Из почты «Сибирских огней»
Файл: Иконка пакета 14_kydriaschev_p.zip (11.91 КБ)

На Западной Украине мне довелось побывать дважды: в 2010 и в 2012 году.

Видел ли я там бандеровцев? Столкнулся ли с русофобией? Такие вопросы задают все, кому я рассказываю о своих поездках. Мои ответы просты. Живых бандеровцев я не видел, хотя не сомневаюсь в их существовании. Ну что поделать… Не в тех кругах вращался. Да, ветераны УПА почему-то не маршировали по просторным улицам города Кузнецовска Ровенской области, в котором я прожил несколько месяцев. Если же говорить о русофобии, то страх перед ней отпал в первый же день приезда. Компания подвыпивших молодых ребят (первые «западенцы», которых я встретил на остановке, выйдя из вечернего автобуса) услышала мое обращение на русском языке: «Пацаны! Не подскажете, как пройти до микрорайона Перемоги? Я не местный, только что прилетел из Сибири». Такой внезапный ход оказался очень эффективным. Ошарашенные «пацаны» долго не могли поверить, что видят живого сибиряка. После бурных обсуждений вся компания вызвалась проводить меня на другой конец города (как оказалось, я вышел не там). Моя речь не вызвала никакой агрессии и непонимания.

Ребята оказались на удивление дружелюбными и любопытными. Как живется в тайге? Неужели у вас зимой мороз аж (!) под 30 градусов? Мои ответы поразили их в самое сердце. Я стал не только первым увиденным ими сибиряком, но и лектором, который поведал удивительные вещи. Оказывается, помимо тайги в Сибири есть и степи, а «под 30» бывают не только морозы, но и жара. Мало того — Новосибирск, откуда я приехал, является одним из крупнейших городов России, а в его Академгородке есть ученые, которые занимаются решением мировых проблем.

Один из парней прервал мои откровения неожиданным криком: «А! Я же читал вашего писателя!» Привыкнув к тому, что современная молодежь (известная мне по искитимским и новосибирским школам) мало читает, я ожидал услышать об одном из хрестоматийных русских классиков. Однако украинский парубок радостно выпалил совсем другое имя: «Самохин!» Я не поверил своим ушам.

А что же ты у него читал?

Несколько книжек! В одной много рассказов смешных. В другой — про то, как он купил дачу. Но больше всего понравилась как раз про Сибирь, как туда люди переселялись.

Путем наводящих вопросов удалось установить, что речь шла о сборнике юмористических рассказов, вышедшем в 1988 г., а также о повестях «Так близко, так далеко…» и «Рассказы о прежней жизни». Эти книги были одними из самых читаемых в библиотечке его мамы.

Обсудив творчество Николая Яковлевича, мы вышли к искомому микрорайону. К самому дому, где жила подруга, к которой я и приехал в гости. Прощание с «проводниками» было бурным. Хором прокричав «Хай живэ Сыбир!», ребята пошли обратно.

Созвонившись с подругой по домофону, я поднялся в квартиру. Уже в коридоре до меня долетел отрывок песни, знакомой с детства: «Над грозою торжествует радуга, а над смертью торжествует жизнь». По телевизору шел фильм «Вечный зов».

* * *

Общаясь с подругой Аленой (молодая украинка белорусского происхождения, всю жизнь прожившая в Кузнецовске), я выяснил, что сибирская литература действительно вызывает неподдельный интерес у некоторых молодых украинцев. Сама Алена любит произведения Николая Самохина, Ильи Лаврова и Владимира Сапожникова. А вот книги более маститых сибиряков Виктора Астафьева и Валентина Распутина почему-то востребованы меньше.

Именно любовь к сибирской литературе и стала поводом для нашего знакомства. Случайное общение в социальной сети (обсуждения в одном из пабликов «ВКонтакте», посвященного литературе) привело к тому, что спустя несколько месяцев я купил билет на самолет Новосибирск — Киев, желая встретиться с прекрасной и необычной девушкой.

Что же привлекло Алену в произведениях моих земляков? По ее словам, это искренность, естественность, правда. Всего этого ей не хватает в современной литературе (как русской, так и украинской). Мало того — Алене захотелось побывать именно в той Сибири, о которой писали, например, Лавров и Сапожников. Особый интерес вызвал Академгородок.

«Городок был чистый, новенький, зеленый, деревья стояли даже среди тротуаров, и где-то слышалась кукушка. Гурнов остановился и послушал кукушку, удивляясь, что ей не мешает уличный шум. Впрочем, и шум был покойный, мягкий, почти деревенский. Гурнов то садился и сидел где-нибудь на лавочке, устроенной в тени столетней сосны, то снова шел неведомо куда. Был воскресный вечер, по тротуарам текла нарядная толпа, на траве лежали тени, и всюду было много детей и цветов» (В. Сапожников, «Кассиопея»).

К сожалению, моя подруга так и не побывала в Сибири. Помешало здоровье и проблемы бытового характера. А там и Майдан, окончательно обрубивший возможности приезжать друг к другу…

* * *

Мои путешествия на Украину (упорно не хочу говорить «в Украину», веря Дитмару Эльяшевичу Розенталю) вызвали у меня немало вопросов, которые заставляют мучиться и по сей день

Почему некоторые украинцы больше любят Сибирь, чем многие мои земляки? Почему случайный украинский «гопник» знает и любит произведения Самохина, одного из самых талантливых наших писателей, в то время как с ними практически не знакомы школьники Искитима и Новосибирска? Почему девушка Алена, воспитательница детского сада в Кузнецовске, зачитывается произведениями, в которых запечатлена атмосфера Сибири шестидесятых-семидесятых годов, а современные студенты НГУ (с которыми я знаком) почти не интересуются историей Академгородка?

Ответов у меня нет. Но почему-то стыдно, когда, изучая аккаунты сибирской молодежи в той же социальной сети, в графе «Любимые книги» я не вижу имен и фамилий своих талантливых земляков…

100-летие «Сибирских огней»