Вы здесь
Семафоры
* * *
на нитках сквозняка грохочут двери
белесой бабочкой рассвет
на плечи времени садится:
ладони-лодочки отправлены к лица
соленой верфи: все та же ночь
лишь сны
отравлены и вещи зримы и тревога
не стать ни стариком ни вновь ребенком
и не вернуть слепую соль
невыносимости в осмысленные
зыби портоланов
* * *
закат застынет вестью одинокой
на можжевельнике на долгом вздохе
и ты далекая не менее далекой
предстанешь в горьком воздухе эпохи
ложится ветер в вымокшие травы
и в стеклах замирают отраженья
земли и неба будто мы не правы
им приписав толикое круженье
вот явь вот сон вот накипь повторенья
на побережье видимого горя
и ночь стоит как всякое явленье
в пустом просторе
* * *
за мертвой птицей на пластинке августа
вспорхнет и слух а дальше одиночество
круженье вечера почти уже и сумерки
и пелена дождя над кручей города
а мы опять не соберем с тобой
пристрастные безропотные лилии
покуда Малларме как ангел хмурится
в осеннем молчаливом изобилии
и велосипедист с коробкой желтою
на острие иглы певучей замертво
раскинув руки оставляет заново
нас умирать над пением и тлением
* * *
пришедший ночью с востока
стучится в окна ничьи
снег; замирает сознанье
с деревцем на краю
в неведеньи очевидном;
все расписано по минутам:
встреча и расставание
жизнь и смерть
и появленье на свет;
в волшебном шаре тоски
вырастает метель и все любимое
немыслимо или же
невозможно
* * *
вот здесь остановиться где транссиб
топорщится топонимами станций
загадочно сквозь тусклое стекло
в котором наши лица в отраженьи
как грязный перламутр гребешков
на дне Господнем
и вечное прибытие на путь
четвертый возвещает репродуктор
стекая солью путешествий
обрывком сна соседским откровеньем
в цветное озерцо как у Дали
и будто прежде нас все происходит
вещь движется свершается событье
и солнечною лочежкою звякнет
тревога да пойми попробуй:
мы умерли и прежде нас сознанье
усыновляет брошенные вещи
в прекрасной и знакомой пустоте
со стуком желтый небосвод
жилеток движется вдоль неподвижной хорды
состава отменяя суету
сознанья суетою повторенья
и летописным племенем
заполнен вагон треклятый
и дальше нам во тьму
рифмованным колечком забытья
в небывшем детстве старые вагоны
все дальше дальше и зачем
нелепое бессудство откровенья...
вот здесь остановиться здесь
попрощаться здесь попрощаться
и как у Нисского
вдруг в снегопаде вспыхнут семафоры
* * *
к невинности и мы
не возвратимся: к формам тополей
к стрижу по завершении зимы
остроугольным крылышком смелей
секущим небо за которым вновь
лишь синевы преодолимый страх
и что нам покоряющая кровь
и крепких птиц и узкотелых трав
сказать себе как жизнь разветвлена
на все живое — выкормить в уме
почти стрижа что в небе дотемна
почти невинность — тополю и мне