«Реки мои до боли...»

* * *

Золотой петушок, рядом курочка ряба,

Баба в белом платке — вот и в полдень деревня.

Я на гребни дивлюсь — эти зори средь полдня —

Подле баба стоит, дожидаясь вниманья.

Аня, Анна, ты впрямь госпожа всей округи —

Ни подруги вокруг, ни сердечного друга;

Вон над лугом стрижи режут солнце на части,

А ты счастью завидуешь курочки рябы.

* * *

Миг — и небо овдовело, зарыдало над деревней,

Вслед деревья зарыдали молодухой на погосте.

Как все просто стало в жизни, как все просто стало в смерти —

Ветер, ветер, ветер, ветер в головах и по стране.

Что по мне рыдаешь, небо, не снимая плат свой вдовий?

Я доволен своей долей, ты не плачь, родное небо.

Хлеба я добыл краюху — и куда мне больше счастья —

Мне сияет и в ненастье синий-синий василек!

* * *

Быль эта схожа со сказкой про песню мою.

Там, на краю за мечтой, в мире снов, даже дальше,

Раньше жила пятилетняя девочка в беленьком платье —

Счастье мое и забвенье о жизни земной.

Над головой ее было два облака — банты

И крылатый орешник с ветвями в полнеба,

Я там не был, я издали тайно смотрел на ровесницу —

Вестницу мира иного, а думал я, что волшебства.

И не стало ее. Но осталось разбитое сердце

С детства и память любви, неподвластной летам

Там, на краю за мечтой, в мире снов, даже дальше.

* * *

Мальчик, давно повзрослев, улетел за туманом.

Конь деревянный в чулане в пыли, в паутине.

В этой рутине крупинки поэзии мне добывать,

Мать и отца его брошенных сердцем больным поминать.

Знать, так привычней судьбе приходить к нам в час поздний…

Нежно целую коня в запыленные ноздри.

* * *

Вяз увяз в сосняке, но железно стоит на опушке,

С верхушкой купола парашюта или зонта для тени,

И нет растений под ним, кроме травушки-муравушки.

Он похож на былинного воина на кратком покое,

Такое в нем богатырство, что даже при сильном ветре

Ветви сдерживают листья от шумного шуршания.

Мне нравится его непоказная гордая стойкость,

Вот выйти бы костью таким же в небо упертым —

Духом и потом отвоевать свое одиночество.

* * *

Ты куда поскакала, ворона?

С клена лист закружил и короной,

Ровно как на царицу какую,

Опустился, краснея, ликуя.

И какого же буя корона

К голове, словно кожа, прилипла?

Ни под липой ее, ни под вязом

Не стряхнуть с головы, заразу!

* * *

Эти все навеки

Реки мои до боли,

Коль не вышло со счастьем,

То несчастье мое.

Горькая рябина,

Псина на дороге,

Ноги, мои ноги, —

У нее лишь три.

Я иду по полю,

Воля сердце греет,

Веет нежно ветер,

Светятся цветы.

Облачные стаи,

Вырастая в небе,

Хлебом меня кормят,

Зернами зари.

Что же еще нужно,

Что натужно плачет

На причале баба?

Черт нас побери!

* * *

Если созрел зверобой, осень уже на носу,

И голоса в лесу — словно бой рукопашный,

Страшно грибам — притаились по уголкам укромным,

Но избежать разгрома им не помогут и ливни.

Будет с лихвой про запас, бочками — порча,

Очень любят у нас, чтоб ни мне, ни другому.

Гомон — не слышен комар. Битва в разгаре —

Это уже к базару крик торгаши тренируют.

А на полях тишина! Ветер, да я, да бутыль!

Ты ль, моя Русь, или я кружим солнце дня?!

И для меня одного песню заводит небо:

Ах, как лепо поле! Ох, как нелепа жизнь!