Кутенков Б. Неразрешенные вещи. Стихотворения. — Екатеринбург — Нью-Йорк: «Евдокия», 2014.

Поэзия Бориса Кутенкова, печатающего в ведущих СМИ также и свою критику, оставляет впечатление нечаянно свалившегося богатства, которым он пока не знает, как лучше распорядиться. Поэтому он пишет строки такими, какими они к нему пришли, не боясь быть непонятным, сберегая в первую очередь музыку стиха. Он уверен, что читатель не испугается этой «за(недо-, пере-)смысленности», среагирует на то, что за словами, найдет «трех слонов», на которых стоит это стихописание. Ибо все эти «руки молвы», «сердитая печаль», «беспалые симфонии сигарет» и другие лишенные запятых столбцы — лишь верхушки айсбергов подлинного душевного смятения на грани просветления, которое угадывается и в композиции книги. Ее три раздела (три слона) в 1-м открывают поэтические кладези стиха, во 2-м — лирического героя, готового к трагическому исходу своего дара («непонятен всем, а себе — вдвойне») и жизни (суицидальная «интонация» Бориса Рыжего, смерть в любых темах и контекстах стихов), а в 3-м, опрощаясь, пробуют на вкус интонации детские, ямбические, завидуя «вечному дворнику Коле», не ведающему «избытка бреда» и Ф. Сологубу, повторяя мотив его песенки о неизменности «только музыки иной».

Для поэзии необходимы, конечно, и другие важные вещи, например, чувство пути или, по Бахыту Кенжееву, написавшему предисловие к книге, «дорога к свету» — «магистраль стихов Бориса Кутенкова». Правда, в конце он честно признался: «О чем эта книга — сказать не могу». Но подсказать смог: надо сделать главной темой своей поэзии жизнь, которая хочет «летать», но не умеет «ни плакать, ни злиться», без чего, естественно, не взлетишь. Вот и мы о том же: дар чувства жизни в ее запредельных полетах у автора книги есть, нужно только им овладеть, одолев первоначальный хаос. Потому вернее было бы переназвать эту книгу: «Незавершенные вещи» — в надежде на то, что следующая книга избавится от этого лишнего «Не-».