Вы здесь
Плацкартные облака
* * *
Глазами святого Ионы
Во чреве кита
Увидел я свет Ориона,
Иван-темнота.
Не знал я, слепец окаянный,
О зле и добре.
Но меч просиял деревянный
В моем декабре.
За гранью окраина наша
Восьмого пути.
Ее и кромешней, и краше
Нигде не найти.
И даже в библейских сказаньях,
Где жизни крыльцо,
Часов промелькнуло вокзальных
Спитое лицо.
И даже когда принимаю
В себя пустоту,
Разлучному стуку внимаю:
Ту-ту да ту-ту.
О Сашке, о Лешке, о Лене,
О тихом краю,
О нашем бедовом колене
Теперь говорю.
Обрушится с неба, как молот,
Всевышнего глас,
И млекопитающий город
Помилует нас.
У нас тяжелы расстоянья,
И хочется выть.
Но перед чертой расставанья
Поймем мы, как жить.
И купит хорошую тачку
Бродяга Андрей,
И Мишка отыщет заначку
В берлоге своей.
И жребий наш правильно ляжет,
И кто-то из нас,
Подвыпивши, лишнего скажет,
Что средний он класс.
И мысли родятся о встречном
Движении лет.
И в нашем тоннеле конечном
Провидится свет.
Закончится счастливо повесть,
Всем будет лафа.
И бросится Анька под поезд
Саратов — Москва.
* * *
На улице Третьей на Дачной —
Такая везде у нас есть —
Любил я с синюшницей Дашкой
Скамейки на краешек сесть.
Она выпивать выпивала —
Да все не в себя, не в себя.
Она воровать воровала —
Да все у себя, у себя.
Шутили мы с ней про «Алтынку»*1,
С судьбой говорили на ты.
И я притащил ей бутылку.
А было бы надо — цветы.
* * *
Умел я разбить врага,
Но падал сразу же ниц
Пред строгими, как судьба,
Погонами проводниц.
И повод не находил,
Закрытый чтоб строить быт.
И в тамбуры выходил,
Где космос всегда открыт.
На юг поглядишь — ночней
И сумеречней река.
На север глянешь — кучней
Плацкартные облака.
О том ведь веду и речь,
Что с детства еще просил
Ромашку одну сберечь
У локомоторных сил.
А время шло по кривой,
Был так его труден ток,
Что станции узловой
Развязывался пупок.
Еще соловей певал
И первый смеялся путь,
А я уж не успевал
Вернуться.
Не мог вернуть.
Кузнечик среди травы —
Железнодорожник, да…
Нагоните жизнь лишь вы,
Почтовые поезда.
* * *
В подземном переходе
Эпохи переходят.
Ступнями со ступенью
Народы говорят.
В подземном переходе,
Как будто в небосводе,
Шумят ветра и птицы
И ангелы парят.
В подземном небосводе
Своих планет плеяда,
Своих светил система,
Своих созвездий хмель.
Среди шагов и лестниц
Поет беззубый месяц,
Горюет серым солнцем
Солдатская шинель…
В подземном пароходе
По водам безымянным
Плывут куда-то люди,
Забыв, что есть предел.
Вращает мутным оком,
Кто в будущем глубоком
Серебряному руслу
Доверить жизнь хотел.
В подземном огороде
Всё те же лук и мята,
В лесу — все тот же голос
Полянный, плачевой.
Ладонь владеет дикой
Стаканной земляникой,
Фактурой бархатистой,
Тревогой кучевой.
…Заплачь слезой тяжелой
О метрополитенах.
Безвременье почувствуй,
От времени устав.
Блестит подземный пояс,
Бежит подземный поиск,
Дрожит подземный поезд —
Твоей вины состав.
Куст ракитовый
Тучи в небе тарусском,
Дождь у дня на краю.
О ракитнике русском
Разговор говорю.
— Здравствуй, день-подорожник!
— Здравствуй, сын-златоуст!
Прячет душу острожник
Под ракитовый куст.
Вот душа и не в теле,
А в тенечке от тени,
В черноземном миру.
Умирать не хотели,
Только жить — на юру.
Зыбка он для младенцев,
Весь — дрожащая весть.
Для чужих уроженцев —
Шелест родины здесь.
Ведь не зря тише грома, —
Шепот выдоха чти, —
Вдруг признанье: «У дома
Рос такой же… почти».
О ракитнике русском
На вокзальчике тусклом,
На Ваганьковском узком
Памятка велика.
Чемоданы, баулы,
Подземельные гулы…
А на небе аулы —
Белые облака.
1*«Алтынка» — Саратовская областная психиатрическая больница Святой Софии. Клинический городок располагается у подножия горы Алтынная, отсюда народное название больницы. — Прим. ред.