Вы здесь

«Родом из усть-потёмок…»

* * *

Спят горемык потомки

Смотрят настырно сны

Родом из усть-потёмок

Где обретались мы

 

Сонм матерей невольных

Топот отцовских ног

Нет, не войнушки — войны

Боженька, а не бог

 

Вечером вместо сказки

Тропка за гаражи

Воздух сгущен и ласков

Топкая жизнь-пожизнь

 

Век бы глаза не глядели

Память не берегла

Ножичек самодельный

Жалобный плач из угла

 

Этих краев-окраин

Цельнокирпичная злость

Жги, огонек сакральный

Все, что со мной стряслось

 

* * *

время равносильными

перебито межами

от николы зимнего

до николы вешнего

свет неяркий, охристый

окружает ободом

и висит над пропастью

образ и подобие

детвора картавая

бродит в райском садике

каин ищет авеля

чтоб подуть на ссадины

 

се, творю все новое

говорил им отче наш

и слова лиловились

в речи незаконченной

 

Два стихотворения о войне

1.

воины из-под неволи

жгут обманные огни

васильки на минном поле

синевой пренебрегли

спертый воздух арестантский

звезды мерно колесят

сквозь бесцветное пространство

прорывающиеся

всё чревато столкновеньем

треугольники летят

я качаю на коленях

чье-то спящее дитя

и пою хрестоматийно

песнь про баюшки-баю

мы живые дезертиры

в этом мертвенном бою

 

2.

тихонечко лежим мы

в нетопленной подклети

военного режима

опасливые дети

 

отечна немочь пальцев

сплетенных в узел строгий

зверки, неандертальцы

святые недотроги

 

снаружи время вздорно

и воздух супостатен

господь неиллюзорный

лишает благодати

 

но нас никто не тронет

не потревожит больше

не бойся, золотой мой,

не бойся, мой хороший

 

* * *

верещит воробьиное радио

голосов заглушая гам

их коротенький праздник свадебный

волхвования злой там-там

подчиняясь внезапной прихоти

я тянусь безотрывно вниз

и внутри меня зреет тихая

чревоточина, атавизм

это дар упраздненной гласности

мстит мне пристально и умно

и чириканье птиц опасное

потешается надо мной

 

* * *

мы гадали — прогадали

врет волчок, как ни крути

валерьянковые дали

корвалольные пути

 

ужас мой великопостный

смерти очный циркуляр

костяной натянут остов

стонут темные поля

 

под роскошной гроба сенью

на лице проступит гжель

неужели нет спасенья

нет спасения уже?

100-летие «Сибирских огней»