Вы здесь

Кроткие огни

* * *

На западе — запад, на севере — север.

У тихих берез чисто выкошен клевер.

 

Посадит картошку мужик в огороде,

затем урожай увезет на подводе.

 

Ты выстрелишь словом — и сдвинутся своды,

и, смысл утеряв, заплутают народы.

 

Но только картофель взойдет в огороде,

все встанет на прежнее место в природе.

 

 

Метель

 

Мгла и ветер которые сутки!

Не бывало такого давно:

Разыгралась метель не на шутку,

Хлещет хлопьями снега в окно,

 

Так кружит, хмарь вздымая клубами,

Словно в этих метельных кругах

Заблудилась бездомная память

О безвестно пропавших в снегах.

 

То и дело во мраке окрестном

Чьи-то тени сквозят меж ветвей.

Сунешь руку в метель — и воскреснет

Зябкий голос, неведомо чей.

 

И ознобом, восставшим из праха,

Продерет и внезапно качнет

От глубин первобытного страха

До ослепших от скорби высот!..

 

Так тревожно, и нету покоя,

Не отыщешь в Заветах ответ,

Словно в мире случилось такое,

Чему даже названия нет.

 

 

Элегия
(В вымирающей деревне Мамонтово)

 

Дворик, заросший бурьяном,

птичьих свистулек горсть.

В этом краю деревянном

я опоздавший гость.

 

Мохом покрытые крыши,

в землю осели углы.

Ветер чуть слышно колышет

скорбную крону ветлы.

 

Сумрак вечерней печали,

кроткие тают огни…

Будто здесь век не звучали

юные звонкие дни,

 

словно здесь горе приснилось

в прошлых провидческих снах…

Память моя заблудилась

в прожитых мной временах.

 

Полны прощального блеска

тусклые стекла в пыли,

на лубяных занавесках

сказок цветы отцвели.

 

Смутный предания воздух

зябко сквозит из дверей,

и совпадает их возраст

с возрастом грусти моей…

 

 

* * *

Тихий ветер вечернего поля,

на душе так светло и легко,

братья: Гена, Сережа и Коля —

мимо дома идут моего.

 

Вот прошли палисадники улиц,

вот проходят речной перекат,

вот на холм поднялись, оглянулись,

помахали рукой, улыбнулись

и ушли в невозвратный закат…

 

Есть, наверное, память иная,

что живет над селеньем любым

и, чего мое сердце не знает,

языком объясняет своим:

 

тихим ветром, и шелестом листьев,

и виденьем за ветхой избой

с голосами далеких и близких,

что когда-то здесь жили с тобой.

 

Всхлипнет ветер, как птица в тумане,

и предстанет, что было в былом:

мама вяжет носки на диване,

чинит лампу отец за столом…

100-летие «Сибирских огней»