Из цикла «Скала»

ТАПСААЧЫ ХАЯ

Времен завесу я откину —

И тишина,

Лишь шелест коршуна над степью,

Травы стена

Закроет всадника по пояс,

Чу! стук копыт —

Кыргызы с Пии мчат стрелою,

И степь дрожит.

Но воины готовы к бою,

Уйгурам семьи не достать:

Тапсаачы Хая — стеною,

Здесь будет бубен ночь стучать.

Тах-ээзи возьмет тревоги,

Оценит и дары, и пир.

Скала, где обитают боги,

Дарует мир.

ВОИН

Застучали сердца у потомков,

Задрожала рука над стрелою,

Оперенная смерть засвистела,

Колчаны опустели к полудню.

Под Тапсаачы пали герои,

Полегли, чтоб спасти свою землю.

Жены черные косы раскинут,

Раны воинов росами сбрызнут.

Бейка жалобно плещет о камни —

Кызын хану могучие плечи

Не расправит и ран не омоет,

Ведь десятками стрел они стонут.

А одна, что сквозь сердце пробилась,

Алой кровью навек напиталась,

И жена, надломив ее, молча

Сыну в детский колчан опустила.

Жгут костры — и шаманы седые

Для Тах-ээзи в прощальные бубны

Бьют, и вторит раскатисто эхо.

Сыну воином время приспело…

ЛЕГЕНДА

Тапсаачы Хая сурово

На мир подножия глядит —

Она старинные легенды

И тайны древние хранит.

…Жил хан Метчек, свое богатство

В Китай гнал черным табуном,

Взамен — обратно — полон златом,

Алмазами и серебром.

В Скале Тапсаачы, в пещере

Метчек сокровища зарыл,

Идет наружу — что случилось? —

Не может выйти! Ход закрыл

Айкун-шаман веленьем бубна.

Хан видит: полная луна

Сквозь щели светит, но из плена

Не хочет вызволить она;

Всю ночь глядит горячим оком,

Но нет Метчеку к ней пути —

Звучит луна шаманским бубном,

Стучит в висках, гремит в груди…

Веками воины стремились

Сквозь скалы серые пройти,

Но только копья затупились,

И кони пали на пути…

Я вижу — лунными ночами

Мерцает огонек свечи:

Тапсаачы струит свой пламень,

Как будто дарит мне ключи!

И вход мне ведом неприметный,

И клад зовет во тьме ночной.

Старик сидит у входа древний,

В руках чатхан дрожит струной.

К шаману простираю руки,

Струна зазывная звенит,

И долгим вздохом над рекою,

Над степью в небо звук летит…

Айкун седой сидит как камень,

Не про меня старинный сказ.

Я вижу только лунный пламень

Его горячих узких глаз.

АЙУГА

Исчез Метчек в Скале навеки,

Исчезло все, и нет следа.

Тапсаачы вернуть не сможет

Айуге мужа никогда.

Айуга бродит каждый вечер,

Она накинула платок,

Она поет печально песни,

С надеждой смотрит на восток.

Идет к Скале, что отвечает

Раскатом эха на вопрос.

Она здесь косы расплетает

И не стыдится жгучих слез.

А Солнце смотрит равнодушно,

Ответом взор не озарит.

А меж камней шаманским бубном

Душа Айкуна говорит.

Айуга — к Речке простодушной,

Что воды из тайги несет:

«Спаси меня, подруга Пии,

И покажи заветный вход!»

Но Речка, струями играя,

Ей говорит: «Неведом вход!

Скала меня саму пугает,

В степи моя душа живет!»

Айуга — тропкой, на вершину,

Бесстрашно, в самую грозу!

Айкун орлом парит, как туча,

И камни острые внизу…

Пустое эхо повторило

Слова Айуги: «Я ждала!»

И — в небо, птицей сиротливой…

А тайну спрятала Скала.