Бийский вестник. Литературно-художественный, научный и историко-просветительский альманах. — Бийск, 2012, № 3 (35)

Провинциальный, в лучшем, комплиментарном значении этого слова, альманах с еще большей гордостью мог бы назвать себя краеведческим. Ибо бийскому краю есть чем ныне гордиться: В. Шукшиным, купцами, торговавшими с Монголией, крупными археологическими находками — все это если и краеведение, то весьма масштабное, нашедшее отражение и в данном номере. В первую очередь, это В. Шукшин: в трех публикациях рубрики «Продолжение пути» он предстает любящим сыном, братом и отцом, уже в 22 года высказывавшим в письмах к родным «очень мудрые», по оценке Г. Ульяновой, мысли, будучи на Черноморском флоте, где и «окрепла вера Шукшина в справедливость». Как и родственные чувства, которые крепли, чем далее находился он от дома — от сестры Натальи, «Таленьки», и дочерей, в том числе внебрачной Кати. Интерес не только познавательный, но и чисто читательский вызывает статья А. Старцева о купцах-«чуйцах», героически наладивших выгодный и широкий торг с монголами, несмотря на трудности пути по Чуйскому тракту и сроки купеческой «карьеры»: около 20-ти лет требовалось иным из них, чтобы стать «гильдейскими». С другой стороны, Н. Ассанов, А. Васенев, Ф. Минин, И. Игнатьев были крупными благотворителями и даже культурными деятелями (составляли русско-монгольские словари, входили в Русское географическое общество и Академию наук, строили школы, гимназии и мн. др.). Денисова пещера, благодаря открытию «неизвестной популяции людей», стала всемирно известной, о чем с завидной компетенцией пишет А. Муравлев. Сенсации пещеры поражают — от «мультирегиональной гипотезы происхождения человека» (включая «алтаенсиса» как тип гомо сапиенса) до утверждения, что «американские индейцы антропологически и этнографически — сибиряки» (А. Деревянко).
Сибирское неотделимо от русского, очень русского. Член редколлегии альманаха и преподаватель русского языка в Миланском университете М. Сосницкая приводит в своей статье немало примеров бедности европейских языков, особенно глаголами (например, «переизбытка»: напиться, наговориться, наболтаться и т. д.), и расхождений «не только в словах», но и в мировоззрении. Автор не опасается нашествия англицизмов, ибо остров (английский язык) не может «влиять» на океан (русский язык), только «исчезнуть» в нем, «великом и могучем». Воистину могуча своей многовековой историей (пастырями, монахами, писателями) Валаамская обитель. И С. Минаков, автор очерка о своем паломничестве на остров, не «исчезнет» там, сообщая от первого лица: «Я думаю о деятельных валаамских игуменах…», «Я размышляю о сделанном и несделанном…», «Мне, грешному, странно…». Куда уж страннее такое «новшество», как использование обителью Интернета для принятия от верующих «поминовений о здравии и упокоении» и «владение банковским делом братией». Удивляет и роман Р. Ляшевой «Зеркало Пугачева», и не только непринужденным знанием автором того, как думают и поступают Куракин, Панины, Пугачев и его воинство, Екатерина II, Д. Дидро в Петербурге, Москве, Казани и т. д., но и неожиданными экскурсами в СССР времен перестройки. Впрочем, в этом номере роман еще не закончен. Бросается в глаза обилие поэзии, представленной и в рубриках, и индивидуально — О. Скворцова, В. Шаравьев, С. Чепров, и группами. Поэты здесь явно не претендуют на новшества и открытия, оставаясь в рамках «шукшинского» реализма: «Родился тут и рос, / студило, зноем жгло: / С тепла да на мороз, / С мороза — да в тепло!» (П. Явицкий). Пишут и «громко», о Родине с большой буквы («Ты мой нательный крест»), и «тихо», о «неясных звуках» и о чем-то, «полном печали и простора» (А. Аврутин); славят и оплакивают советское кино («смотрите, как мы жили — пригодится!»), но и не прочь «наняться пастухом», который «никому не нужен» (И. Тюленев). Чего не скажешь о самом Алтае, названном в передовице номера «духовным центром планеты». Бийск, несомненно, причастен к этому.