Полдень затерялся в холодном ржавом лабиринте, аукал, стучал — мол, найдите. Но его никто не искал, и воздух полдня темнел, сгущался над грудами испорченного железа. Вода под ним наливалась первобытной злостью. На горе загудел лес, бока мертвых теплоходов тоже загудели, будто пьяные затянули неразборчивый мотив. Озеро, распространившись вдаль без конца и края, угрюмо зашелестело, подпевая.
Дождь, взявшийся неизвестно откуда — то ли рухнул с неба, то ли поднялся из воды, — быстро...