Вы здесь

Сибирские остроги в гравюрах Бориса Лебединского

Магистральный путь развития сибирского искусства первых десятилетий ХХ в. — поиск его регионального своеобразия — привел к становлению особого типа художника-исследователя, сочетающего творческую деятельность с активным и пристальным изучением далекого прошлого края. Ярким примером этому служит профессиональная биография известного иркутского графика и живописца Бориса Ивановича Лебединского (1891—1972).

Б. И. Лебединский родился в Луге и получил образование в Центральном училище технического рисования барона Штиглица (1910—1911) и в Рисовальной школе Общества поощрения художеств в Петербурге (1911—1916), где его педагогами были А. А. Рылов, И. Я. Билибин и Н. К. Рерих. За успехи, достигнутые в рисунке и офорте, начинающему художнику была предоставлена возможность заниматься в мастерской выдающегося гравера В. В. Матэ. В 1916 г. Лебединский совершил поездку по Прибайкалью, и это путешествие определило направление его самостоятельной творческой жизни. В 1917 г. Борис Иванович переехал в Иркутск. Там в 1920-х гг. сложился узнаваемый индивидуальный стиль его произведений, соединивший воспринятую им петербургскую графическую школу с темами, подсказанными новыми сибирскими впечатлениями.

Поселившись в Иркутске, Б. И. Лебединский увлеченно и деятельно включился в исследовательскую работу, посвященную истории города и старинной сибирской архитектуре. Он вошел в состав Восточно-Сибирского отделения Российского географического общества, Комитета Севера и Комиссии по охране и регистрации памятников искусства и старины; готовил материалы для Сибирской советской энциклопедии; участвовал в археологических раскопках на месте Иркутской крепости; изучал уцелевшие постройки Илимского и Братского острогов. Графические произведения, созданные художником в результате этих исторических изысканий, стали выражением его просветительских устремлений, его настойчивого побуждения оставить в памяти утраченное прошлое и уберечь от разрушения сохранившиеся свидетельства старины.

Выступая на Всесибирском съезде художников, состоявшемся в Новосибирске в январе 1927 г., Лебединский с горечью делился своими наблюдениями о сохранности образцов острожного зодчества: «Проезжал я город Илимск… видел илимские башни, сделал офорт. Эта башня в таком состоянии: низ ее — хлев, где сваливают всякую рухлядь, верх исписан заборной литературой карандашом, мелом и даже вырублено топором; башня усиленно растаскивается на дрова». Офорт, упомянутый здесь художником, запечатлел Спасскую башню Илимского острога, сооруженную в 1667 г., в окружении жилых построек и далекого горного пейзажа, представляя этот архитектурный памятник в естественной среде его бытования, ныне не существующей. Впоследствии территория Илимского острога была затоплена при возведении Ангарского каскада ГЭС, а Спасская башня перевезена в Иркутский архитектурно-этнографический музей «Тальцы».

В 1929 г. Б. И. Лебединский стал автором альбома «Иркутский острог», изданного секцией школьного и общего краеведения ВСОРГО и посвященного еще одному значительному архитектурному ансамблю, не дошедшему до ХХ в.: почти все его сооружения были разобраны на рубеже XVIII—XIX столетий. Альбом состоит из нескольких литографий и линогравюр с видами древних крепостных башен и с изображениями деревянной застройки старого города. Эти оттиски сопровождаются пространным историческим очерком, в котором художник излагает обстоятельства основания Иркутской крепости, приводит подробные архивные описания ее сооружений, неоднократно перестраивавшихся на протяжении XVII и XVIII вв., рассказывает о постепенном возникновении города вокруг острога. Произведения, исполненные Лебединским для этого издания, отличаются своеобразным соединением педантичной суховатости деталей и эмоциональной насыщенности целого. Способные дать документально точное представление о формах стен, глухих и надвратных башен, типичных для сибирского острожного зодчества, они в то же время обладают глубокой художественной выразительностью.

Одноименная альбому большая вкладная линогравюра с видом острога, открывающимся с Ангары, может быть отнесена к числу программных работ в наследии Б. И. Лебединского. В ней создан обобщенный образ сибирского исторического пейзажа, вбирающий в себя темы бурного движения и величавого покоя, борения и торжества. Форма оттиска, подчеркнуто вытянутая по горизонтали, позволяет художнику показать панораму могучей крепости, выросшей вдоль речного берега. Статичность, воплощенная во фронтальном положении острога, в протяженности его крепких стен, в мерном, уравновешенном ритме его башен, контрастирует с энергичным движением, выраженным в стремительном течении Ангары, в раздутых парусах летящих по волнам ладей, в очертаниях плотных кучевых облаков. Звучные пятна белого цвета в изображении острожных каменных палат, корабельных парусов, гребней волн усиливают впечатление приподнятой, драматической экспрессии этого пейзажа.

Лист «Сергиевская башня» изображает центральную проезжую башню Иркутской крепости, которая в начале XVIII в. служила колокольней Спасской церкви, расположенной на территории острога. Низкая точка зрения подчеркивает здесь величественные размеры строения, увенчанного шатром и шпилем с фигурой двуглавого орла, дает возможность оценить красоту его пропорций. Взгляд с большой высоты, избранный художником для литографии «Глухая башня», позволяет увидеть острог в широком, гармоничном пейзажном пространстве. Композиция «Улицы старого Иркутска» с острожными башнями на дальнем плане непосредственно вовлекает зрителя в мир старинного сибирского города. Прекрасный знаток традиционной деревянной архитектуры, Лебединский останавливает внимание на ее примечательных подробностях: слюдяном оконце в бревенчатой стене дома, резном украшении ворот, вышке над ними.

Произведения Б. И. Лебединского, основанные на творческом методе художественно-исторической реконструкции прошлого и посвященные сюжетам освоения края в XVII—XVIII вв. и истории сибирской городской архитектуры, отражают одну из существенных линий в развитии искусства Сибири 1920-х гг.

 

100-летие «Сибирских огней»