Вы здесь

Все собаки попадают в рай...

Постоянный автор «Сибирских огней» и член жюри «Национального бестселлера-2020» Михаил Хлебников – о книге Кирилла Рябова «Пес».

 

С интересом прочитал роман «Пес» Кирилла Рябова. Понял, что наследие обэриутов служит не только объектом для академического интереса. Есть и хорошие продолжатели, «работающие в поле». Рябов из их числа.

«Пес» рассказывает о нескольких днях из жизни Бобровского — безработного, вдовца, должника. И если к безработице он как-то уже привык и приспособился (жесткая экономия, белорусские сигареты), то смерть жены и долг в сто пятьдесят тысяч, доставшийся от Насти «по наследству», пережить трудно. Быстро нарисовавшиеся родственники предлагают Бобровскому свалить из квартиры. Впрочем, из чистого гуманизма ему подыскали жильe вместе с работой: сортировка макулатуры в компании с бомжами и уютный уголок в бараке. Родственники хороши и выразительны: тесть Валерий Кузьмич, теща Лариса Ивановна, которая непосредственно на сцену не выходит, но активно участвует в телефонных переговорах, и оставшаяся надежда семьи — шурин Никита. Вместе с ними на сцену выходит пара коллекторов: интеллигентный Герман и мускулистый Игнатьев. Один — «добрый следователь», другой — «злой». Герман уговаривает вернуть деньги с процентами, Игнатьев бьет, чтобы слова коллеги быстрее доходили. Все пляски на фоне равнодушного города и безумия, ставшего нормой. С чувством юмора у автора хорошо. Вот Бобровский встретился с бывшим сослуживцем, который сумел подняться:

 

— Ну не важно, не о тебе речь. В общем, бухал я, бухал, очнулся однажды, бабы нет, хаты нет, них... нет. Вот как ты почти. «Что делать-то?» — думаю. Ну хорошо, мать помогла, подшила, приютила. Но у меня даже чистых трусов не было на смену. А теперь смотри...

Бобровский подумал, что Телегин сейчас снимет штаны и покажет, что с трусами порядок. Но тот лишь обвел рукой вокруг.

— У меня офис. Х...ватый, но офис. У меня контракт с городом. У меня доход. Я, б..., натуральный бизнесмен.

 

Или прекрасные телевизионные зарисовки, которые, к сожалению, не слишком и приукрашены автором в их безумии:

 

Дома его ждал Никита. Он лежал на диване и смотрел телевизор, поедая чипсы из пакета. Его темно-синяя футболка была усыпана крошками. По телевизору шло ток-шоу для домохозяек. Ведущий спрашивал у миловидной женщины: «Готовы ли вы к тому, что этот человек, отбывший срок за изнасилование несовершеннолетнего, ныне живущий на теплотрассе, окажется вашим сыном? Готовы? Хотите ли вы, чтобы он оказался вашим сыном? И вы готовы будете его спасти?» Женщина беззвучно открывала рот, как рыба, выброшенная на берег, и таращила глаза.

       — Погоди, стой, — ответил Никита. — Сейчас результаты ДНК объявят.

       ...Из комнаты раздался вопль и крики Никиты:

       — Получай, сука! Так тебе! Воспитывай его теперь, ха-ха-ха-ха!

 

Роман Рябова из тех, которые принимаются или не принимаются. Без особых полутонов, без осторожных «с одной стороны», «в то же время». Мне роман «зашел», и понравился он не только адекватным языком, верной, выдержанной интонацией, но и тем, что он показывает наших современников — формально выживших горожан без особого образования, без нормальной работы. Для них слова «перспектива», «будущее» есть крайняя форма издевательства. Не буду называть одного из авторов длинного списка, чтобы не показаться предвзятым, но у того герой испытывает такую степень безденежья, что вынужденно закупается в «Пятерочке». Автору элементарно хочется морально сделать больно, хотя это нехорошо и непрофессионально. Гундеж по поводу «нечестных выборов» рифмуется с другим словом. У Бобровского остается сорок восемь рублей на все случаи жизни. И проблема в том, что белорусских сигарет по адекватной цене больше не продают. Попадание Рябова в том, что внешне обыкновенные сцены, диалоги раскрывают абсурдность и ненормальность всей нашей жизни. Эффект отстранения во всей его полноте. Частный случай приобретает силу метафоры. Для этого, в общем-то, и пишутся книги. Об этом нужно и важно говорить. И у автора это получается.

Что касается рассказа «Безумный, безумный, безумный день», то он не оставил особенно яркого впечатления. Хорошо, что молодой автор не боится заходить за флажки, критически изображая последствия эпидемии политкорректности, захлестнувшей Европу и, в частности, Германию. Вымороженные представления о долге перед мигрантами, общая душевная анемия, падение витальности. В определенной степени нацистская чума и навязываемые стандарты высокой политкорректности внутренне рифмуются. Всё так. Но есть чувство, что текст написан «головно», без огонька. Он вялый, перегружен ненужными деталями и повторами. Есть подозрение, что рассказ включен для листажа. С другой стороны (видите, не удержался), на антитезе он подчеркивает мускулистую энергичность «Пса».

А в конце — о том, что опосредованное отношение к авторскому тексту. Начало аннотации: «В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния». То, что автор талантлив, — согласен, но вот заманить читателя можно было как-то по-другому. Без «опустившегося таланта».

 

Источник: сайт премии «Национальный бестселлер»

100-летие «Сибирских огней»