкКиев. Но неприятности начались уже в начале пути: мой поезд по расписанию должен был находиться в пути приблизительно с половины восьмого вечера до семи утра, а около девяти утра на автовокзале «Дачный» я должен был сесть на автобус КиевПрага. Так вот, среди ночи именно в моем вагоне произошло возгорание, кажется, электропроводки. Собственно пламени видно не было, но едкого дыма было предостаточно. Такое было впервые в моей жизниэвакуация проходила в полной темноте, в дыму, на полном ходу поезда. Похватав на ощупь свои вещи, пассажиры перебрались в соседние вагоны. На ближайшей станции неисправный вагон отцепили, но поезд вышел из графика и в результате опоздал на два часа, а я опоздал на свой автобус на Прагу. Позвонил в фирму «Рега», объяснил ситуацию, и вскоре подъехала их сотрудница, которая без проблем посадила меня на другой автобус до Праги.

Справляюсь у водителя о времени прибытия в столицу Чехиивремя практически то же, что и у автобуса, который уехал раньше без меня. Я успокаиваюсь, настроение поднимается, и я покидаю Киев.

* * *

Вероятно, сейчас будет уместно описать некоторые особенности заграничных путешествий украинских заробитчан начала XXI века на примере поездки в Чехию.

Основными видами транспорта являются поезда и автобусы. Жители Закарпатья и Прикарпатья активно пользуются также микроавтобусами («бусиками») и личными легковушками. Авиатранспорт из-за своей дороговизны и прочих неудобств у заробитчан непопулярен. Переезд по железной дороге, безусловно, менее утомителен, но продолжительнее и стоит в полтора раза дороже, поэтому я им ни разу не пользовался.

Основных пунктов отправки и прибытия на территории Украины дваКиев и Львов, из этих городов есть возможность выехать в любой день недели, также периодически вводятся или отменяются автобусные маршруты в Чехию из других украинских городов. Например, из Днепропетровска, Одессы и Ужгородаздесь график движения менее плотный: один, два, три раза в неделю. Маршрут следования может пролегать как через Польшу, так и через Словакию. Маршруты же молдаван с румынскими паспортами мы не обсуждаем…

Уровень сервиса зависит не только от фирмы-перевозчика, но и от времени года: зимой, оправдываясь тем, что вода для туалетов может замерзнуть, ее вообще не заливают, и, соответственно, туалеты в автобусах не работают…

Лично для меня, да, наверное, и для других путешествующих, самая тяжелаяночная часть маршрута. Особенно если автобус заполнен более чем наполовину; особенно если не повезло с соседом; особенно если в салоне оказались маленькие дети и т. д. Полный букет этих «удовольствий» вас ожидает, если домой вы едете перед каким-нибудь праздником, а из домапосле.

Так что, отправляясь, например, из Киева в почти пустом автобусе, не спешите радоваться: к моменту пересечения украинско-польской границы 90% мест могут оказаться занятыми сидячими пассажирами, а остальные места (в том числе иногда и проход)уже лежачими борцами с украинским самогоном, который они перевозили через границу в бутылках из-под какой-нибудь «Моршинской». И если прожить несколько дней без пищи, не теряя работоспособности, для меня не проблема, то провести сутки (а именно столько в среднем продолжается автобусная поездка от Киева до Праги) без сна в мчащемся автобусе, вдыхая ароматы сивушных масел и потных ног, для непьющего человекаудовольствие ниже среднего.

В молодые годы, работая отбойным молотком в очистном забое шахты, я умудрялся в свободное от работы время заочно учиться в университете, нянчиться с ребенком, заниматься карате и периодически напиваться для разрядки,и в то лихое время мне вполне хватало трех-четырех часов сна в сутки: полтора-два после смены и столько же перед работой. Зато теперь я точно знаю, что означает выражение «годы берут свое». Когда твой «спидометр» отщелкивает шестой десяток и ты уже сформировавшаяся личность со своей жизненной программой, со своим набором болячек, наконец,а судьба бросает тебя из «развитого социализма» советского образца в восточно-европейский капитализм, предлагая сыграть на чужом поле, не зная не только правил, но, как окажется, даже и названия игры,тут уж приходится все ресурсы организма подключать к борьбе за выживание. Но этим нас не испугаешь! Я всегда сам торил свой жизненный путь, иногда ошибаясь, спотыкаясь, набивая шишки, но не ожидая ничьих подарков, надеясь только на себя, чтобы с себя потом и спрашивать: «Бачили очи що куповали?»

Путешественники обычно описывают природу тех мест, которые они проезжают, но описывать украинскую природу после Гоголя я не могу: нет ни таланта, ни фантазии. Отмечу лишь, что Север Украины более живописен, чем южная Дикая Степь, однако, на мой взгляд, далеко ему до родной моему сердцу Вологодчины. Сто шестьдесят лет назад «неклассный художник» Тарас Шевченко пытался издать серию эстампов «Живописная Украина», но, как писал известный исследователь творчества этого украинского гения О.А.Бузина, «задуманный с помпой проект», «несмотря на содействие властей», к сожалению, провалился. Возможно, Тарасу тоже не хватило таланта и фантазии. Ну что же, подождем появления нового Гоголя…

А я, увы, не писатель, а, скорее, рассказчик, хотя и отвлекающийся зачастую на различные околофилософские оценки (трактовки) некоторых проявлений окружающего мира. Поэтому хочу предупредить читателя: описывая какое-либо событие или оценивая явление, я всего лишь описываю свою реакцию на это событие и свое понимание этого явления, а ваше делосоглашаться со мной или нет. И если мои трактовки разрушают чьи-то красивые иллюзиизаранее приношу свои извинения.

Итак, с природой мы разобрались, теперь перейдем к городам, через которые пролегал мой маршрут. Первую остановку автобус сделал в Житомире, но еще на границе одноименной области всех въезжающих в нее по нашей трассе встречало некое сооружение (не знаю, как оно правильно называется) с гордой надписью: «Житомирская областьродина С.П.Королева». Это было что-то новенькое, хотя в свои первые поездки я этого сооружения не замечал, возможно, оно появилось несколько позднее. Целиком Житомир я не берусь оценивать, но та его часть, которую довелось увидеть, впечатления на меня не произвела.

Город Ровно выглядел получше, хотя отставание от Киева и даже Донецка я бы назвал разительным.

Последним городом на территории Украины был Львовгород-загадка для меня. Несколько моих посещений «жемчужины» и «туристической Мекки» Украины (включающих и пешую экскурсию по центру, и посещение театра оперы и балета), несмотря на все мои искренние попытки понять притягательную силу этого города, о которой настойчиво твердило мне украинское TV, увы, ни к чему не привели: Львов остался для меня весьма достойным украинским областным центром, не более того.

Если все эти вышеперечисленные города мы проскочили быстро, а описал я их еще быстрее, то пропускной пограничный пункт «Краковец» был так гостеприимен, что никак не хотел расставаться с нами. Автобусов было немного, но продвижение шло чрезвычайно медленно. Кто-то говорил, что это польские таможенники проводят «тихую» забастовку, т. е. на работу выходят, но работают очень медленно, что вряд ли было правдойситуация повторялась и через год, и через два, и через три, причем при пересечении границы в обоих направлениях. Выдвигалась и версия о нежелании поляков пускать украинцев в Европу, строились предположения о тщательности досмотра… В общем, шестичасовое пребывание во власти мытарей лишний раз подтверждало правоту негативного отношения людей к представителям этой профессии еще с библейских времен. И даже киношный легендарный Верещагин из «Белого солнца пустыни» не в состоянии обелить репутацию этих любителей поживиться чужим добром, прикрываясь государственными интересами. Нужна ли государству такая служба? Нужна, как и милиция. Но пусть там буду не я и не мои дети.

* * *

Наконец нас впустили на территорию Польши. Природа этой соседки Украины очень напоминает русскую, и не только видом дефицитных на Украине березок, но и бытовыми артефактамирядом с ухоженным участком может находиться пустырь со свалкой. Архитектура соответствует сложившемуся у многих иностранцев мнению о поляках как о нации хвастливой. Так, если чех строит добротный, функционально удобный дом без выпендрежа и обставляет его такой же добротной и удобной мебелью, сантехникой и электроникой, то поляка в первую очередь заботит внешний вид дома, а чем он будет набит внутриэто уж как получится. Говоря по-русски: «На брюхе шелк, а в брюхещелк». Традиционная набожность поляков не принесла им ничего, что вызывало бы зависть других народов. На заработки к ним, кроме украинцев, по-моему, никто не ездит, зато сами они активно батрачат по всему свету. Таким образом, имея незавидное настоящее и туманное будущее (какого-либо «польского прорыва» вроде даже не планируется), полякам остается жить воспоминаниями о былом величии Речи Посполитой, черпая жизненные силы из «исторических» фильмов Ежи Гофмана. А о том, как «рады» полякам, а также румынам, албанцам и другим бедным родственникам в Европейском, Шенгенском и прочих союзах, я ничего говорить не буду, рассчитывая на проницательный ум читателя. Не буду я касаться и польско-украинских отношений, тем более не стану копаться в прошломне тот исторический момент, ибо, как мудро заметил известный английский историк и философ Р.Дж.Коллингвуд, «каждое настоящее располагает собственным прошлым». Ну и хватит о Польше, тем более что проехали мы ее ночью, а утром вкатились на территорию Чехии.

Чешская природа дух не захватывает, но глаз радует, да и с памятниками минувших веков здесь встречаешься на каждом шагу. Проскакивая какую-нибудь маленькую деревушку, приютившуюся на склоне скалистой горы, и разглядывая выбитые на фасаде даты постройки того или иного здания, просто диву даешься: обычный, ничем не примечательный жилой дом, которому далеко за двести, а то и за триста лет, продолжает все так же исправно служить своим очередным хозяевам. Я уж не говорю о том, какой заботой окружены старинные замки и культовые сооружения! Конечно, такая трогательная забота о своей старине вызывает чувство уважения и белой зависти…

Первая на территории Чехии и единственная перед Прагой остановкастолица Моравии город Брно. Дружно вываливаемся из автобуса размяться и покуритьв то время борьба с курением еще не достигла такого градуса радикализма и можно было свободно курить прямо на платформе автовокзала (рядом с урной, конечно), а через границу разрешалось провозить целый блок дешевых отечественных сигарет. И что я вижу?

Прямо передо мной висит билборд, нижнюю половину которого занимает (да простят меня интеллигенты!) жирная целлюлитная женская задница, а верхнююкокетливо улыбающаяся девичья головка в широкополой шляпе, игриво выглядывающая из-за этой… Если уж быть до конца точным, то на даме можно было рассмотреть еще фрагменты коротенькой кофточки. Я не отношу себя к рафинированным эстетамдвадцать лет шахты всегда будут жить во мне, но прошу поверить, что мне неприятно и сейчас писать об этом. Однако я должен отметить этот знаковый факт: первое, что я увидел, ступив на чешскую землю, была жопа…

* * *

До Праги остается немногим более двух часов, и я решаю доложить о своем прибытии в пражское кадровое агентство. Когда я выходил курить, то через окно видел, что мой сосед, типичный «вуйко с полонины», подсевший к нам перед самой границей и изрядно испортивший мне ночь своим храпом и сивушным перегаром, менял сим-карту в своем телефоне. К нему я и обратился:

Слышь, друг! Разреши один короткий звонок с твоего телефона.

Та ни, друже! Я ще симку не поменяв…

Спасибо, что не отказал, ублюдок.

Шо?Челюсть «вуйки» отвисла, в глазах абсолютное непонимание.

Шо слышал, гнида. Я видел, как ты менял карточку,говорю я и встаю, чтобы попросить телефон у водителей, но меня останавливает парень, сидевший через проход от меня. Он тоже ехал от Киева, но за всю дорогу мы не обменялись с ним ни словом. Парень протягивает мне свой телефон:

Возьмите. Говорите сколько надо.

Спасибо.

Звоню в агентство, объясняю ситуацию.

Хорошо, мы все поняли,отвечает сотрудник.Когда приедете на автовокзал Флоренс, позвоните нам еще раз. За вами приедут.

Заворачиваю телефон в долларовую купюру и возвращаю его парню. Телефон забирается, доллар остается в моей руке.

Мало?смотрю с непониманием.

Это совершенно ни к чему. Телефон корпоративный…

Тогда еще один такой же короткий звонок с Флоренса…

Без проблем.

Приятно иметь дело с нормальным человеком.

Взаимно.

Все это время «вуйко» сопел, ерзал и явно не находил себе места. Потом он склонился над рюкзаком, стоявшим под ногами, и стал энергично в нем копаться. Может быть, случайно, а по-моемунамеренно, он довольно больно ударил меня правым локтем. Если бы сразу вслед за этим последовало извинение, я бы, наверное, стерпел. Но пока я делал затяжной вдох, никаких извинений сказано не было. Поэтому, выхватив из кармана нож (обыкновенный кухонный, но где-то я читал, что, по данным УВД, 70 % бытовых убийств совершается именно кухонными ножами), я быстро наклонился к своему соседу, крепко обнял его за шею левой рукой, а нож, зажатый в правой, упер ему в кадык. Должен сказать, что привычка к основательности заставляет меня все ножи, которыми мне приходится пользоваться, затачивать до максимальной остроты, за что меня довольно часто ругает жена после каждого очередного пореза, и что, наверное, сразу почувствовал мой незадачливый сосед.

Не дергайся, сука! Я из тех пацанов, которые пойдут на все,зашипел я ему в ухо.Сиди спокойно.

Затем я откинулся на спинку сиденья, достал яблоко и, отрезая от него аккуратные дольки, принялся спокойно жевать. Повернув голову, встретился взглядом с парнем, одолжившим мне свой телефон,он показал мне большой палец правой руки и одобрительно кивнул головой. Мой сосед слева, посидев еще некоторое время в полусогнутом положении, как-то неуверенно выпрямился, отвернулся к окну и до самой Праги о себе не напоминал.

Из своих впечатлений от Праги хочу, пожалуй, выделить одно: когда автобус оказался на какой-то возвышенности, откуда на некоторое время открылся вид на значительную часть города, я, обозревая море красных черепичных крыш, подумал, что надо бы выяснить, откуда пошло название «Злата Прага», т. к. ничего золоченого я не увидел.

Но вот наконец и вокзал Флоренс. Звоню в агентство, подтверждаю свое прибытие, называю номер платформы.

Ждите. За вами уже выехали.

Возвращаю телефон:

Спасибо за помощь. Даст бог, еще встретимся.

А мы уже встретились,загадочно отвечает парень с улыбкой и, махнув на прощание рукой, исчезает в толпе.

Яодин на один с Прагой, Чехией, Европой… Ну и что? Когда я работал в шахте, то иногда, задержавшись в лаве, я чувствовал себя один на один с земным шаром. Сейчас за мной приедут и… Ждать пришлось недолго.

ВыГлазов?раздалось сзади и откуда-то сверху. Ясно«западенец». Почему-то именно они умудряются чаще всего неправильно ставить ударение в моей фамилии. Голос негромкий, но мощный. Оборачиваюсь. Так и есть«трехстворчатый шифоньер с антресолями». Да, с такими габаритами тебе бы в проходке цены не было, а чем ты тут занимаешься?

Глазов,поправляю его я.

Он согласно кивает.

Едем.Он легко подхватывает мою тяжелую сумку, я поспешаю за ним.Откуда?

Донецкая область,уклончиво отвечаю я. После проигранных Януковичем президентских выборов дразнить электорат Ющенко родным городом юго-восточного кандидата я посчитал неразумным. Нужно хотя бы осмотреться. Хотя, если этот «малыш» из агентства, то…

Львов,коротко произносит мой спутник и, протянув мне руку, представляется:Андрей.

Должен сразу предупредить, что дневников во время моего второго пришествия в Чехию я не вел, многие имена позабылись, так что, с вашего позволения, я буду произвольно заменять их на первые попавшиеся. Я же пишу не документальное исследование, а свободные воспоминания. И если кто-то из читателей узнает в одном из участников описываемых событий себя, но под другим именем,прошу простить великодушно…

Анатолий. Рад познакомиться. Тем более что Донецк и Львовзаклятые друзья,и, помолчав немного, с грустью добавил:А у меня друг был из Львова. Служили вместе в Севастополе. Он демобилизовался на полгода раньше меня, мы переписывались, а потом я потерял его адрес. Только и осталось в памяти название улицыОлейная. А у него моего домашнего адреса не было. Так связь и прервалась. А зовут его Ярослав Петрий. Очень достойный парень. Может, что-нибудь слышал о таком? Все-таки из одного города…

Андрей отрицательно покачал головой.

Нет. И улицы я такой не знаю. И фамилия его должна быть не Петрий, а Петриу.

Да нет же, Петрий! Я писал именно на эту фамилию.

Нет,уверенно возразил Андрей.Петриу.

Да какая теперь разница…

Мы подошли к машине Андрея, черной и такой же большой, как и он сам. Побросали вещи в багажник.

Прямо на Siemens или сначала в общежитие?спросил я, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье.

На какой Siemens?не понял Андрей.

На завод Siemens, откуда мне прислали вызов и где я собираюсь работать,немного раздражаясь и предчувствуя неладное, пояснил я.

Не горячитесь. Просто вы в первый раз на заработках в Чехии, поэтому не в курсе. Здесь уже не имеет значения, кто прислал вызов, а место работы здесь определяет «клиент», к которому вы попали. Если, конечно, у вас нет здесь знакомого чеха, готового взять вас напрямую к себе на работу, платить за вас все налоги и иные платежи и нести за вас ответственность. Я предлагаю вам работу на стройке, что совсем неплохо для начала. Какое-то время уйдет на адаптацию, а когда освоитесь, научитесь понимать чешский язык, можно будет подумать о переводе на более престижную работу.

Но у меня нет никакой строительной специальности…

Это не имеет никакого значения. Работать все равно придется разнорабочим.

Значит, вымой «клиент»? И как же я к вам попал?

От директора агентства, которой вы сегодня уже дважды звонили.

Я ненадолго задумался. Хотя что тут думатьситуация и так предельно ясная.

Если я соглашусь на ваше предложение, то смогу посылать домой хотя бы долларов триста в месяц?

Вполне. Если не будете их пропивать.

Я вообще непьющий.

Отлично.

А если мне понадобится аванс?

Если будете нормально работатьбез проблем в любое время. Ну что? Едем устраиваться или пойдете брать обратный билет на Киев?

Едем… Надо отбить хотя бы вложенные деньги…

Конечно,согласился Андрей.Сейчас на убытовне* никого не должно бытьвсе на работе, а ключей от комнат у меня нет. Так что займемся другими вопросами. Как у вас с деньгами?

Есть на первое время, но доллары…

Нет проблем. Я сам куплю их по хорошему курсу, ни в одном обменнике столько не дадут. И в дальнейшем, если будете продавать доллары, обращайтесь ко мне.

И действительно, разница курсов в пражских обменных пунктах поражала: если один доллар продавался в то время где-то за 22–23 кроны (по-чешскикоруны), то покупался всего лишь за 17. После московских обменников, где разница составляла какие-то копейки, все это сразу создавало устойчивый негативный образ чешской финансовой системы.

Работать будете на замке. К работе приступите завтра. Дорогу покажут ребята. Добираться до работы будете сначала трамваем, потом на метро, а после метроавтобус, поэтому вам понадобится проездной на все виды общественного транспорта. Советую покупать месячный, так выгодней. И еще нужна чешская сим-карта для мобильника. Берите Vodavonсамый выгодный тариф для переговоров с Украиной. Паспорт придется отдать мне. Я сам сделаю вам регистрацию.

А если меня остановит полиция?

Вряд ли. Если не будете ее провоцировать… Ну а если остановит, сразу звоните на мой телефон.

Забегая вперед, скажу, что где-то через месяц Андрей сообщил мне, что меня оштрафовала полиция для иностранцев за задержку регистрации и мне придется проехать с его помощником точно уж не помню в какой город, кажется, Табор, для объяснений и уплаты штрафа. На мой вопрос, почему же меня до сих пор не зарегистрировали, ведь паспорт все это время находился у них, он недовольно ответил: «Некогда было. Да не переживайте, фирма штраф оплатит».

Затем меня оштрафовали еще разпод угрозой была уже моя виза, потому что, фактически проживая в Праге, я был зарегистрирован, кажется, в Градце-Кралове, и этот обман открылся. И опять меня «выкупала» фирма.

Вообще, Андрею, как никому другому из людей, скажем так, его профессии (по крайней мере, из числа моих знакомых), была присуща такая особенность характера и стиля работы, как своего рода маниловщина. Он любил строить прожекты, много говорить о них, убеждать себя и других в правильности своих планов, не любил только работать, а это зачастую создавало новые проблемы в его и без того неспокойной жизни «клиента-мафиози».

Пока мы ехали, я рассеянно слушал разглагольствования своего нового шефа и с любопытством разглядывал пражские улочки. Припарковались возле, если не ошибаюсь, шестиэтажного дома старой постройки.

Я скоро,буркнул Андрей и скрылся в одном из подъездов. Я тоже вылез из машины и уселся на ближайшую скамейку. Над дверями напротив красовалась вывеска «Весела херна». «Да уж, надеюсь, что скучно мне здесь не будет…»подумать о чем-то еще я не успел, потому что из соседних дверей, с треском распахнувшихся, смерчем вырвался Андрей. Он был взбешен.

Отморозки!рычал мой «клиент».Им лишь бы не работать! Выгружаемся…

Похватав мои пожитки, мы нырнули в подъезд. Он оказался проходным. Вынырнув с другой стороны дома, мы оказались на дне каменного колодца перед небольшим двухэтажным домиком. Миновав маленький дворик, Андрей устремился на второй этаж. Я едва поспевал за ним. С лестницы мы попали в г-образный коридор, куда выходило несколько дверей и где разместились небольшой холодильник, трехконфорочная газовая плита, кухонный стол и пара шкафов. Андрей стремительно проследовал в дальнюю комнату, яза ним.

Серега, твою мать!гремел шеф.Ты хотя бы одну неделю можешь отработать полностью? У тебя каждый денькак не понос, так золотуха! Твоих годин не хватит, чтоб все авансы мне вернуть!

Тот, кого звали Серегой, являл собой зрелище весьма примечательное: возраст под пятьдесят, рост чуть выше среднего, небольшая голова на тонкой шее и узкие покатые плечи, плавно переходящие в длинные руки, увенчанные мощными ладонями. Таким же мощным был и «фундамент» Серегиного тела, особенно ступни, спрятанные в самодельные войлочные тапки-шлепанцы, затрудняюсь сказать, какого размера. «Клякса»сразу окрестил я Серегу. Привыкнув к комнатному освещению, я рассмотрел нечто, поразившее меня гораздо больше, чем нескладная фигура виновника скандала,выражение его лица. В нем было столько искренней доброты и какой-то наивной беспомощности, что ругать его можно было только повернувшись к нему спиной, что Андрей и пытался проделать. Причем получалось у него довольно забавно: ругая Серегу, он смотрел на меня, при этом указывая на несчастного прогульщика через плечо. Серега, разведя в стороны свои огромные ладони, оправдывался как мог:

Ну Андрей! Не рви душу! С кем не бывает? Ну приболел трохи. Веснавремя коварное, говорю тебе как специалист.

Замолкни! Академик поросячий!

Серега, действительно, иногда представлялся ветврачом, окончившим Уманскую сельхозакадемию. Однако те, кто знал его достаточно хорошо, в это верить отказывались.

Что ж ты, долбаный больной, столько жратвы себе наготовил?продолжал бушевать Андрей. На столе стояла, источая ароматные запахи, большая сковорода жареной картошки.Мне, здоровому, этого на неделю хватит. А при температуре положено голодать и больше пить, но чай!

Андрюша,то ли простонал, то ли пропел Серега,так то ж для ребят! Не для себя, Андрюша!

Ребята будут не раньше, чем через пять часов. Угости лучше вот новенького. Тоже из «академиков».

Конечно, Андрюша, конечно! Примем как родного!

Идемте, покажу вашу комнату,махнул мне рукой Андрей.Вещи пока оставьте здесь.

Комната оказалась рядом. Подергав запертую дверь, Андрей сказал:

Первой должна появиться Лена. Она и откроет комнату. Там есть одна свободная койка, ее и занимайте.

Ленакомендант?спросил я.

Она живет в этой комнате. И еще три дамы там живут, но она с работы раньше приходит.

Я буду жить в женской комнате?

А что такого? Боитесь, что ли?

Да нет… Просто со мной такого еще не случалось.

А за границу на заработки вам ездить случалось?

Только в Россию, но там несколько иная гендерная политика.

Привыкайте,пожал плечами Андрей.Завтра с утрана замок. А у меня еще дел невпроворот.

Андрей ушел, и мы остались вдвоем с Серегой. Сначала я решил осмотреться. Будущее еврообщежитие на тот момент состояло из четырех жилых комнат. Серегина комнатана шесть человек (все мужчины), мояна пять, и две маленькие комнатенки предназначались для семейных пар. Сопровождавший меня Серега давал пояснения:

На сегодняшний день на нашем этажечетырнадцать человек, считая и тебя. Вот в этой комнатке без окон, вентиляции и отопления, где сейчас живет один парень, собирается поселиться Лена, как только приедет ее «муж», а точнеесожитель… Итак, на всех мы имеем один совмещенный санузел (унитаз, ванна, раковина), один старенький холодильник, который всегда так забит продуктами, что ночью открывается или вообще отключается, и одну газовую плиту с тремя конфорками. Если учесть, что почти все жильцы одновременно просыпаются на работу, а потом так же дружно с нее возвращаются, то проблем хватает.

Забегая вперед, замечу, что обилие проблем имело и свои плюсы: удалось сунуть сковородку на освободившуюся конфоркуи ты доволен, запихнул продукты в холодильники ты счастлив, ну а если удалось помыться и побритьсято это был вообще праздник.

Но это еще ничего,продолжал Серега,рассказывают, что раньше они тут полгода жили вообще без электричества, при свечах. Ну ладно, пошли обедать.

Объединив наши пайки, мы плотно пообедали, попутно обмениваясь информацией.

Понимаешь,рассказывал Серега,я умею работать на автопогрузчике и за границу поехал только при условии, что буду выполнять именно эту работу. Мне ее одна киевская фирма четыре месяца подыскивала. Нашла… Как мне сказали… Я приехал. И что имею? Вместо автопогрузчикатачка, с которой я, как дурак, гоняю по стройке, развозя бетон и мальту. Или вкалываю на бетономешалке.

Понимаю,киваю я.У меня такая же история. Только я хотел работать на заводе Siemens… И где же выход?

Реально выход один: самостоятельно искать другую работу или валить домой. Потому что судиться с нимипустая трата денег, времени и нервов. Даже если выиграешь суд, проигравшая фирма закроется, чтобы завтра открыться под другим названием…

Предлагаю на этой оптимистической ноте прервать нашу беседу,зевнул я,и пару часиков вздремнуть. Где можно прилечь?

Да выбирай любую койку…

Когда я проснулся, в соседней (моей) комнате уже вовсю бурлила жизнь: слышались женские голоса, гремела посуда, хлопала дверь. Я постучался и осторожно открыл дверь.

Добрый вечер, милые дамы! Принимайте пополнение. Гроза Москвы, краса Донбассас сегодняшнего дня весь с потрохами к вашим услугам.

Три женщины бальзаковского возраста, побросав свои дела, подозрительно уставились на меня. Самая маленькая и бойкая (это оказалась Лена) ответила за всех:

А нам и без вас не тесно.

Вот и Андрей так же считает,подтвердил я,поэтому и решил заполнить недокомплект моей персоной.

У нас к девушкам без пряников не ходят,высказалась Лариса, самая молодая.

Мадемуазель! Пряникиэто же так банально! Боюсь, что для таких прекрасных дам будет мало и самых лучших на Украине конфет и лучшей в мире медовухи,ворковал я, выставляя из сумки на стол коробку «Вечернего Киева» и бутылку «Немирова».

Лица девушек смягчились, а на меня что-то накатило, и я понес всякую околесицу:

А почему я не вижу в ваших апартаментах хотя бы маленького телевизора? Вы же совершенно не в курсе главных мировых событий. Итак, главная новость последних дней на всех украинских телеканалахмой отъезд в Чехию. Все журналисты просто изнывают от нетерпения узнать, где же бросит якорь этот величайший гений современности, светоч интеллекта и пастырь всех светлых сил мира сего. Мне пришлось двенадцать раз менять свой рост, вес, пол, возраст и маршрут следования. Так что к вам у меня будет одна, но очень важная просьба: полное молчание о моем местопребывании. Этого требует престиж нации и соображения высшей политики. Надеюсь, вы прониклись важностью возложенной на вас миссии?

Женщины взирали на меня обалдело и как-то подозрительно. Наконец подала голос и третья, самая старшая из присутствующих дам (имя ее совершенно стерлось из памяти):

Да, силен! И как только таких жены отпускают одних за границу?

Кураж как внезапно нахлынул, так столь же внезапно и исчез. Я устало пожал плечами и лениво ответил:

Не знаю, что вы имели в виду под словом «как», но думаю, что у каждого из «таких»своя история. Ну, что замерли? Стол накрывать будем? Кстати, где мое спальное место? Что-то мне подсказывает, что, как самого молодого и прыгучего, меня ждет второй ярус.

В комнате было четыре кроватитри обычные и одна двухъярусная, все нижние кровати были застелены бельем, верхняянет. Также из мебели имелся шифоньер, три тумбочки, стол, пара стульев и кресло. Все старенькое. Обои были посвежее, чем в Серегиной комнате, и не отставали от стен.

Поразительная проницательность,подтвердила мою догадку Лена.Кстати, тумбочки новобранцу не положено, но, так и быть, мы подарим вам нашу гордостьединственное кресло. Можете размещать на нем и под ним свои сумки.

За стол сели, не дожидаясь четвертой жилички. Та появилась, когда девчата уже успели опрокинуть по паре рюмашек «Немирова», а явыпить свою походную кружку кофе. Вид у нее был усталый и недовольный. Я вскочил и, уронив голову на грудь, представился:

Просто Толик. С сегодняшней ночиваш сосед сверху. Прошу понять меня правильно.

Девчата захихикали, а моя нижняя соседка не спеша разделась и, протянув мне руку, представилась:

Ирина Анатольевна.

О, даже так?воскликнул я.

А что?надменно спросила она.У меня, между прочим, высшее образование.

Хотелось бы уточнить, по какой специальности у вас высшее?

Бухгалтер.

Ира,вмешалась в диалог Лена,он, похоже, не врет… ну, насчет своих нескольких дипломов. Так что опусти свой хвост, подруга.

Да уж,поддакнула самая старшая,говорун еще тот. Я уж испугалась за свои мозги от соседства с таким болтуном.

И совершенно напрасно! По жизни ямолчун и мыслитель. И вы скоро в этом убедитесь. А те редкие вспышки болтливости, вроде сегодняшней,это так, аутотренинг. Тест на профпригодность как юриста, от которого в суде, кроме всего прочего, требуется также умение, мгновенно реагируя на малейшие нюансы в ходе судебного разбирательства, так направлять ситуацию…

Э-э-э!перебила меня старшая.Юрист! Бухгалтер! О чем ты говоришь? Спустись на землю. Здесь тыбыдло, третий сорт. Посудомойки и разнорабочиевот мы кто на этом празднике жизни…

Я замолчал. Этим воспользовалась Ирина Анатольевна:

Кстати, о работе. Завтра ранний подъем и нелегкий день. Думаю, Анатолий, что для вас он будет днем больших разочарований.

* * *

Посоветовавшись с Серегой, я решил, что первые дни, пока есть еще продукты, захваченные из дома, буду вставать вместе со всеми и, не толкаясь возле трех конфорок, стану спокойно завтракать и собирать нехитрый «тормозок» из своих запасов. А после работы, поехав в один из магазинов Tesco или Kaufland, где самые демократичные цены, буду пополнять свои запасы колбасы, яиц, салатов, хлеба и супов быстрого приготовления. Поскольку готовить я не люблю и не умею, то мое несложное меню обычно состояло из следующих блюд: завтракяичница с колбасой и луком, залитая сверху кетчупом, и пол-литровая кружка кофе; обед («тормозок»)салат (из Kaufland), бутерброды с колбасой, чай (термос на 750 мл); ужинполевка (украинцы по привычке называли ее «Мивиной») с ложкой мясной тушенки, кружка кофе. На десерт покупал что-нибудь из фруктов. К чаю или кофе всегда было какое-нибудь печенье или булочки. Месячная «продовольственная корзина» обходилась мне приблизительно в сто долларов.

Сковороду и кастрюлю я бесплатно приобрел на ближайшем пункте приема металлолома у одного доброжелательного чеха. Сигареты покупал на Колбеновском рынке у украинских контрабандистов. Одежду, обувь и прочие мелочи, необходимые для жизни,в основном там же.

Через несколько дней после приезда, когда домашние продукты практически были съедены, я поставил будильник на 30 минут раньше и, пока все еще спали, успевал приготовить свой завтрак и «тормозок», затем спокойно завтракал и не спеша отправлялся на работу.

Дорога на работу занимала около часа: до метро нужно было проехать две или три остановки трамваем (зависело от того, какую остановку я выбирал для посадки). Пражский трамвайсамый обычный, ничего особенного, зато метро несколько отличалось от привычного мне московского и киевского. Пражский метрополитен, как и киевский, имел только три линиикрасную, желтую и зеленую. От киевского его отличала меньшая загруженность, зато большая чистота и освещенность. Практически все подземные станции отделаны пластиком и поэтому производят впечатление какой-то ненадежности и пожароопасности. Таких подземных дворцов, как на московских центральных станциях, здесь не увидишь. Некоторые станции оборудованы специальными лифтами для инвалидов-колясочников и мамаш с детскими колясками. Поскольку поезда здесь проезжают (а не «проходят») значительно реже, чем в наших столицах, то на многих станциях установлены телемониторы, потчующие скучающих пассажиров разной полезной и развлекательной информацией.

Неторопливость пражского метро заключается еще и в том, что двери вагонов открываются и закрываются также непривычно медленно. К тому же они еще снабжены специальными кнопками: нажал кнопкудверь на станции откроется, не нажалтак и останется закрытой. Стоимость проезда зависит от времени пребывания в метро и от количества станций, которые пассажир собирается преодолеть. В целом получается намного дороже наших подземок, куда можно спуститься один раз и кататься там хоть целый день, чем и пользуются, кстати, бомжи-попрошайки. А в пражском метро этой публики нет.

Можно, конечно, рискнуть прокатиться «зайцем», что и делали некоторые наши бережливые заробитчане, однако, нарвавшись на контроль и уплатив штраф, равный стоимости приблизительно двух месячных проездных на все виды городского общественного транспорта, они, конечно же, сожалели о содеянном. Лично я, сразу взяв себе месячный проездной приблизительно за двадцать долларов, в дальнейшем своевременно его продлевал и поэтому спокойно катался по Праге и окрестностям, беззаботно пересаживаясь с одного транспортного средства на другое и не опасаясь контролеров, которые, кстати, за первое полугодие моего пребывания в чешской столице проверили наличие у меня проездных документов раз или два.

Итак, доехав трамваем до станции метро «Пальмовка», я спускался в подземку и через шесть остановок выходил на конечной станции желтой линии «Черный Мост». Здесь я пересаживался на автобус и ехал минут 20—30 до Й…замка, места моей работы.

Как мне сказали, замок теперь принадлежал одной семейной паре: онабывшая чешская учительница, оннемецкий банкир. И если хозяин появлялся на замке очень редко (за полгода моей работы там я видел его от силы пару-тройку раз), то хозяйка приезжала к нам практически каждую неделю, а иногда и по несколько раз в неделю. Ее появление на стройке какой-либо нервозности или напряжения в нашей работе не создавало, была она женщиной приветливой и доброжелательной. Про себя я назвал ее «пани-фрау», затем постепенно ее так стали звать и другие работники.

Замок и территория вокруг вместе с расположенными на ней строениями находились на реконструкции, после которой замок должен был превратиться в четырехзведочный отель.

Возраст замка никто из работавших там чехов мне назвать не смог. Однажды, работая в подвале (склепе), я выдолбил вмурованное в стену проржавевшее металлическое кольцо и сказал работавшим там же чехам, что возьму домой этот сувенир: ведь возможно, это кольцо вмуровал в стену сам КарлIV. Чехи от души рассмеялись и сказали, что скорее уж это сделал Карел Готт.

Вообще, замок изначально не являлся каким-то фортификационным сооружениемскорее, это был загородный дом какого-нибудь небедного вельможи. Я не архитектор и не искусствовед, мне трудно дать правильное название этому строению. Если пара декоративных башенок с зубчатыми стенами дают право дому называться замком, то пусть это будет замок.

Вокруг замка был парк с двумя прудами (рыбниками), заросший деревьями самого разного возраста и нуждающийся в серьезной перепланировке. Имелась также пара винных погребков, зарытых в землю, полуразрушенные конюшни и еще несколько небольших строений неизвестного предназначения. Вся территория была обнесена кирпично-каменной стеной, местами обрушившейся, что позволяло косулям, зайцам и фазанам, обитавшим в окрестностях замка, заглядывать к нам в гости.

Всю квалифицированную работу на стройке выполняли чехи, а украинцы были у них на подхвате«принеси-подай». Утром прораб и мастер давали задание на день чешскому бригадиру Петру. Тот, расставив своих людей, выделял им в помощь необходимое количество подсобников-украинцев. Оставшиеся украинцы получали самостоятельную работу (пробить отверстие в стене под дверной или оконный проем, выкопать траншею, очистить помещение от хлама и т. п.). Готовить раствор на бетономешалке и развозить его на тачках или разносить в ведрах также поручалось украинцам. Нас распределял по рабочим местам уже наш, украинский, бригадир, правда, под контролем Петра. Чехи, видя, как работает тот или иной украинец, иногда сами просили себе в подсобники конкретного человека.

Поскольку я с пятнадцати лет, выйдя из-под родительской опеки, пребывал в самостоятельном плавании и имел еще за плечами флотско-шахтерско-заробитчанскую школу выживания, мне не составило большого труда адаптироваться к новым условиям. Моя работа не была особенно тяжелой (для меня, во всяком случае), поэтому как-то хитрить или сачковать необходимости я не усматривал и трудился в обычном для себя режимене ленился, но и не надрывался. А поскольку, как я уже отмечал, оплата была не сдельной, а почасовой и к тому же весьма невысокой (по чешским меркам), то и свой трудовой энтузиазм я считал вполне адекватным. Чехи, судя по всему, с этим были согласны.

Народ на стройке собрался разный, но в целом атмосфера здесь была весьма терпимая. И в первую очередьблагодаря умелому руководству наших бригадиров.

* * *

Чешским бригадиром, как я уже сказал, был Петр. Коренастый, крепкий, напористый, властный, но не злопамятный. Он мог с такой яростью наброситься на провинившегося подчиненного, что казалосьу последнего нет шансов живым выбраться из этой переделки. С налитым кровью лицом, изрыгающий ругательства и размахивающий тяжелыми кулаками, Петр был страшен. Его пронзительный крик приводил в беспокойство всех сторожевых собак в округе, а замковый парк мгновенно очищался от всех представителей обитающей там фауны, включая комаров. Но, видя, что урок воспитания прошел не зря и виновник бригадирского гнева полностью осознал свою вину и уже встал на путь исправления, Петр как ни в чем не бывало обнимал того за плечи и что-то доверительно ему рассказывал. Меня, оценив в раздевалке мою фигуру, он сразу назвал Рэмбо, а узнав мой возраст, вообще стал относиться ко мне по-дружески и всегда ставил в пример худосочной, но понтоватой молодежи.

С первым украинским бригадиром, Володей из-под Тернополя, нам тоже повезло. Наряды он старался распределять по справедливости: вчера у тебя был тяжелый наряд, значит, сегодня имеешь право на более легкий. К несунам, симулянтам и бездельникам относился резко отрицательносдавать не сдавал, но постоянно их ругал. Сам работал наравне с другими, причем не выбирая для себя наряд полегче.

Нужно сказать, что главным требованием к украинскому бригадиру на замке было знание чешского языка, позволяющее максимально точно уяснить задание и не наломать дров. Володя языком владел лучше других, но все же иногда случались казусы.

Однажды накануне Благовещения Володя объявил, что завтра мы должны будем полностью очистить подвальное помещение, где стоял старый водонагревательный котел, обложенный кирпичом, который нужно было развалить и вывезти из склепа, после чего подровнять пол и подготовить его к бетонированию. А мне и Володе предстояло продолбить в наружной стене дверной проем в сторону будущего бассейна. Я попытался возразить, объясняя бригадиру, что, во‑первых, завтра грешно работать, в такой великий праздник ласточка гнезда не вьет, а во‑вторых, что в той самой наружной стене из помещения в сторону будущего бассейна уже есть одна дверь, и непонятно, зачем нужна еще одна, буквально в двух метрах от первой. Володя мои возражения отклонил, сказав, что Мартин (генподрядчик) наших праздников не признает и завтра после обеда лично приедет принимать работу.

И вот с утра в Благовещение мы, грешные, принялись за работу. Наружная стена толщиной 1,2 метра, сложенная из дикого камня, схваченного неизвестным, но очень крепким раствором, поддавалась тяжело. Мы с Володей, вооружившись сбиячками, долбили изнутри и снаружи эту твердыню до трех часов дня. Только успели закончить, как подъехал Мартин. Мы, гордые от проделанной работы, стояли в ожидании похвал, но Мартин, удивленно уставившись на наш проем, спросил:

А это зачем вы сделали?

Теперь уже я удивленно уставился на Володю.

Так приказал прораб,ответил бригадир.

Пришел прораб, целый день просидевший в офисе за компьютером, и был поражен, увидев рядом со старой дверью еще одну дыру, размером больше первой. Стало ясно, что Володя что-то не так понял.

Мартин, правда, никого наказывать не стал, только приказал понадежнее закрепить эту пробоину и перекрыть проход через нее, пока они не решат, что с ней делать дальше. Мы с бригадиром поспешили выполнить распоряжениеи этот проем так и простоял никем не тронутый до конца моей работы на замке.

Забегая вперед, скажу, что на следующий год, работая уже на другого клиента на свалке, мне опять пришлось выйти на работу в день Благовещенияи опять неудачно: случилась авария. В дальнейшем я уже не выходил на работу в этот праздник.

К сожалению, с Володей мне удалось поработать месяца три, потом он уехал на Украину. Молодая жена поставила его перед выбором: либо она (жена), либо Чехияее не устраивал муж, которого она видела всего один месяц в году. Уезжая, Володя оставил мне кое-что из своих вещейнапример, добротные кожаные рабочие перчатки, которые немало послужили мне на этой стройке, напоминая о хорошем парне с Тернопольщины. После Володи с бригадирами нам не везло.

Володя уехал, но остался его младший брат Вася, вселившийся в мою комнату вместо Лены, которая к тому времени дождалась своего «мужа» и переселилась с ним в «душегубку». Вася работал в Чехии второй раз по трехмесячной гостевой визе. И если о Володе остались воспоминания только со знаком плюс, то о его братес прямо противоположным. Это был «хохол» в худшем смысле этого слова.

Приехав заработать, он экономил на всем: чтобы меньше тратиться на продукты, Вася привез с собой сколько смог картошки, моркови, макаронных изделий… И он, естественно, ездил «зайцем». Было противно наблюдать за ним на трамвайной остановкекак, тревожно озираясь по сторонам, он выискивает глазами контролеров, а потом последним быстро запрыгивает на ступеньки и, стоя у самых дверей, едет до следующей остановки, где все повторяется. Насколько я помню, однажды он все-таки попался и был оштрафован, так что экономии на транспорте не получилось, зато получился позорный для украинских заробитчан конфуз. Впрочем, вряд ли Васю очень волновали столь тонкие материи.

Меня он достал тем, что, купив себе DVD, без конца крутил четыре песни в исполнении Валерия Меладзе (других записей у него не было), превратив нашу комнату в музыкальную шкатулку. Чтобы хоть как-то угомонить этого меломана, я сказал ему, что немного владею приемами практической магии и, если он не прекратит эту музыкальную пытку, я ему «сделаю» так, что, приехав домой к молодой жене, он ровно через две недели станет полным импотентом. Вася ошалело на меня уставился и, медленно подбирая слова, сказал, что тогда он вернется в Прагу и убьет меня. Я спокойно пояснил, что в таком случае он точно останется импотентом на всю оставшуюся жизнь, так как снять с него эту порчу может только тот, кто ее навел, то есть я. Это подействовало. Теперь стоило мне появиться в комнате, как музыка тут же прекращалась и при мне уже не включалась.

Могу еще добавить, что если я все свое свободное время посвящал изучению достопримечательностей Праги, то Васяготовил, постоянно консультируясь с более опытными поварами. Однако, несмотря на кишкоблудство, телосложения он был хилого, что, как он объяснял, было следствием гастрита, заработанного им еще в первую трехмесячную командировку в Чехию.

Ну а теперь«для симметрии»расскажу о том, что у чешского бригадира Петра тоже был младший брат Яро, также работавший с нами на замке. Положение брата бригадира давало ему некоторые привилегии, которыми он иногда и пользовался. Прежде поясню, что украинцы, работавшие на замке, обедали в своей раздевалке или, как я, на улице, а большинство чехов на обед отправлялись в ближайшую господу (пивной ресторан, где можно было и выпить, и плотно перекусить), загрузившись в микроавтобус Яро. Так вот, иногда, приехав с обеда, Яро буквально вываливался из-за руля своей машины, будучи не в состоянии стоять на ногах. Приходилось только удивляться, как ему удавалось не попасть в ДТП и попасть в ворота замковой ограды. Петр, конечно же, сразу начинал урок воспитания, хотя всем была понятна бесполезность данного мероприятия ввиду полной неадекватности Яро. Восстановив силы парой часов крепкого сна где-нибудь в раздевалке, Яро как ни в чем не бывало появлялся на своем рабочем месте с неизменной жизнерадостной улыбкой на лице и бутылкой «Пепси» в руках. Не знаю, как другие, но я-то точно знал о содержимом этой бутылки, поскольку был неоднократно угощаем из нее: там был любимый коктейль веселого чеха, состоящий на 90% из туземского рома и только на 10% из «Пепси». Возможно, потому и определил Яро меня в свои собутыльники, что знал о моем отношении к алкоголю и был уверен, что больше одного глотка я не выпью.

Чешский портретный ряд будет коротким, поскольку ни с кем из представителей титульной нации я достаточно близко так и не сошелся. Правда, был один чех, который иначе как своим другом меня не называл. Молодой симпатичный парень, Павел как-то сразу потянулся ко мне. Не знаю, в чем была причина такой привязанности, но не было дня, чтобы, даже работая на противоположном конце стройки, он не появлялся на моем рабочем месте со своим неизменным приветствием: «Толику-у! Му-уй камраде! Давай покурим…»

Чехи почему-то не признают имени Анатолий, Толик, называя всех моих тезок Тондами. Но этопо работе. Когда же они хотят стрельнуть сигарету, то сразу вспоминают твое настоящее имя. Павел же, будучи лет на тридцать меня моложе, всегда звал меняТолику. Такое доброе к себе отношение со стороны человека другой страны, культуры, возраста, образования было немного странным, но и приятным.

Кстати, ни с кем из украинцев, работавших в Чехии, у меня таких отношений не сложилось. Но и Павел недолго задержался на замке. Его отчим, работавший строителем в Германии, забирал его с собой, где Павел за сезон (зимой стройки сворачиваются) надеялся заработать денег достаточно, чтобы начать строительство своего собственного дома, затем побыстрее закончить его и жениться. Мы тепло попрощались.

Среди украинцев также был человек, называвший меня даже не другом, а братом. Впрочем, не только меня. ТоликН. до Чехии успел, если не ошибаюсь, полгода прослужить в Ливане в составе миротворческого контингента на какой-то должности типа помощника механика-водителя бульдозера или уж не помню чего… Свои первые восемь месяцев в Чехии Толик жил один среди чехов и работал попеляжем (сборщиком мусора), так что учить язык его заставила необходимость. Когда я приехал в Прагу, ТоликН. был уже вполне адаптированным к местным условиям заробитчанином, а поскольку его жизненную позицию отличал прагматизм на грани цинизма, я и выбрал его одним из своих главных консультантов-адаптологов, если можно так сказать. Его комментарии были незатейливы и прямолинейны.

Едем, например, мы с ним в метро на работу. Напротив нас сидит дама в деловом костюме, со строгой прической и соответствующим выражением лица. И вдруг эта пани, не меняя выражения лица, достает из сумочки носовой платок, громко, на весь вагон, сморкается, затем, намотав платок на указательный палец, энергично чистит им обе ноздри, прячет платок в сумочку и невозмутимо продолжает свою поездку, строго глядя прямо перед собой.

Мне почему-то кажется,негромко говорю я Толику,что сейчас она поднимет ногу и, пардон, пукнет.

Вполне возможно,подтверждает тот мои опасения.Бздеть даже за столом у них не только не считается неприличным, а, наоборот, является признаком европейской культуры. Особенно если при этом ты скажешь «сорри» или «пардон». В этом смысле чехи не умнее украинцев. Те понахватались всяких глупостей от поляков, этиот немцев, и теперь и те и другие считают себя европейской нацией. Лакейская привычка.

Пересаживаясь на «Черном Мосту» в автобус, я выслушиваю жалобу Толика:

Если б ты знал, брат, как мне надоели эти украинские рожи! Смотри: больше половины пассажировземляки. Думал, что хоть в Чехии от них отдохну, так нетдостали и здесь.

Сам-то кто?упрекаю я его.Ладно ярусский…

Эх, брат!тоном человека, поставившего на кон свою жизнь и проигравшего, отвечает Толик,я бы предпочел быть даже чехом, лишь бы не украинцем.

Сочувствую. Но родину не выбирают… Зато ты заметил, как мало здесь красивых женщин?

А то! Поэтому я сразу и сказал жене: «Готовься ехать в Чехию, а иначе я там сойду с ума…» Скоро должна приехать.

Работать Толик умел, но не любил. Зато он любил чешское пиво (впрочем, и более крепкие напитки тоже, особенно на халяву), поэтому его трудовая деятельность сводилась к решению нескольких основных задач: продержаться смену так, чтобы не заработать штрафных часов; постараться раздобыть для реализации в пункте приема металлолома побольше металла, желательноцветного, или изыскать еще какой-нибудь источник получения «левых» денегнапример, за оказание какой-нибудь платной услуги. Меня все это сильно раздражало.

Для тебя не существует нормальных человеческих отношений,говорил я ему.Ты все переводишь на деньги.

Брат! Поверь мени!тянул Толик.Будут грошибудет усе!

Был в нашей украинской бригаде еще один достаточно неординарный пареньСаша Американец. Этот до Чехии успел полгода поработать в США. Будучи специалистом по КИП и автоматике, в Америке он занимался выращиванием цветов и заработал на этом около двадцати тысяч долларов. Половину потратил там, вторую половину привез домой. Мне он запомнился двумя своими фразами: «Пацаны! Мыв анусе! Глубоком анусе!» и «До получки осталось десять… семь… пять “Мивин”». Когда он, после обещанной ему работы КИПовца, оказался разнорабочим на стройке, он сразу решил, что ему делать дальше. Дождавшись своей первой зарплаты, он сказался больным, а когда все на следующий день отправились на работу, он, быстренько собрав все свои вещички, впрыгнул в ближайший автобус на Украину и свалил из гостеприимной, но не столь щедрой, как Америка, Чехии.

Да, такой текучести кадров, как в фирме Андрея, я не встречал впоследствии ни у кого из других клиентов. Люди бежали от Андрея через несколько дней, недель или месяцев после того, как попадали к нему. И в этом не было ничего удивительного: платили здесь тоже значительно меньше, чем в других фирмах. Сорок три кроны (коруны) в часработающим по гостевой трехмесячной визе и сорок семь корун в час тем, кто трудился по годовой рабочей визе. Украинцы, работавшие на других клиентов, узнав о наших тарифах, приходили в изумление:

Да вы что, пацаны? Сейчас ни в одной деревне меньше пятидесяти корун не платят. А уж о том, чтобы работать в Праге за сорок три, мы давно не слышали. Да вашему клиенту надо…Дальше шли более или менее радикальные меры воспитательного воздействия.

А наш клиент всю вину за такие низкие расценки перекладывал на Мартина, который слишком мало платит ему, Андрею, за нашу работу. И ему, Андрею, приходится нам чуть ли не доплачивать из своего кармана, чтобы удержать расценки хотя бы на таком уровне. Нам, батракам, как вы понимаете, было до одного места, кто из них больше виноват, и поэтому, как только кто-то из нас подыскивал более выгодную альтернативу, он тут же делал Андрюше ручкой.

Были, правда, и редкие исключения. Например, Славикветеран фирмы, отдавший Андрюшиному детищу, если не ошибаюсь, одиннадцать лет и за эту преданность и верность получавший, по слухам, шестьдесят корун в час. Зато жена Славика, все это время занимавшаяся воспитанием детей на Украине, такой преданностью и верностью не отличалась. Не знаю, что было главной причиной распада их семьи, но их любовь не выдержала испытания разлукой, и Славик остался один. Правда, детей он не забывал и регулярно поддерживал их финансово.

Потеряв семью, этот еще не старый, с приятной внешностью мужчина испытывал дефицит общения. Его попытки сблизиться со мной я отклонил, дав понять, что как собеседник он мне малоинтересен: проживая в Праге, можно найти более увлекательный досуг, нежели бессодержательные разговоры «за жизнь» с человеком, столько лет прожившим в Чехии и ничего не знающем о Яне Гусе. Собеседника, вернееблагодарного слушателя, Славик нашел в Коле из Луганска, который был готов, открыв рот, внимать любой ерунде.

Кроме того, одиночество Славика скрашивали два его хобби. Я бы условно разделил их на дневное и ночное. Дневным хобби были кроссвордыболее чем странный выбор для человека, не способного назвать столицу Финляндии, зато ночное увлечение весьма соответствовало этому человеку…

О ночной жизни Славика я узнал через Колю, который вселился в нашу комнату вместо одной из выбывших женщин. Заметив, что тот регулярно в три часа ночи просыпается, тихо одевается и куда-то исчезает, я припер его к стенке и потребовал открыть тайну его ночных похождений. В противном случае, пригрозил я, Коля все равно будет мной выслежен, а мои дальнейшие действия будут зависеть от открывшихся обстоятельств. Тогда-то Николай и поведал мне, что они со Славиком совершают ночные рейды по пражским мусорникам. Вооружившись фонариками, они роются в мусорных контейнерах и часто находят там весьма полезные вещи.

Вот и твои рабочие вельветовые брюки, которые я тебе подарил, тоже оттуда. Только ты уж не следи за нами и никому не говори об этом. А если захочешь сам заняться этим, то выбери себе другой район. Прага большая.

Я сказал, что мне не нравятся их занятия, что они отнимают кусок хлеба у несчастных бомжей и, вообще, занимаются делом, о котором стыдно сказать вслух в приличном обществе.

Со временем Славик перебрался с первого этажа в нашу комнату на втором. Из женщин на тот момент там осталась лишь Лариса, и у них со Славиком довольно скоро возникли особенные, теплые взаимоотношения. Но вскоре у Ларисы закончилась виза и она отбыла на Украину, затем покинул Андрюшину фирму и я, потому о дальнейшей судьбе Славика мне ничего не известно.

Коля появился в нашей комнате вслед за Васей. Как заробитчанин этот сын Луганска производил довольно странное впечатление. В народе о таких говорят: «заторможенный», «на ходу спит», «ты, работа, нас не бойся…» и т. д. Было непонятно, как такой человек мог отправиться на заработки в Европу. Его наивность и невежество были безграничны. Нет, он умел включать газовую плиту, пользоваться найденным на мусорнике радиоприемником, но, если бы я сказал ему, что наша планета имеет форму чемодана, он бы поверил. Когда я спросил его, учился ли он когда-нибудь в школе, он загадочно ответил: «Ты учился в своей школе, а яв своей».

Работал Коля сначала на Пражском Граде, затем его взял в бригаду третьим по счету человеком Славик, работавший отдельно от всех нас в особняке какого-то чеха. Как я понял из их разговоров после работы, главной обязанностью Коли в этой бригаде было кипятить воду для кофе, а в остальное времяслушать рассказы Славика. Все-таки не зря, наверное, говорят, что дуракам всегда везет…

По словам Коли, в Луганске у него была своя квартира, доставшаяся от родителей, а его сестра, школьная учительница, жила и работала в каком-то маленьком городке Луганской же области. На мой вопрос, почему бы ему не отдать квартиру сестре, как более достойной проживания в областном центре, он, удивленно посмотрев на меня, ответил вопросом: «Я что, дурак?»

И вот этот «недурак» решил, что достоин более интересной работы и более высокой зарплаты. То, что я и другие адекватные заробитчане, попав на фирму Андрея и осмотревшись, начинали поиски других вариантов трудоустройства, было вполне естественным. Но что тем же занимается и Николайэто было не очень понятно.

Как-то, прочитав в одной из газет заинтересовавшее меня объявление и договорившись по телефону о встрече, я отправился знакомиться с новым клиентом и новой работой. В машине сидели два незнакомых мне парня и… Коля. Поехали знакомиться с новым местом работы на завод резино-технических изделий. Основных цехов было два: в одном готовили резиновую массуработа не сложная, но довольно сильно воняло; в другом на станках делали заготовки для автопокрышекработа в постоянном движении, требующая внимания, сноровки, профессиональных навыков, физической подготовки. К тому же на каждый станок предусматривалась сменная норма, от которой зависела зарплата работника. Коля сразу же пожелал работать на станках.

Извини, но эта работа не для тебя,охладил его пыл наблюдательный новый клиент.На станках смогли бы работать Толик и (он назвал имя крепкого парня из Литвы). Я так и предлагаю разделиться: ты, Коля, и еще одинна готовке резины и двоена станках.

Но Коля упрямо стоял на своем:

Буду работать на станках или вообще не буду.

Ну хорошо,нехотя согласился клиент,но учти: ты очень долго будешь зарабатывать копейки, что не выгодно ни тебе, ни мне, а потом вообще сбежишь отсюда. А что скажут остальные?

Надо бы посмотреть, где жить будем,сказал я.

Хорошо. Едем.

Общежитие находилось довольно далеко от завода и располагалось на склоне оврага, но для жизни и отдыха было приспособлено значительно лучше Андрюшиного. К своему немалому удивлению, первым человеком, которого я там увидел, была моя старая знакомая Лена. Оказывается, ее «муж» Игорь, поработав около недели на замке, перебрался на завод РТИ и теперь работал на станках. Работал, по словам клиента, неважно.

Отведя меня в сторону, клиент открыл дверь в уютную двухместную комнату с телевизором, холодильником и всей необходимой мебелью и предложил:

Если переходишь ко мне, то можешь вселяться и жить пока один, а там видно будет. Извини, но одноместных номеров у меня нет.

Спасибо за все, но пока я скажу «нет»,не без сожаления ответил я.Во-первых, у тебя слишком дорогая виза…

Но зато все будет абсолютно законно.

Во-вторых, слишком продолжительный период ученичества.

Осень пролетит быстро, а к зиме ты будешь иметь новую специальность и зарабатывать нормальные деньги.

Но всю осень я не смогу посылать домой деньги. И потом, мне будет непросто работать в цехе, где запрещено курить. А останавливать станок и бежать в курилкузначит сорвать норму. Поэтому попробую подыскать что-нибудь более подходящее.

Отказался и парень из Литвы: у него обнаружилось какое-то кожное заболевание, с которым его бы все равно не пропустили медики. А вот Коля остался, но никто не смог бы поздравить его нового клиента с ценным приобретением.

Время шло. Где-то ближе к лету в нашу комнату въехали два парня из Днепропетровска: одинхудой, его звали, кажется, Сергей, и другойполный, кажется, Данила.

Сергей пробыл в Чехии недолго, месяца полтора. Причиной скоропостижного отъезда Сергея была его молодая жена, сообщившая супругу о двух днепропетровцах, вернувшихся из Чехии с заработков и в течение года без видимых причин скончавшихся. Стать одним из следующих в этом списке Сергей не пожелал.

Данила же, приехав в Прагу и немного разочаровавшись в ней, поставил перед собой задачу скопить денег на трудовую визу в Италию и переехать туда, что через полгода и осуществил. Благо он был холост и работал только на себя.

Оба днепропетровца были большими патриотами своего города. Узнав, что я приехал из Донецкой области, они дружно и активно стали убеждать меня, что Днепропетровск по всем параметрам круче Донецка. И это при том, что сестра Данилы училась в Донецкой консерватории, потому что «в Днепре консерваторию пока еще не открыли», а Сергей вообще работал в донецкой фирме «Геркулес», развозя по торговым точкам своего города донецкое мороженое. Я особенно с ними не спорил, но профессиональная привычка к полному, всестороннему и объективному исследованию всех обстоятельств дела побуждала меня выяснить все детали данной проблемы.

Если ваш Днепропетровск такой распрекрасный город, населенный не менее талантливыми, чем в Донецке и Одессе, людьми, то напойте мне хоть одну песню, желательно известную не только местным жителям, об этом чудесном уголке планеты. А уж про свою Вологду и про свой Донецк я могу петь вам песни целый вечер.

Пацаны немного смутились и растерялись.

Да есть там одна песня о Днепропетровске… Ее еще наш земляк Кобзон исполняет…

И опять неправда: Кобзон родился в Донецкой области, и прижизненный памятник ему поставлен в Донецке перед Дворцом молодежи «Юность», а с Днепропетровском, насколько я знаю, его связывает только то, что он там в свое время учился в каком-то техникуме. Кстати, и Кобзон, и Сергей Бубка, тоже удостоившийся памятника, возражали против такого прижизненного их возвеличивания… Не буду также травмировать ваши патриотические чувства высказываниями отдельных народных депутатов, назвавших Донецк «современным европейским городом», а Днепропетровск«грязным бомжатником»…

Как вы понимаете, с этими ребятами я тоже близко не сошелся.

* * *

Место подо мной после того, как куда-то тихо и незаметно съехала Ирина Анатольевна, некоторое время занимала Лариса. Обе мои соседки, даже находясь в Праге, умудрялись вести скучную, как пьесы Чехова, жизнь. Но вот отбыла на Украину и Лариса, а судьба подарила мне довольно колоритного соседа.

Саша прибыл откуда-то из-под Луцка Волынской (он это особо подчеркивал) области.

Ты знаешь, от какого слова произошло название нашей области?спросил он меня сразу после знакомства.

Полагаю, от слова «волына»,ответил я не задумываясь.

Дурак,констатировал Саша и пояснил:Название нашей области произошло от слова «воля»!

Чехия была не первой зарубежной страной, где Саша пытался поймать свою птицу удачи. До этого он три года прожил в Португалии, перемежая работу на стройках с сельхозработами у португальских фермеров. Денег он там не скопил. Все, что зарабатывал, тратил на себя. Зацепиться за что-то или за кого-то не смог или не захотел и вернулся домой. Как он сам говорил: «С чем уехал, с тем и приехал».

Мать его, ждавшая возвращения Саши с деньгами и подарками, была весьма недовольна и обрушила на блудного сына праведный гнев. Не скрывал своего разочарования и Сашин брат, проживавший вместе с матерью.

Увидев, что события развиваются отнюдь не по библейскому сценарию, Саша сильно загрустили принял решение навсегда покинуть и негостеприимный родительский дом, и неласковую Украину. Его план покорения Чехии был прост и надежен: жениться на достаточно обеспеченной чешке. Понимая, что украинцы не входят в число завидных женихов в чешских брачных агентствах, Саша был готов на некоторые жертвы. Он, например, был согласен повести под венец даму старше себя (разницу в двадцать лет он считал вполне приемлемой). Понятно, что на красавицу он также не рассчитывал. А уж заполучив чешскую жену и приобретя совсем иной статус, можно будет легко порешать все вопросы, связанные с гражданством и работой.

Однако был у Саши один существенный недостаток, который мог поставить жирный крест на его планах: в Португалии он пристрастился к дешевому вину и, оказавшись в Чехии, эту привычку сохранил. Каждый день после работы наш доблестный жених появлялся с бумажным пакетом дешевого вина в руках и улыбкой до ушей.

По-хозяйски расположившись на своей кровати, он щедро наполнял веселящим напитком два стакана, ставил их на стул рядом с нехитрой закуской и торжественно провозглашал:

Приступим, братие, благословясь!

Из всей братии, обитавшей в нашей келье, на этот призыв откликался только Рома, занимавший бывшую кровать луганского Коли…

О Роме следует сказать особо. В Прагу он прибыл вместе со своим младшим братом немного позже меня. У Ромы была годовая рабочая виза, у брататрехмесячная гостевая. Через три месяца брат отбыл домой на Западную Украину, выпросив у Андрея тысячу долларов на какие-то семейные нужды, а в залог оставив Рому, который и должен был отработать переплаченные деньги, в какой суммесейчас не вспомню. То есть собственно долг составлял не тысячу долларов, а разницу между тысячей и той суммой, что братьям удалось скопить за три месяца совместной работы. Андрей забрал у Ромы паспорт.

Оказавшись в чужой стране без документов, зато с висящим на нем долгом, Рома повел себя неадекватно. Вместо того чтобы стараться побыстрее погасить долг (а отработать тысячу баксов даже при нашей скромной зарплате можно было, не особенно напрягаясь, за три месяцая, например, за полгода послал домой больше двух тысяч), Рома потерял к работе всякий интерес. Так, по утрам, когда все дружно собирались на работу, Рома, сказавшись больным, мог остаться в своей кровати, и мы уходили без него. Или, отправившись вместе с нами на замок, он мог доехать («зайцем», конечно) только до «Черного Моста», а там, сославшись на приступ какой-нибудь болезни, повернуть назад. Мог он, появившись на работе, после обеда куда-нибудь исчезнуть. И такое случалось с ним все чаще и чаще.

При этом он регулярно просил у Андрея аванс. Андрей ругался, грозил ему всеми карами, но изменить ситуацию к лучшему не мог. Получив аванс, Роман как ни в чем не бывало появлялся (если появлялся) на следующий день на работе без сигарет и «тормозка»и или стрелял у нас сигаретку-другую, или во время обеда и перекуров молча сидел в сторонке и давил на жалость. На вопрос, где же его вчерашние деньги, он спокойно отвечал что-то типа «разве это деньги, да и были они вчера…». И получалось, что брал он у Андрея денег не меньше (если не больше), чем зарабатывал, а на погашение долга не оставалось, увы, ничего.

Тогда Андрей стал отдавать деньги для Ромы днепропетровскому Даниле, строго наказывая потратить их на продукты и сигареты для своего незадачливого работника и должника. Флегматичный Данила недовольно ворчал:

Что я емумама? Он ведь постарше меня будет…

Андрей взрывался:

Ты что, не понимаешь? Ты человека спасаешь! Пропадет ведь он без нас…

По просочившейся информации, свое свободное время, которого становилось все больше, Рома проводил в компании пражских бомжей, которых на Пальмовке было как комаров на болоте. Эта среда засасывала Рому все сильней и, как мне впоследствии сообщили, засосала его окончательно.

Какие выводы сделал Саша, наблюдая эволюцию своего собутыльника, я не знаю, так как вскоре распрощался с этой гостеприимной фирмой и утратил с ней всякую связь.

В заключение не могу не упомянуть еще об одном выходце из Украины, с которым мы пересеклись, работая на замке. Руслан был родом то ли из Лисичанска, то ли из Алчевска Луганской области и на тот момент уже одиннадцать лет, если не ошибаюсь, жил и работал в Чехии. В отличие от волынского Саши, он уже был женат на чешке, имел от нее двоих детей, квартиру в Праге, дачный участок в 16 соток под Прагой, не новый, но вполне приличный «форд-мондео», подаренный тещей, и возвращаться на Украину не собирался. Если к этому добавить, что, работая на стройках, зарабатывал он раза в два-три больше моего, жена его, работая медсестрой, как и моя, кстати, зарабатывала раз в пять больше моей, а TV не морочило ему голову сказками про «наикращу в свити краину», то его решение о невозврате было вполне логичным, хоть и непатриотичным.

Родители его продолжали жить на родине. Руслан их периодически навещал, поэтому украинские реалии знал не с чужих слов.

Удивительная страна,с улыбкой говорил он.По количеству лиц с высшим образованием на душу населения Украина уже сейчас может переплюнуть любой академгородок, а в недалекой перспективе там скоро и дворником нельзя будет устроиться без университетского диплома.

Думаю, на этом портретную галерею можно закончить и следующую часть своего повествования посвятить более подробному описанию непосредственно работы.

 

(Продолжение следует.)

 

 

* Печатается в сокращении.

* Рабочее общежитие (чешск.).

100-летие «Сибирских огней»