Вы здесь

Александра Малыгина: «Стихи в соцсети не выкладываю»

Коронавирус не сдается. Но не сдаются и литераторы, проводят разного рода форумы — фестивали, семинары, ярмарки, чтения... Писатели нынче бесстрашные или неугомонные?

— В этом смысле писатели нынче как все. К сожалению, зараза не смотрит, пишешь ты, танцуешь или печешь самые вкусные блины, ты либо заболеешь, либо нет. При этом, скорее всего, все-таки заболеешь рано или поздно, но это не повод не жить, не ходить в театр, в кино, на литературные сходки и т. д.

Я вообще не очень почувствовала пандемические изменения, кол-центры как работали, так и работают, никаких тебе оплачиваемых отпусков, ипотечные каникулы — это вообще фикция, так что я лучше продолжу работать. Хотя «Чтиво» на несколько месяцев, наверное, все-таки прерывалось, но это как-то незаметно прошло. Если ждать, когда коронавирус сдастся, можно просто состариться и умереть, а это звучит как-то скучно. Так что терпение и труд, и вечный бой, покой нам только снится, вперед и с песней!

На днях завершился, пожалуй, главный слет молодых литераторов — «Липки». В чем его важность? Поделись по горячим следам!

— Для меня важность любого семинара, фестиваля, съезда заключается в первую очередь в людях, всегда. Поэтому все они «главные». «Липки» хороши тем, что проводят семинары сразу от нескольких уважаемых толстых журналов, люди приезжают не только из разных городов, но и стран, отбор проходит серьезный (с таким-то количеством заявок), и оплачивают всё, включая дорогу, и получить можно не только публикацию, но и стипендию, и рекомендацию в Литинститут. Для меня это вторые «Липки» (первые были в 2012-м), и я собрала все, что можно, чему очень рада, конечно. «Разбиралась» в семинаре журнала «Москва» у Натальи Владимировны Баевой и Вячеслава Вячеславовича Киктенко.

Вообще, последняя неделя — это бесконечное перечитывание постов «липкинцев» во всевозможных соцсетях. Точнее всего, наверное, написала Люда Клочко из Минска. В двух словах так: в «Липках» чувствуешь себя на своем месте, среди себе подобных, никаких вопросов вроде «А зачем ты пишешь?» или «А стихи — это хобби?», все всё понимают, все на одной волне и мир за пределами пансионата просто перестает существовать. Удивительные выдались «Липки», и я очень благодарна всем, кто был рядом, и очень надеюсь, что общение наше на этом не закончится. Для меня это была неделя любви, открытий, знакомств и теплых встреч.

Литпоездки в этом году у тебя начались в мае. Ты впервые побывала на Всероссийском фестивале имени Алексея Бельмасова в Кузбассе. Чем запомнилась эта поездка?

— На самом деле поездки начались в марте, когда Дима Филиппенко пригласил меня в Ленинск-Кузнецкий, в Центральную городскую библиотеку им. Н. К. Крупской, в качестве поэта. Я, разумеется, подумала, что он издевается, но нет, встреча состоялась, и очень приятно было обнаружить, что люди знакомы с какими-то моими текстами, о которых я сама успела уже забыть. Принимали очень хорошо. Там и зашла речь о фестивале. Я долго тянула, в последний день, уже где-то по темноте, отправила подборку.

Что запомнилось: познакомилась с Варварой Малыгиной (у меня сестра Варя до замужества, соответственно, тоже Малыгина), с бесподобной Светланой Чураевой, с Надей Келаревой, с Варей Заборцевой, с Викой Татур, с Мишей Рантовичем как-то подружились больше, кого-то забыла наверняка. Хорошо было. Воденников, которому я спасала жизнь на «Тавриде» (поила его, простывшего, «Терафлю»), читал прекрасные стихи. Чего еще было желать? Но, оказалось, было чего. Чураева позвала в баню, и я согласилась. И была баня, и прекрасная компания, и веники, и купания в Беловском водохранилище (или это было не оно). Еще был совершенно очаровательный Леонид Петрович Быков, которого все почему-то потеряли и даже пошли искать, а я не теряла, но нашла, и было много стихов. Уехать пришлось раньше, но появилось чувство наполненности, причастности к чему-то прекрасному. Нисколько не жалею, что решилась, а там еще и в Самару на литфест Анищенко меня рекомендовали.

Летом ты сама вела семинар на родном Алтае. Чему учила и училась?

— О, это был волнующий опыт. Всё перечитала на несколько раз. Очень переживала. Первый алтайский семинар на моей памяти без Валерия Степановича Котеленца в руководителях семинара поэзии, для меня это был очень грустный факт.

Чему учила? Не знаю, все как всегда, искала слабые места, сильные места, старалась говорить по делу. Я начинала, Андрей Петрович Расторгуев продолжал, заканчивал Кирюшин Виктор Федорович. В первом же перерыве подхожу к Расторгуеву, говорю: «Ну как?» — а он понять не может, чего я от него хочу. Говорю: «Я чё попало, поди, говорю?» — а он говорит: «Нет, все хорошо, а ты что переживаешь?» Конечно, блин, переживаю! В первую ночь пораньше ушла, чтобы еще перечитать, вспомнить, во вторую то же самое, пока всех не разобрали — не могла расслабиться. Хотя соседки по дому у меня были прекрасные — Татьяна и Маша Соловьевы. Очень мне нравилось, что мы всегда ели вместе и за одним и тем же столом, этакий ритуал, чтобы не сойти с ума. По крайней мере, мне это очень помогало.

Наверное, все прошло хорошо, потому что с некоторыми ребятами из семинара мы до сих пор общаемся, и я этому очень рада. Еще меня укусила настоящая лиса, и этому я тоже очень рада. Боже, наверное, кажется, что я чушь какую-то несу. Но лиса была. И куснула она меня слегка, мелкими передними зубками за кончик пальца, так что никакого бешенства, только восторг. Этакий обряд инициации. Теперь я точно не забуду свой первый семинар в качестве руководителя.

В конце ноября в Барнауле отметили 70-летие Алтайской краевой писательской организации. Насколько масштабным получился юбилей?

— Мне сложно судить о масштабах, во-первых, это первый юбилей писательской организации, который я видела, во-вторых, ковидные ограничения наложили, конечно, свой отпечаток. Но, торжественная часть проходила в очень красивом здании кукольного театра «Сказка», которое совсем недавно было сдано в эксплуатацию, нас приехал поздравить глава СПР Николай Федорович Иванов, наш министр культуры Елена Евгеньевна Безрукова, конечно, не бросила нас в такой день. Народу было не очень много, но чувствовалась торжественность происходящего, вручали всевозможные награды, даже мне досталось (благодарность министра культуры). Выступали артисты, кто-то выходил поздравлять, сделали фильм об истории писательской организации. Выглядело все очень достойно. За торжественной частью шел банкет, там тоже все было очень красиво оформлено, несколько человек получили свои эспээровские корочки именно в этот день, по-моему, очень здорово получилось.

Барнаул — поэтический город: с ходу могу назвать больше десятка интересных местных поэтов. Есть ли у них нечто общее?

— Город. Или это неправильный ответ?

Не знаю, правда, я тоже с ходу могу назвать несколько десятков местных поэтов (хах), но общее основание выделить не могу. Может, потому, что я одна из них, а для того, чтобы увидеть что-то общее, нужно отойти на достаточное расстояние?

Ты много лет организуешь поэтические вечера. Прогрессируют ли стихотворцы, регулярно выступающие на публику?

— Регулярные выступления — это не путь к прогрессу. Хочешь писать лучше — работай с текстом, ходи на студию, участвуй в семинарах, но у нас это не очень принято. Наверное, мне хочется это изменить или хоть как-то повлиять на ситуацию, но, если человек не поймет и не захочет сам, никто ему не поможет. У нас есть студия при библиотеке № 37, мы с Артемом Деревянкиным всех ждем. Кто-то доходит, кто-то нет. Выступить на «Чтиве» всегда желающих было больше. Наверное, это нормально.

Главный итог года — выход новой книги, не так ли? В ней только новые стихи?

— На самом деле, книги две. Сама в шоке. Первая выходит по краевому издательскому конкурсу, и называться она будет «Краеугольный камень» — угловатое такое название, но для конкурса подборку обязательно нужно было назвать. Что я и сделала, а чтобы поменять название, оказалось, что нужно писать какое-то заявление, а меня от одного слова «заявление» в дрожь бросает, и я решила не заморачиваться. В этой книге будет и старое, и новое. Хотелось, конечно, чтобы больше нового, но книга выходит в серии, и нужен был определенный объем.

Вторая книга случилась внезапно, благодаря Шукшинским дням на Алтае к нам в гости приезжали Алла Поспелова и Арсений Ли — не только поэты, но и представители издательства «СТиХИ», и меня издали в очень красивой серии The Single. Причем ребята сделали невозможное и напечатали пробный тираж к моему приезду в Москву на «Липки», и мы даже успели презентовать книгу в Москве. Она небольшая, в ней 42 стихотворения, в основном новые, она очень красивая, и приобрести ее можно по очень демократичной цене. В Барнауле презентации пока не было, но обязательно будет. И да, называется она «Темноводье». Тут тоже очень быстро пришлось что-то придумывать, но все получилось, она есть.

Твое мнение о соревновательности в поэзии? Сейчас огромное количество слэмов, батлов, турниров, конкурсов, премий... В чем ты участвуешь и с какой целью?

— Я долго вообще ни в чем не участвовала. В семинарах только, чаще в наших, алтайских. До 2020 года на моем счету было всего три выездных семинара: Сургут (2009), Каменск-Уральский (2011) и Липки (2012), потом я была либо неприлично счастлива для стихов, либо несчастна. А потом приехал Тимофеев, позвал в Химки, я не собиралась сперва, а потом заработала панические атаки, и что-то меня заставило купить билеты. И вот в 2020-м были первые мои «Химки», а в сентябре еще и на «Тавриду» попала, тоже не собиралась, а там рвущий головы Воденников, еще и море, и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя живой, а это очень ценное чувство. Вообще есть ощущение, что я много пропустила. Если бы не это, может, и писала бы сейчас совсем по-другому. Как будто в школе долго болела, а у них уже контрольная, а я ни сном ни духом, как это решать...

А так, чтобы конкурсы… Хотя нет, вру, был у нас проект в 2015-м, кажется, году на местном телевидении, поэтический батл «Говори», я там участвовала, но это скорее инстинкт самосохранения сработал, чем желание где-то засветиться. Просто нужно было брать себя за волосы и доставать из мрака. Очень здорово было, встретила там новых друзей, с большинством ребят до сих пор общаемся.

Честно говоря, даже в журналы никогда сама ничего не отправляла, либо по итогам семинаров печатали, либо сами как-то на меня выходили. Меня эти активности пугают как-то. Вот работа, вот ипотека — все понятно. Как-то от «Сибирских огней» ездили Россию духовно возрождать — позвали, поехала, хорошо было.

Вернемся лет на пятнадцать назад. Кто первым обругал твои стихи?

— На восемнадцать. Я пришла в литературную студию Елены Бурмейстер при редакции газеты «Сами». На первом моем разборе присутствовала Лена Безрукова и мне объяснили, очень доходчиво, что то, что я пишу, к стихам по большей части отношения не имеет. Строчки четыре или шесть осталось от всей подборки.

Вообще, я долго не решалась, меня за руку практически привели (Лена Алексеева из параллельного класса), я оставила тетрадочку, куда аккуратно переписала несколько текстов, какой-то женщине, потом мне позвонили, сказали, что я молодец, но студия закрывается. Я решила, что это знак и стихи писать больше не стоит. Потом (на Рождество) мне позвонила Бурмейстер, сказала, что нашла тетрадь и хочет опубликовать один из текстов в газете, но там был один лишний слог в какой-то строчке, и это было поправимо. В общем, она просила разрешения на правку и печать, я согласилась, конечно, потом она сказала, что теперь она будет вести литературную студию и будет рада видеть меня на занятиях. Тут я снова решила, что это знак — Рождество же. И стала ходить на студию. Там познакомилась с Ритой Родионовой, с Ирой Штрейс, Настей Мордвиновой, Настей Зотовой, Никой Черниковой, Сашей Вайс — прекрасные были времена.

После первого же разбора пошло что-то качественно новое, и со следующей подборкой я уже участвовала в алтайском семинаре, там хвалили, было неловко и непродуктивно, и по итогам что-то напечатали в журнале «Барнаул», даже гонорар дали. Мне было семнадцать.

Ты пишешь лирику. Не пробовала сменить жанр?

— Не знаю, наверное, просто лирика лучше дается. Экспериментировала, конечно, но все кажется каким-то фальшивым, ненастоящим. Вообще хочу потихонечку на прозу перейти. Может, не окончательно, но хочу.

Что занимает тебя, помимо поэзии?

— Что меня занимает… Животных люблю очень, часто про них читаю, иногда смотрю что-то. Воспитываю кота и кролика. Вообще читать люблю (вот удивила), книги предпочитаю бумажные, библиотека у меня дома неплохая. Игрушки делаю. Денежки коллекционирую. Не знаю, сложно так с ходу. Кино очень люблю. Многое меня занимает, жизнь вообще занимательная штука. На «60 секунд» с ребятами ходим — это такая интеллектуальная игра типа «Что? Где? Когда?», мы побеждали в ней три сезона подряд…

А театр часто посещаешь? Или предпочитаешь кино?

— Театр очень люблю. Хожу, но не так часто, как хотелось бы, в кино бываю чаще — большее количество сеансов, проще подстроиться. Одно время даже работала в гардеробе Театра драмы — волшебное было время, любимые спектакли пересматривала по несколько раз, жила в центре, только собиралась замуж, последний курс университета. Драма навсегда будет для меня на первом месте, в Молодежный театр иногда ходим, Музкомедию не очень люблю, в «Спичку» периодически привозят интересные постановки — хожу, и на наших ребят тоже. Для меня кино первичнее просто потому, что мы жили недалеко от ДК и с братом и сестрой я начала ходить в кино лет с четырех, а то и раньше, если считать те случаи, когда меня не с кем было оставить и родители брали меня с собой. Театр появился в моей жизни, когда я училась в школе, а полюбила я его уже студенткой, но это такая любовь, которая с каждым удачным спектаклем только крепнет. В Драме был шикарный спектакль «Слуга и господин», он отмечен «Золотой маской». Там же шли «Мамаша Кураж и ее дети», «Бидерман и поджигатели», а в Молодежном — «Прощание славянки», «Кислород». Сейчас в Драме мне нравятся «Леха», «Идеальный муж», «Кроткая», «Темные аллеи», «Москва-Петушки»…

Есть ли ты в «Инстаграме» и «ТикТоке»? Чем там занимаешься?

— В инсте. Игрушки выкладываю и так, свои какие-то фотографии. Для меня утомительно вот это все ведение соцсетей. В ВК, наверное, чаще всего бываю и больше всего выкладываю. Но стихов вы там не найдете.

Почему?

— Стихи — для журналов и книг. Публиковаться в соцсетях вроде как не серьезно. А еще меня пугает обилие плохих стихов в Сети…

Роль поэта сегодня не столь значительна, как полвека назад. Ты смирилась с этим? Или периодически задумываешься, как человеку пишущему поднять свой авторитет?

— Честно, вообще не задумываюсь. Я чаще думаю: как человеку пишущему выжить и остаться пишущим, а жажда мировой славы меня не одолевает. Очень радуюсь, когда нахожу какие-то новые хорошие тексты, когда знакомлюсь с их авторами — вот они, живые, прекрасные. Радуюсь, когда получается кому-то помочь напечататься, или книгу издать, или поехать куда-то, а остальное без меня как-нибудь наладится, утрясется. Вон сколько гениальных писателей уже озабочены поднятием авторитета писательской профессии, а я что?

Какого памятника не хватает Барнаулу?

— Кафке. Хах. Он, конечно, в Барнауле не бывал, но у нас тут иногда так же, как в его «Замке». Просто люблю Кафку, а если люблю, почему бы не поставить памятник? А вот Достоевский у нас бывал, ему бы можно и поставить.

Никогда не хотела уехать из Сибири?

— На ПМЖ — никогда. Мне нравится уезжать, открывать новые места, города, страны, но еще мне очень нравится возвращаться. Для меня важно знать, что мне есть куда вернуться, знать, что меня где-то ждут. Назовем это «чувством гнезда», оно у меня сильно развито.

Ты же был в Барнауле? Он прекрасен: уютный, почти карманный город с пастельными домиками в центре, цветочные клумбы летом, снежные городки зимой, мутная, но могучая Обь, своя история, свои легенды, хочешь лес — пожалуйста, хочешь поля — бога ради, хочешь в горы — придется чуть потерпеть, но тоже все рядом. Я люблю Барнаул, так что лучше вы к нам.

Много ли у тебя любимых авторов — наших и зарубежных, современных и не очень?

— Всегда сложно на этот вопрос отвечать. У меня много любимых текстов, у какого-то автора два-три, у какого-то чуть больше. Сейчас, после «Липок», читаю Майку Лунёвскую, Максима Бессонова, Евгения Бесчастного, Сережу Рыбкина — для меня они тоже уже классики. Люблю стихи Котеленца, Безруковой, Баймундузовой, Николенковой — это если говорить о наших местных авторах. Тарковского люблю, что-то из Есенина, что-то из Блока, Мандельштама, Ахматовой, Цветаевой, Кековой, Шульпякова, Воденникова, Рыжего, Кабанова, так можно вечно перечислять. Люблю хорошие стихи, а кому повезло их написать, это не так важно, мне кажется. Проза опять же… Люблю Кафку, люблю «Приглашение на казнь» Набокова, у нас Пашу Пономарёва люблю читать, Галю Ершову с недавних пор. Водолазкина читаю, но совсем не все у него нравится, а язык хорош.

Женское счастье поэтессы — в чем оно, по-твоему?

— В том, чтобы перестали звать поэтессой и уже дорасти до поэта. (Смеется.)

Какие качества тебя привлекают в мужчинах? Тебе интересны только творческие люди?

— Всегда приятно иметь дело с умным мужчиной, тогда хочется и самой расти, развиваться, становиться лучше. Чувство юмора — без этого прямо никуда, и если мужчина шутит не смешно — это провал, лучше уж вовсе не шутить, чем плохо. Уверенность — это скорее из-за моей тревожности, нужно чем-то ее уравновешивать. И тут нужно понимать, что если мужчина шутит не смешно, но очень уверенно, это не сработает. Дальше идет умение готовить, оно вообще никому еще не вредило, умение заботиться о ком-то кроме себя, а если он еще и стихи гениальные пишет или еще что, то можно сразу в ЗАГС (хах). На самом деле склонность к творчеству не обязательное условие. Хотя что считать творчеством? Хочется, чтобы человек был живым, увлеченным чем-то, наполненным. Не знаю, ответила ли я на вопрос. Ответила, наверно? Или нет?

Что пожелаешь в преддверии Нового года писателям и читателям?

— Пожелаю читать и писать больше качественного, захватывающего умы, вдохновляющего. Быть добрее, становиться лучше не для кого-то, а для себя. Жить, прислушиваться к миру, дышать свободно, чувствовать острее, переживать глубже. Не терять связи с близкими по духу людьми. Быть внимательнее к себе и окружающим. И верить — хоть во что-нибудь.

Беседовал Юрий Татаренко

 

Малыгина Александра Сергеевна родилась в 1987 году в Барнауле. В 2010 году окончила АлтГУ по специальности «филология». Работала педагогом дополнительного образования (руководила поэтической студией при редакции газеты «САМИ»). Отбирала стихи для рубрики «Стихотворчество» в газету «Молодежь Алтая», преподавала русский язык как иностранный в Монголии (г. Ховд). Сейчас работает менеджером по работе с клиентами в транспортной компании «Энергия», является основателем проекта «Чтиво». Руководитель Совета молодых литераторов Алтайского края. Ведет поэтическую студию «Ижица». Является членом совета Общественной Алтайской краевой писательской организации «Союз писателей России». Лауреат муниципальной премии г. Барнаула им. А. С. Пушкина (2006). В 2012 году выиграла издательский конкурс с книгой «Музыка чернил». В 2021 году выиграла краевой издательский конкурс с книгой «Краеугольный камень». В 2019 году книга «Дурёха» победила в конкурсе «Лучшая книга Алтая», в номинации «Лучший стихотворный сборник». Член Союза писателей России с 2015 года.

100-летие «Сибирских огней»