Прилепин З. Обитель. Роман. — Москва: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014.

Собственно, роман здесь по-настоящему начинается, когда молодой соловецкий зэк Артем Горяинов овладевает чекисткой Галиной в ее кабинете в крайне экстремальных для себя обстоятельствах. Отсюда потом и запретные свидания двух этих вроде бы нестыкуемых любовников и даже побег, нелепый, как и их обратное бегство на остров. Трудно отделаться от впечатления, что и сам автор, поддаваясь таким мелодраматическим зигзагам своего произведения, спрашивал себя: господи, что я пишу, зачем мне вся эта ТВ-сериальщина, почему иду на поводу своих влюбчивых героев? Если писатель и задавал себе такие вопросы, значит, произведение ему действительно удалось (см. «Евгения Онегина», «Отцы и дети», «Анну Каренину», выходивших из-под контроля своих авторов). С другой стороны, показать Соловецкий концлагерь второй половины 20-х гг. З. Прилепину сподручнее было глазами сквозного героя своей прозы, условного «Саньки». В новой для себя обстановке он не утерял своих «ударных» качеств: ни «блатные», ни чекисты, ни несвобода не мешают ему бить по врагу, не задумываясь о последствиях. Впрочем, думать ему иногда приходится, слушая «каэров» (контрреволюционеров), их рассуждения о Соловках как «месте встречи народа и Серебряного века» и большевиках, дающих народу веру в свое величие и тут же устраивающих заговор против «благодетелей». Решить, за кем правота в этом вечном споре о народе между «левыми» и «правыми», либералами и консерваторами, как показывает роман, не под силу не только такому «дитю природы», как Артем, но и самому писателю. Лагерная тема должна была помочь уяснить, на чьей стороне правда, тем более если это тюрьма-монастырь, обитель со священниками-зэками, чиновниками и пророками, которые знают о русском народе больше очередных временщиков (они «старше навсегда»). А в итоге готовы оправдать большевиков за то, что они, «поместив народ за колючку», дают ему «возможность стать иноками, равными Пересвету и Ослябе». Есть ли и у З. Прилепина такая готовность, усомнился ли он в большевистской правде и ее праведниках, завершая роман с помощью документально-дневниковых приложений, читатель должен решить сам. Задача трудная, но кто говорил, что З. Прилепин — писатель легкий и понятный? Разве что «лагерные» критики.