Вы здесь

Дожди на крышах

Стихи
Файл: Иконка пакета 06_shevchenko_dnk.zip (9.46 КБ)

* * *

Выходишь на трассу и думаешь: дождь,

безудержна осень и необратима,

автобуса ждут пассажиры, но все ж

горячие фары проносятся мимо.

 

Сердца и ладони ложатся в траву —

природа ветров на листву урожайна,

скелеты рябин в деревянном шкафу

доступны для зрения. Прочее — тайна.

 

От резкого ветра вконец околев,

в маршрутку садишься и думаешь: кто ты,

увидев свое отраженье в стекле.

Зачем возвращаться так поздно с работы?

 

Кому до рассвета горят фонари,

зачем светофоры мигают друг другу,

а этот автобус, горящий внутри, —

чего он добился, катаясь по кругу?

 

 

* * *

Приезжай. Министр обороны

приказал раскаяться во сне,

и теперь у розовой вороны

расцветают перья по весне.

 

Здесь тебя у врат из черной стали

встретит кот, одетый в белый фрак,

тут ветра от флюгеров устали

и навечно спрятались в овраг.

 

Скоростную трассу перекрыла

железобетонная плита,

оттого несладко тут бескрылым —

приезжай, а лучше прилетай.

 

Вечера здесь сумрачны и долги,

в комнате далекой, нежилой

тишина разрезана на дольки

и лежит в коробке с пастилой.

 

По субботам на высокой башне

светится витражное стекло,

наверху ни капельки не страшно

и от роз фарфоровых тепло.

 

Тут деревья вскидывают ветки

и стоят, застывшие в мольбе,

у овальной каменной беседки.

Как же я скучаю по тебе.

 

 

* * *

Растет у дома белая березка,

как если бы ее придумал Бродский

и описал в одном из самых лучших,

и прочитал картавя и тягуче

в гостинице, заваленной вещами.

 

Зачем шутить серьезными вещами?

Ведь можно просто думать о хорошем,

о кораблях за шторами в горошек,

 

о том, что человек лежит в постели,

плывет ко сну в родном, привычном теле,

и слушает, как ветер причитает,

и Бродского внимательно читает.

 

 

* * *

Дожди по веревкам сползают

и вяжут на крышах узлы,

мне нравится осень, я знаю,

зачем обнажились стволы.

 

Затем, чтобы воздух наполнить

пустой и ненужной тоской,

чтоб звезды — пугливые пони —

свихнулись во тьме городской.

 

В один из холодных моментов

к дорогам прильнет гололед,

проснешься — а душу дементор

из горла, как бабочку, пьет.

 

Согнулись ветра коромыслом,

и слышно, как листья снуют, —

хандра наполняется смыслом,

возводится дождь в абсолют.

100-летие «Сибирских огней»