За журнальными полями

«Архангельский свет» — это сборник отдельных произведений новосибирского поэта Игоря Силантьева. В него входят «Отрывной календарь», «Пальто», «Дай крылья», «И все хорошо», «Архангельский свет». «Архангельский» потому, что речь идет о городе. Но это еще и свет с небес, ангельский свет. Все они написаны прозой, похожей на поэзию.

Главная тема, тема памяти, вполне традиционна. Но не традиционно раскрытие этой темы. Прежде всего, нет единого «я», которое принято называть «лирическим героем», что было отмечено и В. Тюпой: «Но и в прочих стихотворениях моего пишущего друга традиционный Я-герой не просматривается. Зато совсем другие, совсем чужие ему люди могут оказаться его лирическими героями» 1 . Игорь Силантьев — литературовед, и в его памяти большое количество текстов мировой и русской литературы и культуры. И вот героями поэта становятся святой Августин, король Виктор Эммануил Третий, граф Дракула, космонавты Гагарин и Валентина Терешкова и многие другие, живущие в отрывном календаре и жившие в мире. «Архангельский свет» пронизан чужими текстами. Это сознательный прием: здесь и народные сказки, и «Метаморфозы» Овидия, и «Кандид» Вольтера, и Гоголь, и Чехов, и В. Ерофеев.

Ящерка на брошке умершей матери оживает, человек становится Сбербанком; все в этом «лучшем из миров» живет и умирает, все становится...Читать далее »

1.

О классиках советской литературы в наше время говорят нечасто и далеко не однозначно. Что и неудивительно, так как подвести немалое количество крупных мастеров словесности под единый критерий, естественно, невозможно, да и живем мы в условиях совершенно иного социально-экономического строя с противоположными советским морально-нравственными ориентирами.

Нет единства и в оценках самой советской литературы как уникального явления, возникшего в результате колоссальных преобразований, случившихся в нашей стране после 1917 года и затронувших все сферы жизнедеятельности.

Во многом это даже и хорошо, что на литературный процесс советского времени и его непосредственных участников смотрят в современной России по-разному, руководствуясь в первую очередь личными интересами и предпочтениями.

Каковы же данные интересы и предпочтения? Не основываются ли они на элементарном незнании многих фактов, напрямую связанных с советской многонациональной литературой и личностями, ее творившими?

Почему пишу об этом, предваряя разговор о большом русском советском писателе? А потому, что и с годами не смолкает ложь, очернительство, не прекращается к тому же и навешивание несуразных обвинений в адрес целого ряда самобытных художников, оставивших нам свои знаковые, отобразившие жизнь целой эпохи произведения.

Причем среди многих вполне себе образованных и интеллигентных сограждан распространено до боли банальное осуждение примерно такого содержания: «Если писатель советский, то, значит, обслуживал...Читать далее »

Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына недавно отметил 25-летний юбилей. Учреждение обладает богатыми музеем, библиотекой и архивом, которые постоянно пополняются. Директор ДРЗ Виктор Москвин рассказал «Сибирским огням» о ценных находках, о том, что еще предстоит найти, и об интересе разных стран к «русской теме».

— Виктор Александрович, каковы основные пути пополнения фондов ДРЗ?

— Пути самые разные, в том числе причудливые. Около двадцати лет назад к нам в музей зашел гость из Австралии. Он искал Государственный исторический музей, но, увидев вывеску «Русское зарубежье», подумал, что, возможно, попал по адресу. Оказалось, что гость хочет передать в дар фрагмент пледа, который дочери Николая II связали в подарок на день рождения цесаревичу Алексею. Плед был найден Михаилом Дитерихсом в 1918 году — сразу после того, как белые заняли Екатеринбург. Реликвия хранилась в эмиграции у сестры последнего императора, великой княгини Ксении Александровны и была завещана ей своему духовнику, дочь которого живет в Австралии. После причисления Русской православной церковью за рубежом императорской семьи к лику святых фрагменты пледа вкладывались в...Читать далее »

Мрачный закат прошлого века, смутная заря нынешнего… Взираю с осенней печалью: на солнечном балконе вихрастый малый надувает соломинкой мыльные пузыри и посылает в пустоту. Радужно сверкающие пузыри в стае мелких пузырьков красуются, парят в пустынном дворе и лопаются в пустоте. Гляжу на летящие по ветру пузыри до ряби в глазах, и мерещится: тьма тьмущая пузырей затмила солнце, и землю окутала промозглая мгла.

И вдруг помянулись писатели и художники: господи, сколь паслось в российском искусстве ушедшего века эдаких мыльных пузырей , сколь еще народилось; к сему российское искусство кишмя кишит и русскоязычными пузырями, что издревле брезговали русским духом. Кружились серые пузыри, красуясь мутной пустотой и, словно в пору солнечного затмения, заслоняя собой доброе русское искусство, посильно запечатлевшее любовь ко Всевышнему и восхитительную, сострадательную любовь к ближнему.

В науке пузыри высиживали толстыми задами дутые «научные» труды, вроде « Влияния духовых инструментов на духовную жизнь духовенства» ; а уж как пузыри надувались в музыке и театре, не ведаю, но в словесности и живописи пузыри добрым художникам и писателям всю плешь переели. С души воротит, лишь вспомню доморощенных пузырей, нарумяненных лестью продажных собратьев по кисти и перу, разбухших, словно барачные клопы, благами от городских и губернских властей, то ли темных в искусстве, то ли лукавых. А тем безвременьем иной совестливый, талантливый писатель, художник вместо...Читать далее »