Вы здесь

По ту сторону

Стихи
Файл: Иконка пакета 07_ripka_pts.zip (11.12 КБ)

* * *

Мама ночами штопала раны, чулки, носки.

Падали рыжие с тополя

черновиков листки.

Голый ноябрь, бедненький, кто бы его согрел?

Быстро растут наследники, маленькие, в игре.

 

Первая наша хижина — стол, домотканый лен.

Шатко идет по выжженной

тропочке почтальон.

Что там — письмо отцовское, угольные бока?

Тащится за винтовкой выбитая рука.

 

Слаще замерзшей бульбы не было ничего.

Трескались с болью губы

от воды ключевой.

Легкая и прозрачная, тонкая, как трава,

мама ходила с прачками к стылой реке стирать.

 

Белые чистые простыни резала на бинты.

Мамы не стало осенью...

В зарослях лебеды

с братом нашли мы в мае сроненное кольцо.

В памяти молодая мама стоит с отцом.

По ту сторону

Милостью Божьей открывается вход в портал.

Все б ничего, но ты тащишь туда кота,

старые джинсы, кроссовки и свой айпад.

Господи, дорогой, рад мне или не рад?

 

Ловишь вай-фай, да пребудет в раю вай-фай!

Прямо по курсу плывет большой каравай —

тетушки испекли его для тебя,

бабушки воздыхают, фартучки теребя.

 

О, мама мия, град золотых холмов!

К приторной тихой жизни ты еще не готов.

Небо — сплошное марево, стрелки вернулись вспять,

и ты начинаешь в синий провал нырять.

 

Падаешь в яму, скатываешься в репейник.

Жаль, что с собой — ни сигарет, ни денег.

Черные светофоры, мрачные перекрестки.

А вот и Господь — встречает тебя на ослике.

* * *

к небу тянется рожь озимая соком полнится по весне

говоришь мне разиня моя разиня нацепила на нос пенсне

сам глядишь оторвавшись мыслями в темноту и вдаль

а над хатами да над избами распустил кружева миндаль

будет будет нам к ночи спаленка золоченый иконы киот

убаюкаешь спи моя маленькая поцелуешь в живот

Белое солнце пустыни

мелкая зыбь в тине болотной зыбилась

ела я рыбу и превратилась в рыбу я

в тину нырнула хвостом по воде как вилами

сердце мое кольнула цыганка иглами

это не сон соль моего сознания

в нашем болоте маленькая Британия

сплошь баскервильскими псами она напичкана

прячет от всех Гюльчатай на экране личико

 

где тут найти чистой воды колодезной

тину чтоб смыть и чешую до родинок

мокрой слюдой блестит на мне кожа рыбья

я этот бред до донышка милый выпью

чтобы болото высохло чтобы болото

желтым песком накрыла бы позолота

белое солнце пустыню ладошкой лапало

и расцветала оазисом наша фабула

 

* * *

счастливые стихов не наблюдают

а тянут губы к пламенным губам

их муза молчаливая глупа

мечтает о пришествии джедая

вынашивает белый день строкой

и мечется неловкой трясогузкой

на спинке стула тенниска и блузка

расправленные дышат глубоко

Американо

Он говорит мне, что все в порядке,

что все забылось, срослось, как встарь.

А саблезубые жеребятки

жадно вгрызаются в календарь.

 

Двадцать второе... восьмое мая.

Брякает осень, за ней январь.

И не видать ни конца ни края.

С медных кастрюль отлетает ярь

 

в этом безвременном супермаге,

где потроха продают с лотка.

Память-улитка о Пастернаке

хрупкая и на зубок сладка.

 

Вырасти трудно, когда ты вырос,

вырастет трутень за март-апрель.

Американо спешит на вынос

под соловьиную трель.

Горизонт

Здесь нет, любимый, горизонта. В окружность — горы и тайга.

Нас выручают самолеты, но все же чаще — поезда.

В расщелину, в тоннель влетают жар-птицы Вост.-Сиб. РЖД,

из этого земного края увозят нас к большой воде.

 

Мы, словно дети, льнем к оконцам, чтобы увидеть горизонт —

как солнце в линию уткнется и даль размажется в одно

сплошное полотно полоской. Простор такой, что хоть лети!

И это все — не понарошку, но не хватает перспектив,

 

привычных глазу: горы в небо, на маковках белеет наст

почти что кипельного снега, сверкающего, как алмаз.

Уеду, будет пульсом биться кровь непокорных горных рек.

Слезой срывается живица в янтарный слалом по коре.

 

Цветет бадан на скалах древний, багульник запахом ершист,

расположился муравейник под кедром в этой вот глуши.

И я живу тут декабристкой, с рождения затворена,

и путь в другую жизнь не близкий, дорога — долгий перевал.

 

Петляют дни под стук клавира — клавиатуры на компе,

и слов неравные калибры ложатся строчками в напев.

В эпоху скайпа и вай-фая весь мир огромный на руке.

Я думала, что он бескраен, как горизонт в моем зрачке.

100-летие «Сибирских огней»